а) Папы и квасцы

Мы отметили, что одной из причин возвышения Папской области была ростовщическая деятельность римских пап. Но не только она.

В 4.4.2 мы говорили о военной революции в Европе. Именно возникновение массовых армий открыло возможность для ликвидации доминирования глобальных меркурианских торговых структур и привело к власти «местные» аполллонийские элиты (см. 4.3.4). Революцию вызвало появление индивидуального огнестрельного оружия. В свою очередь, использовать индивидуальное огнестрельное оружие позволил переход при изготовлении пороха от натриевой к калийной селитре.

Как известно, порох изготавливают из селитры, серы и древесного угля. Первоначально использовалась натриевая селитра, месторождение которой находилось в Испании. Однако натриевая селитра гигроскопична, то есть набирает влагу из воздуха. Набравший влагу порох терял свои взрывчатые свойства. Поэтому ингредиенты пороха доставляли на место боестолкновений раздельно, там их просушивали, смешивали и полученным порохом тут же заряжали пушки. Так сообщается, что «во время осады лотарингского города Меца в 1437 году некий пушкарь-виртуоз сумел выстрелить из большой бомбарды трижды за один день», то есть продемонстрировал феноменальную по тем временам скорострельность (Дж. Келли Порох. От алхимии до артиллерии М.: КоЛибри, 2005, гл. 4). Такой метод зарядки кое-как годился для ведения огня из пушек, но по очевидным организационным причинам не подходил для многочисленного отряда с ручным огнестрельным оружием. Проблему гигроскопичности решал переход с натриевой на калиевую селитру. Поначалу калиевую селитру получали в селитряных ямах: использовали смесь навоза, костей и внутренностей животных, помещаемых в специальные ямы с золой и известью. «Селитряная земля» зрела в таких ямах по нескольку лет, и выход продукта был весьма мал. Неудивительно, что «согласно некоторым подсчетам, пушечный выстрел в XVI веке обходился в пять талеров – сумма, равная месячному жалованью пехотинца» (там же).

Однако появился другой способ: за счет нагрева натриевой селитры с медным купоросом и квасцами получали азотную кислоту. Смешивая азотную кислоту и поташ (обычный белый пепел, который остается от сгоревшей древесины), изготавливали калиевую селитру.

Где-то мы уже недавно встречали это слово «квасцы», не правда ли? Да вот же: «Избранный в 1458 г. папой, Пий II… отменил каноническое запрещение взимания процентов, участвовал в торговых предприятиях и вводил разные коммерческие монополии, спекулируя квасцами и предавая при этом анафеме тех, кто покупал турецкие «святотатственные» квасцы». Турецкие «святотатственные» квасцы добывались на фокейских рудниках в Малой Азии, и османы полностью контролировали их поставки в Европу. (Помимо получения калиевой селитры квасцы также использовались при крашении тканей и в кожевенном производстве). Однако в 1463 году в городке Тольфа, находившемся в 20 милях от Рима, были обнаружены квасцовые залежи. Монополией на разработку месторождения и продажу квасцов в Европе обладал концерн, в который вошли римские папы и клан Медичи. Вот эти квасцы и были «главным сырьем того времени» (Иван Клулас Лоренцо Великолепный М., Молодая гвардия, 2007, с. 93). «С 1464 года в Ватикане правил папа Павел II, бывший венецианский купец. Он желал сделать более доходным месторождение квасцов в Тольфе, которое с 1462 года давало всей Европе основную массу этого продукта, необходимого для обработки тонких тканей и закрепления краски. Большую часть добываемой продукции сбывали Медичи: в 1463–1466 годах они продали за границей 4 тысячи тонн квасцов в пользу Апостолической палаты… Во всех финансовых операциях от имени Апостолической палаты выступали Медичи. Они стали депозитариями кассы Крестового похода, пополнявшейся в основном за счет продажи квасцов. Из поступавшей суммы две трети приходились на долю палаты, а треть – на долю откупщиков. Договор был золотым дном… Медичи овладели главным рынком века…» (там же, с. 71). «Исключением была лишь Венеция: туда Апостолическая палата сама сбывала сырье, в котором венецианские купцы имели крайнюю нужду, поскольку в 1463 году лишились фокейских рудников, захваченных Турцией. Но Венеция была центром торговли с Южной Германией. Из этих соображений Медичи тоже везли папские квасцы в Венецию, что не устраивало их партнеров в курии. Эту ситуацию надо было разрядить. Что касается Неаполя, то соглашение, заключенное 11 июня 1470 года между папой и королем Фердинандом, устранило конкуренцию неаполитанских рудников: сбыт их продукции на двадцать пять лет объединялся со сбытом квасцов из Тольфы. Половина выручки поступала папскому двору, половина – королевскому. Одним из первых дел Лоренцо Великолепного стали переговоры о новом контракте с папой о сбыте квасцов… Апостолической палате уступались венецианские склады квасцов, принадлежавшие Медичи. Взамен Лоренцо получал монополию сроком на четыре года. Рим обязывался следить, чтобы квасцы, проданные непосредственно в Венеции, больше никуда не перепродавались… Вскоре папская и неаполитанская добыча квасцов вновь была разделена. Лоренцо стал полным хозяином мировой торговли этим товаром» (там же, с. 94).

Итак, квасцы и были тем ресурсом, который сделал римских купцов-меркурианцев, принявших титул римских пап, одним из основных игроков нового миропорядка, сложившегося после изгнания евреев из Испании. (Как мы уже не раз писали, не стоит придавать большого значения «точным» датам 15–16 веков). Но папы не были бы меркурианцами, если бы отдали все на откуп Медичи и жили бы на поступающую ренту. Нет, они использовали месторождение квасцов для организации собственных производств. «Сикст V (1585–1590) намеревался воспользоваться Колизеем для устройства суконной фабрики, а Климент IX (1667–1669) на самом деле превратил Колизей в завод для добывания селитры» (ЭСБЕ, Колизей). То есть квасцы использовались как для окраски сукна, так и для производства калиевой селитры, идущей на изготовление пороха.

Как же называлась на латыни эта калиевая или калийная селитра, производившаяся в Колизее, который «Бенедикт XIV (1740–58) посвятил Страстям Христовым, как место, обагренное кровью многих христианских мучеников, и приказал водрузить посреди его арены громадный крест, а вокруг него поставить ряд алтарей в память истязаний, шествия на Голгофу и крестной смерти Спасителя» (там же)? «Каменная соль (sal petrae) – калийная селитра» (В. Л. Рабинович Алхимия как феномен средневековой культуры М., «Наука», 1979, с. 42).

Итак, калийная селитра – sal petrae. Не отсюда ли произошло название «город святого Петра»? То есть «город святой селитры», дающей такие преимущества на полях сражений. Впоследствии это «petrae» могло быть преобразовано Эразмом Роттердамским в апостола Петра. Вот как звучат на латыни строки «На сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф 16:18): «Super hanc petram aedificabo Ecclesiam meam; et portae inferi non praevalebunt adversum earn». Предложим такой перевод: «На этой селитре построю я власть свою и адская Порта не одолеет ее». (Для слова «Ecclesiam» мы выбрали первое значение следующего определения: «Экклесиа – верховный орган государства, осуществлявший законодательную, исполнительную и судебную власть, избиравший должностных лиц. В христианстве Э. – название как общины верующих, так и всей церкви» (БСЭ М, 1969–1978, Экклесиа). «Portae» мы перевели по аналогии с «Portae Ottomanicae» – Оттоманская Порта).

После покорения Рима Габсбургами в 1527 году в Колизее рядом с селитряным заводом были поставлены алтари в память о Страстях Христовых. Из селитры делали порох, с которым шли «отвоевывать» у Османов Константинополь.