2. Исход и Военная революция

Вернемся в Испанию конца 15 века.

– Хорошо, – скажешь ты, читатель, – евреи сами породили местные структуры, с которыми взаимодействовали. Местные мужчины были недовольны своим низким статусом. Но каким образом местная структура могла взять под контроль более развитую транснациональную?

Действительно, монастырская система на Руси была ликвидирована (как торгово-промышленная) в результате интервенции более промышленно развитых держав. Режим большевиков пришел к власти в России в результате четырехлетней Мировой войны, приведшей к гигантским социальным изменениям в России, во многом за счет тотального призыва в армию – всеобщей мобилизации.

В связи с опережающим развитием Испании в ней раньше других стран должны были развиться противоречия между аполлонийцами и меркурианцами, и возникнуть сама возможность победы аполлонийцев. Но что именно могло привести к утрате доминирования в Испании евреев-меркурианцев, обладавших непревзойденными знаниями и технологиями? Разве кто-то мог извне вторгнуться в Испанию, которая была выше всего окружающего мира по уровню своего развития? Да мы и ничего не знаем о таком внешнем вторжении.

Проведем аналогию между Великой Октябрьской и Великой Испанской революциями. Причиной Октябрьской революции был полуколониальный статус Российской империи и резкое неравенство между слоями общества. Но непосредственные предпосылки для революции создал вызванный Первой Мировой войной социальный сдвиг, когда десятки миллионов мужчин в результате мобилизации были превращены их крестьянина в «человека с ружьем» (мобилизовано было 39 % всех мужчин от 15 до 49 лет). «Россия сдвинулась с места. Война, как подземный толчок, сорвала её с оснований. По тысячам сёл тревожно били колокола, возвещая мобилизацию. Тысячи крестьянских лошадёнок везли к железным дорогам призывников из самых глухих углов страны. Враг вторгся в страну с запада, но мощный людской вал покатился навстречу ему с востока. Вся страна превратилась в военный лагерь. Жизнь смешалась. Всё привычное и устоявшееся мгновенно исчезло» (К. Паустовский Повесть о жизни).

В Испании также произошли социальные изменения, открывшие дорогу Великой Испанской революции. Была создана возможность массового превращения аполлонийцев в «человека с ружьем». Причина – Военная или Великая Огнестрельная революция.

Концепция «военной революции» была предложена М. Робертсом (Roberts М. The Military Revolution, 1560–1660. Essays in Swedish History L., 1967). При дальнейшей разработке этой концепции дата начала военной революции последовательно сдвигалась в прошлое – до 1530, затем до 1500 года, затем до 1450 (Geoffrey Parker The Military Revolution. Military Innovation and the Rise of the West, 1500–1800 Cambridge University Press, 1988). Но в любом случае эта военная революция неразрывно связана с появлением огнестрельного оружия, которое относят к началу 14 века.

Историки затрудняются ответить на вопрос, где же впервые появилось это оружие. Мы же рискнем предположить, что как раз в Испании – технологическом лидере тогдашнего мира с богатой металлургической базой. Свидетельством этого технологического «огнестрельного» прорыва являются «иерихонские трубы», разрушившие стены города, и артиллерийский «огонь», что «вышел из Есевона, пламень из города Сигонова и пожрал Ар-Моав и владеющих высотами Арнона» (Числа, 21, 28). Считается, что именно в Испании в 1521 году был создан мушкет, а испанские ружья славились в Европе вплоть до конца 18 века.

Возможность применения мушкетов и, вообще, ручного огнестрельного оружия связана с зернистым порохом, пришедшим на смену «пороховой мякоти». (Параллельно в составе пороха калиевая селитра сменяла натриевую – см. 4.11.2.а). Применение зернистого пороха резко повышало скорострельность (за счет уменьшения времени очистки ствола после выстрела и зарядки) и мощность выстрела. Считается, что использование зернистого пороха началось во второй четверти 15 века (Келли Дж. Порох. От алхимии до артиллерии М., КоЛибри, 2005, гл. 4). К середине 15 века относят появление фитильного замка, который сделал возможным применение ручного оружия одним стрелком (до этого требовался стрелок и наводчик).

Появление индивидуального огнестрельного оружия привело к тому, что победа в бою стала определяться численным превосходством, а не индивидуальной боевой выучкой воина: «сплоченный в тактическую единицу рядовой, плохо обученный боец оказался сильнее индивидуального, квалифицированного, тренированного с детских лет средневекового воина. Возможность использовать для боя… крепких физически, но не квалифицированных бойцов открыла возможность формирования массовых армий в десятки тысяч человек, возможность, которой не имело средневековье…» (Свечин А. А. Эволюция военного искусства. Том 1 М.-Л., Военгиз, 1928, гл. 5).

До этого в Европе использовались сравнительно небольшие отряды наемников, которые «работали» по контракту, то есть нанимались на строго определенный период для участия в определенном военном конфликте. Вот как характеризуется ситуация в управляемых купцами итальянских городах в 14 веке: «в городах-государствах Центральной и Северной Италии правящие классы, которые должны были бы стать костяком армии, все больше и больше погружались в свою профессиональную деятельность и предпочитали прибегать к помощи наемников… Деловые люди Возрождения «знают… что в определенные моменты война настоятельно необходима для лучшего ведения дел и процветания города; они, не колеблясь, пользуются случаем, чтобы развязать войну, но сами больше в ней не участвуют. Постоянные мобилизации слишком нарушают ход дел в этих компаниях, в этих фирмах, связанных со всем миром, где каждый должен заниматься своим делом… не разумнее и не выгоднее ли платить наемникам, которые и будут воевать, в то время, как купцы у себя в конторах будут зарабатывать деньги для их оплаты?» (Ф. Контамин Война в Средние века Спб, Ювента, 2001, с. 176).

Так было в Италии. А как обстояло дело на территории, контролируемой Немецким орденом, который мы тоже считаем меркурианско-купеческой структурой? «С конца XIV века в войске ордена быстро росло число наемников» (X. Бокман Немецкий орден М., Ладомир, 2004, с. 158). Не правда ли, наемники несколько странны для рыцарского ордена, если представлять его в духе рыцарских романов, а не как меркурианскую структуру?

Начиная с 15 века, в Европе стали появляться постоянные массовые армии. Солдаты этих армий были связаны с территорией, на которой они постоянно проживали, то есть находились под контролем «местных» аполлонийских элит. «Испания в самом конце 15 века… сочла необходимым создать постоянную армию, которую… Антуан де Лален в своем рассказе о путешествии Филиппа Красивого в Испанию (1501–1502 гг.) описывает следующим образом: у Изабеллы Кастильской «было три тысячи ордонансных (постоянных) воинов на ее жаловании и четыре тысячи воинов, пребывающих в своих домах и получающих половинное жалование, которые готовы, как только она их призовет, служить на войне за полное жалование» (Ф. Контамин, с. 191).

Таким массовым армиям уже не могли противостоять ни рыцарские ордена, ни немногочисленные отряды наемников. Меркурианская же структура по определению не способна обеспечить функционирование массовой армии, которая требует многочисленных казарм или военных лагерей, системы складов продовольствия, вооружения, боеприпасов, амуниции, оружейных и пороховых заводов и т. д. Мы видели, что даже в 14 веке купцы уже не хотели обременять себя участием в военных операциях, сосредоточась на торговле. Создание массовой армии с разветвленной территориальной структурой, если бы купцы за это взялись, неизбежно превратило бы их из меркурианцев в аполлонийцев. Как писал М. Робертс, «армия перестала быть… обществом агрессивных одиночек-профессионалов, она стала хорошо устроенным организмом… Теперь только государство могло мобилизовать необходимые административные, технические и финансовые ресурсы, требуемые для крупномасштабных военных действий». Появились «новые административные методы… новая администрация, с самого начала королевская, централизованная» (Цит по В. Пенский Великая огнестрельная революция М., Эксмо, 2010, с. 6).

Создав массовую армию и изгнав евреев из Испании, испанский король Фердинанд Арагонский и император Священной Римской империи Максимилиан I Габсбург начинают Итальянские войны (1494–1559), в ходе которых Габсбурги устанавливают контроль над всей меркурианской структурой Италии: Неаполем, Венецией, Римом, Флоренцией, Миланом, Генуей. Победы Испании принесла именно новая массовая армия: «возникшие в ходе Итальянских войн так называемые испанские tercios (терции) стали грозой полей битв в Европе. Они состояли из каре пикинеров, прикрывавшего подразделения мушкетеров по флангам» (У. Мак-Нил В погоне за мощью. Технология, вооруженная сила и общество в XI–XX веках М., Территория будущего, 2008, с. 116).

В целом, «эта военная революция не могла не привести к серьезным переменам в политической, социальной, экономической и культурной жизни европейского общества… Начавшаяся в виде изменения в военной сфере, эта революция в конечном итоге, во многом ускорила процесс трансформации средневекового западноевропеского общества… в государство и общество Нового времени» (В. Пенский, с. 16). Иными словами, доминирование купцов-меркурианцев было ликвидировано и сменилось эпохой абсолютистских государств.