2. Маркс, ты не прав!

Повторим, мы высоко ценим материалистический метод анализа истории человечества Карла Маркса, в особенности марксистскую гносеологию (теорию познания). Однако считаем ошибочной теорию смены общественно-экономических формаций, а также теорию отмирания государства. Мы полагаем, что причина приверженности Маркса этим теориям, – в тех исторических событиях, активным участником которых являлся он сам. Мы имеем в виду европейские революции 1848 года. В ходе этих революций были ликвидированы некоторые так назывемые феодальные пережитки. Этот процесс был воспринят Марксом как смена феодального строя выросшим на основе него строем капиталистическим. На этом основании был сделан вывод о периодической смене по мере развития человечества общественно-экономических формаций – после того, как дальнейшее развитие производительных сил (определяемых уровнем технологии и кооперации) начинает тормозиться производственными отношениями (то есть социальным и государственным устройством). Однако, с одной стороны, гигантские изменения в уровне производительных сил в так назывемых западных странах не привели к кардинальным изменениям в их социальном и государственном устройстве. А, с другой стороны, социальные преобразования в духе рецептов марксизма в социалистических странах не позволили им опередить в области технологий страны западные. Отсюда следует вывод, что для технологического развития человечества нет необходимости в кардинальных социальных изменения (революциях).

Ошибочным было и само представление о четырех, сменяющих одна другую, доминирующих на определенном этапе развития человечества общественно-экономических формациях: первобытно-общинной, феодальной, капиталистической и коммунистической. В ходе революций 1848 года европейская буржуазия, действительно, принимала участие в борьбе против крепостных порядков, так как опыт Англии показал, что «освобождение крестьян», то есть сгон их с земли и создание армии пролетариев открывает для буржуазии путь к сверхприбылям и достижению глобального или регионального лидерства. Однако отмена крепостной зависимости крестьян вовсе не была сменой формаций, так как эта крепостная зависимость была введена на одной из стадий капиталистических, то есть товарно-денежных отношений. Вспомним «европейскую эпидемию свободы», существовавшую до 15 века включительно (3.8.15), которая затем сменилась закрепощением, а также русскую монастырскую систему, основанную не на принуждении, а на товарно-денежных отношениях, которая также сменилась в 17 веке романовским рабством-крепостничеством (3.7.10). Согласно подходу Фернана Броделя «марксистский капитализм как способ индустриального и фабричного производства является скорее отдельным периодом «долгой» динамики броделевского капитализма… зарождение капитализма можно отнести к началу складывания в… XI–XIII вв. европейского мира экономики с расширенной цепью торговых связей в Средиземноморье».

– Но ведь феодализм пришел на смену рабовладельческому строю, – можешь сказать ты, читатель. – В этом случае была же смена формаций.

Рабовладение как особая общественно-экономическая формация – это изобретенипе Карла Маркса и Фридриха Энгельса, понадобившееся им именно для того, чтобы обосновать закон смены формаций, ведущий к победе коммунизма. Чтобы убедиться в этом, достаточно заглянуть с Советскую Историческую Энциклопедию: «Основоположники марксизма-ленинизма… пришли к выводу о рабовладельческом характере общественных отношений в древности… Ф. Энгельс называл рабство первой формой эксплуатации, присущей античному миру и являющейся одной из трех великих форм порабощения (рабство, крепостничество, наемный труд)… В буржуазной науке вопрос о Рабовладельческом строе не ставился… Буржуазные историки обычно находили и находят в истории человечества два типа обществ – феодальные (которые они часто называют «традиционными») и капиталистические, а рабство рассматривают, по существу, как уклад в рамках феодализма… В советской исторической науке в первое десятилетие ее развития фактически сосуществовали концепция феодализма в древнем мире и концепция рабовладельческого строя… Многочисленные исследования советских и зарубежных историков за период, прошедший со времени распространения в 30-х годов концепции рабовладельческого строя, показывают… что большинство населения в древних цивилизованных обществах составляли земледельцы-общинники, находившиеся на разных стадиях порабощения… рабский труд не вытеснил труда свободных в сельском хозяйстве и ремесле Италии, не говоря уже о римских провинциях, основную массу населения которых составляли не рабы, а так называемые «свободные», фактически угнетенные римлянами земледельцы. Рабский труд не преобладал и в экономике других древних стран: в Греции, например… В древних Египте, Индии, Китае удельный вес рабского труда также был невелик, по сравнению с трудом зависимых земледельцев… в древних обществах существовали формы эксплуатации, основанные на экономической зависимости (ростовщичество, аренда, наем работников и т. д.)» (Советская историческая энциклопедия. В 16 томах М, 1973–1982, Рабовладельческий строй). То есть даже советская историческая наука выражала сомнения в существовании рабовладельческой общественно-экономической формации, как преобладающего способа производства.

С тезисом о смене формаций непосредственно связана идея Маркса об отмирании государства. Государство по Марксу – это орудие подавления угнетенных классов. С победой пролетариата необходимость подавления отпадет, станет ненужным и государство. Мы, в отличие от Маркса, полагаем, что причиной появления в 15–16 вв.н.э. государств современного типа, их главной задачей, была борьба за первенство класса «местных» аполлонийцев с классом глобальных торговцев-меркурианцев. Государство было прежде всего орудием отъема прибыли у класса купцов-меркурианцев. Часть этой прибыли, полученной в виде таможенных платежей и налогов от транснациональных корпораций, современное государство пускает на социальные расходы, обеспечивая себе поддержку среди населения. С другой стороны, корпорации, в том числе транснациональные, научились использовать государство в конкурентной борьбе и захвате колониальных (неоколониальных) рынков и ресурсов. Таким образом, государство в настоящее время является частью механизма по обмену товарами, ресурсами, технологиями, информацией между различными частями человечества. На этом обмене, собственно, и основывается человеческая цивилизация. Отмирание государства означало бы возврат к старой системе безраздельного господства транснациональных корпораций. Поэтому ни о каком отмирании государства в современном мире речь не шла и не идет. Однажды возникнув, государство продолжает существовать, как орудие решения социальных противоречий.

Изложим нашу концепцию истории человечества несколько подробнее.

Итак, главный инстинкт человеческого самца – достижение индивидуального первенства или первенства своей группы с целью спаривания с женщинами. Какими же способами достигается это первенство? Человечество развивается за счет обмена между различными его частями – обмена материалами, изделиями, идеями, информацией, людьми. Оседлавший эти потоки обмена получает желаемое первенство.

Изначально бенефициаром (то есть выгодообладателем) этих потоков была создавшая их глобальная торгово-промышленная сеть; составлявшие ее люди образовали корпорацию купцов-меркурианцев, именовавшихся Сынами Израилевыми. Именно эта сеть и была первоначальной структурой, вышедшей за рамки стада протолюдей. Сеть эту создали распространявшиеся по побережьям и руслам рек потомки водяных обезьян (см. 4.3.1). Представители этой структуры, владеющие товарами, технологиями и знаниями, несомненно, казались «местному населению» (не членам этой структуры – так называемым аполлонийцам) высшим избранным племенем, заключившим завет с самим Богом. Евреи-меркурианцы соблюдали обет безбрачия, то есть не допускали женщин в свои гетто, так же как не допускали женщин на свои торговые дворы ганзейские купцы. Однако это не означает отсутствия сексуальных контактов. Напротив, члены избранной касты должны были пользоваться у женщин огромным успехом. Недаром Тора сообщает нам о «блуде» сынов Израиля с «местными» женщинами: с дочерьми Моава (Числа, 25:1), а также с дочерьми «Аморреев, Хананеев, Хеттеев, Ферезеев, Евеев, и Иевусеев» (Исход, 34:11, 16). Мы полагаем, что с этим же связано и явление храмовой проституции, поскольку храмы находились на территории торговых факторий меркурианцев (см. 4.3.10).

Вступая во взаимодействие с аполлонийцами, меркурианская торговая сеть непременно начинает формировать среди аполлонийцев общественные структуры, ответственные за торговлю с меркурианцами. К примеру, племенных вождей в Африке создала именно европейская торговля (см. 4.4.1). В какой-то момент эта местная структура могла созреть настолько, чтобы вступить с меркурианцами в борьбу за первенство на своей территории. Первую победу аполлонийцев над меркурианцами – изгнание евреев из Испании в 1492 году – мы назвали Великой Испанской революцией. Суть этой революции в том, что на пути свободно распространявшихся до этого торговых потоков были поставлены плотины в виде таможен и границ. Так возникло то, что мы понимаем под современным государством. Государство – это, прежде всего, механизм для изъятия прибыли от деятельности, которую ведут на его территории торгово-промышленные и финансовые корпорации, в первую очередь транснациональные, то есть трансграничные (см. 4.5.5, 7, 8). К примеру, даже сейчас таможенные платежи составляют больше половины доходов государственного бюджета России (52 % в 2010 году). Разумеется, доля этого дохода для государств была выше, когда не существовало современной разветвленной фискальной системы, а ведь прикрепленного к земле местного жителя просто невозможно было заставить платить налоги. А вот поставленные на перекрестках торговых путей таможни, либо взятые под контроль стоящие на тех же перекрестках меркурианские фактории, позволяли сравнительно легко брать дань с проезжавших купцов. Этот изымаемый государством ресурс направлялся на содержание массовой армии, которая создавалось для противостояния с меркурианскими корпорациями (см. 4.4.2). Задача снабжения продовольствием массовой армии вызвала необходимость создания запасов зерна. Для этого формировался слой зависимых от центральной власти земледельцев, обеспечивающий как зерновой оброк, так и рекрутскую повинность. Таким образом сформировалась империя Габсбургов, вступившая в борьбу за гегемонию в Европе с глобальной корпорацией евреев-меркурианцев. Логика этой борьбы заставила константинопольских евреев-меркурианцев сформировать свое государство – Османскую империю, также пошедшую по пути создания массовой армии и обеспечения ее продовольствием за счет системы тимаров. Существовавшие на территории этих империй корпорации были сохранены и поставлены им на службу (см. 4.11.3 и 4.8.3 об имаратах).

Вступившие в борьбу с Габсбургами купеческие республики евреев-меркурианцев Англия и Нидерланды потерпели в этой борьбе поражение и вынуждены были пойти на мировую. Голландцы сделались торговыми агентами Габсбургов. А вытесненные в начале 17 века из России англичане пережили экономический кризис и гражданскую войну. Однако англичанами был найден выход из кризиса – механизм, который до самого недавнего времени обеспечивал странам, использовавшим его, региональную или глобальную гегемонию и, по существу, являюшийся сутью нашей эпохи Нового времени. Механизм этот – сгон крестьян с земли (так называемая индустриализация крестьян). Сгон этот стал возможен в Англии, так как, в отличие от империй Габсбургов и Османов, она не являлась стороной глобального противостояния и не нуждалась в постоянной массовой армии, для которой и нужны прикрепленные к земле крестьяне… Сформировав из согнанных с земли крестьян класс пролетариев, Англия за счет сверхприбыли от их труда вышла в финансовые лидеры и осуществила промышленную революцию (подробнее см. «Почему Гитлер начал войну и почему распался СССР» в Приложении). Однако ресурс дешевой крестьянской рабочей силы в Англии к середине 19 века был исчерпан и страну охватил экономический кризис – так называемая поздневикторианская депрессия. Проще говоря, рабочая сила в Англии стала слишком дорогой, так как в связи с урбанизацией был исчерпан ресурс деревенской нищеты. В связи с этим дорогие английские товары становились неконкурентноспособными на внешних рынках, вызывая затоваривание и снижение цен внутри страны.

Выход снова был найден. По мере исчерпания ресурса дешевой рабочей силы – крестьян – процесс индустриализации перемещался из метрополии в колонии. Именно 1884–1900 гг. стали периодом «усиленной колониальной экспансии». Наибольшие по площади колониальные владения в тот период приобрели Англия и Франция – «морские» империи, которые мы также назвали «переходными», поскольку они сочетали в своем устройстве власть торговых компаний – прежних меркурианских структур – с властью централизованного государства. К примеру, в 18 веке «именно из числа сотрудников английской Ост-Индийской компании вышел завоеватель Бенгалии Роберт Клайв и многие другие известные колониальные деятели» (Б. Кагарлицкий От империй к империализму ГУ-ВШЭ, М., 2010, стр. 464). Англия и Франция, повторим, были также передовиками по сгону с земли крестьян, часть которых использовалась при освоении колоний.

В своих колониальных захватах торговые компании теперь опирались на помощь своих государств. «Преимущество европейцев состояло в наличии передовой организации насилия – государственных структурах и государственной политике, ориентированной на защиту интересов капитала, а на «тактическом» уровне – в существовании монопольных компаний, которые могли концентрировать ресурсы и развиваться в тесном взаимодействии с государством… Военная сила и коммерция были тесно связаны между собой, причем наиболее последовательным воплощением данного единства был флот… Превосходство Запада было обеспечено… соединением логики развития капитализма с интересами государства, достигнутым в начале Нового времени. Именно способность западной буржуазии стать сознательным и организованным классом, поставив государственные институты на службу своему глобальному проекту гарантировало ее лидирующую роль в начавшемся преобразовании мира» (там же, стр. 454). О тесном взаимодействии английских торговых компаний и королевской власти в конце 16 – начале 17 века мы говорили в 2.6.2

Таким образом, взаимодействие государства и корпораций лежит в самой основе существующего миропорядка, служа основным механизмом для получения правящими классами превосходства над остальными человеческими особями. В отличие от Маркса, мы считаем основным свойством правящего класса не отношение к средствам производства, а контроль над торговыми и прочими потоками. Хотя бы потому, что перекрытие торговых потоков приведет к банкротству предприятия. (С этой точки зрения ничего в системе власти не меняет коллективное владение предприятием его работниками). Поэтому бизнес и идет во власть, чтобы пробиться к рычагам контроля за торговыми и финансовым потоками.

Рассмотрим пример СССР. Здесь была сделана попытка реализовать рецепт Маркса по построению бесклассового общества – средства производства (промышленные и аграрные предприятия) были полностью изъяты из личной собственности, ими управляли государственные служащие, лишенные напрямую какой-либо доли от дохода. Однако это отнюдь не помешало возникновению в СССР правящего класса. Класс этот – партийная номенклатура – как раз и занимался контролем всех и всяческих – денежных, товарных, людских, информационных – потоков.

Мы полагаем, что в ближашем будущем история человечества будет по-прежнему историей взаимодействия транснациональных (трансгосударственных) корпораций и сохраняющихся государств. Как мы уже отметили, корпорации давно уже поставили государство себе на службу и используют его для конкурентной борьбы и контроля над колониями. Что касается рядовых граждан, то государство за счет налогов, собираемых с корпораций, обеспечивает им некоторый уровень социальных гарантий, делая их также не заинтеесованными в ликвидации государства как такового.