7. Храм или фактория?

Русские белокаменные церкви в кольце валов – это торговые фактории. Вот и С. В. Заграевский, анализируя частые обрушения русских белокаменных храмов, в качестве причины указывает на «тяжелые барабаны, делавшие храмы «башнеобразными». Эти же храмы характеризуются и «окнами-бойницами и в стенах, и в барабанах» (С. В. Заграевский Юрий Долгорукий и древнерусское белокаменное зодчество М., АЛЕВ-В, 2001, 4. 6). К таким особенностям храмов, по мнению Заграевского, могла привести «потенциальная необходимость использовать храмы в качестве оборонительных сооружений. Нечто вроде «главной башни замка»… вполне вероятно, что под куполом каждого храма были устроены (или устраивались во время осады) деревянные площадки для лучников, на которые можно было подниматься по приставной лестние. Во всяком случае, в Спасо-Преображенском соборе Переславля, как и во многих других русских храмах XI–XV веков, под куполом есть прямоугольный уступ, на который эти площадки могли опираться. Если бы наличие такого уступа было связано только с конструктивным переходом от постамента к барабану, его бы, скорее всего, в эстетических и акустических целях стремились сделать максимально сглаженным, а не прямоугольным… «мертвая зона» при гипотетической стрельбе из окон барабана составляет всего 15 м» (там же, 4.7). (Церкви-крепости, постройку которых относят к 16 веку сохранились до наших дней в Белоруссии. Это церковь святого Михаила в Сенковича и Мурованковская или Маломожейковская церковь. Вот описание церкви в Сенковичах: «Трёхапсидный храм фланкирован по углам четырьмя оборонительными башнями. В карнизной части проходит пояс круглых бойниц и арочных машкулей (навесных бойниц). Витые лестницы внутри башен ведут на чердак, на котором размещался оборонительный ярус церкви». Ярким примером оборонной архитектуры является церковь Усекновения главы Иоанна Предтечи в Дьякове на территории нынешнего московского заповедника «Коломенское»: «она состоит из центрального столпа – восьмерика высотой 34, 5 метра и четырёх маленьких восьмигранных столбиков-башен, высотой по 17 метров каждая, соединённых стенами (поверх них галереи с бойницами – А. П.) и имеющих общий фундамент… Контрастное сочетание величественной центральной башни (напоминающей донжон – А. П.) и четырёх маленьких башенок придает церкви вид монументального крепостного сооружения… Особенно много мотивов крепостной архитектуры в интерьере храма. Миниатюрные, очень уютные помещения приделов; мощные навесные «бойницы-машикули» в центральном восьмерике, воспроизведённые переходом от верхнего барабана к стене; небольшие фронтончики – кокошники, как бы образующие подобие крепостных зубцов». См. также 4.3.5. об оборонных синагогах).

Храм-крепость в Мурованке (Белоруссия)

Церковь в Дьякове

Сопоставим с этими фортификационными свойствами древнерусских храмов свидетельства о том, что они являлись местом хранения казны: «Что же касается до великокняжеской казны, заключавшейся обыкновенно в серебряных и золотых сосудах, дорогих мехах, дорогих тканях и тому подобных предметах, то великий князь следуя весьма древнему обычаю, сохранялэту казну большею частию в слоях и подвалах или подклетах каменных церквей. Так, из летописей узнаем, что казна вел. кн. Ивана Васильевича хранилась прежде в церкви Рождества Богородицы и св. Лазаря, а казна его супруги, великой княгини Софьи Фоминичны, под церковью Иоанна Предтечи на Бору, у Боровицких ворот[1]» (И. Е. Забелин Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях кн. 1, гл. 1). Еще более явственно это следует из Новгородской летописи: «В лето 6848 [1340]… по горе вся сторона от Федорова ручья въ Славно и до поля, и церкви каменыи и древяныи, и домове… въ церкви святых 40 мученикь, товаръ весь, чии бы ни былъ, то все разграбиша… А у святои Богородици в Торгу попъ сгоре, а инии глаголют, убиша и над товаромъ: понеже церковь вся погоре, и иконы и книгы, сего же ни власы огнь не прикоснуся; а товаръ всь разграбиша». Из этого отрывка также следует, что «поп» был ответственен за хранившися в церкви товар. «Въ лето 6898. [1390] Тои же зимы згоре церковь св. Дмитрия на Даньславле улице и весь запасъ церковныи, и товара множество изгоре».

Что в церквях хранились товары, а ответственным за хранение являлся священник следует и из новгородских берестяных грамот (тексты даются в переводе на современный русский): «Челобитье от Семена попу Ивану: Пересмотрел бы ты мое москотье (по-видимому, меха и/или шерстяные ткани), чтобы моль не попортила. Я тебе, своему господину, бью челом о коробке (лубяном сундучке). А ключ я послал со Степаном. А помета горностай» (Зализняк А. А. Древненовгородский диалект М.: Языки славянской культуры, 2004, с. 662, грамота 413). А из следующей грамоты следует, что игумен руководил хозяйственной деятельностью своих христиан (крестьян): «Поклон от Парфения игумену. Господин, как я порядился, так и живу. А Василько село разоряет, вежу свез, три двери свез. А что касается [жителей] села, то он всем грозится вызвать [на суд] в Ладогу. Господин, позаботься обо всем этом» (там же, с. 659, грамота 359). «Господину… [бьют челом] твои христиане дубляне. Здесь за нас [Иван (Степан и т. п.)] твой договорился в Порхове с воеводами о [поставке] трех коробей овса и тем самым нам довел [размер поставок] до…» (там же, с. 660, грамота 540).

А вот грамота о церковном ростовщичестве: «Поклон от Филикса Семену и Юргию. Надежда на Бога и на вас. Если будет сколько-нибудь прибыли в весе, то вложи в церковь…» (там же, с. 545, грамота 414). Речь идет о прибыли. Поэтому слово «вложи» означает не отдать на сохранение, а пустить в рост. Упрек священникам в ростовщичестве содержится в послании в Новгород митрополита Фотия (1408–1431): «А который игумени, или попы, или черньци торговали преже сего или сребро давали в резы… святии отци таковых не благословляют, и аз потому же» (ПСРЛ, т. 42 Новгородская Карамзинская летопись).

А новгородская былина «Садок» рассказывает о взаимоотношениях хозяйствующих субъектов – купцов и священников:

Есь устроена в Нове-граде мать божья черковь,

Со всыма она со чудныма иконами.

Со всыма она со попами да со духовныма.

Как на ту же на славу да на великую,

Собиралосе народу да много множество,

Собиралисе купцы гости торговые,

Собиралисе попы отцы духовные,

Кабы был тут Садок, купець богатыя,

Как служили тут ёбедню да воскрэсенскую.

Отходила ле ёбедня да воскрэсенская,

Выходил ле народ да вон на юлицу,

Оставалисе купцы гости торговые,

Оставалисе попы отцы духовные

Садок (Садко) бьется об заклад с «попом отцом духовныя», что сможет скупить все товары в Новгороде. В ответ «отец духовныя» организует торговую интервенцию:

Как пошел ле как поп, да он домой пришел,

Он садился ле дома да на ременщат стул,

Он писал ерлыки да скоры грамоты,

Штобы скоро нынь везли товар во Нов-город.

Да скоро нынь везут товар во Нов-город,

Здорожали товары да во Нове-граде.

Садку остается идти в «мать божья церков» и просить денег взаймы:

Как пошел-де Садок в мать божью церков,

А просил ю святитель золотой казны,

Обещалса он построить да мать божью церков

Со всема-де со чудныма со иконами,

Со всема со попами да со духовныма.

У Садка ле казны да вдвое прибыло.

(Новгородские былины М., Наука, 1978, с. 208).

Итак, «торговые операции производились под покровительством церкви. Духовенство обязано было наблюдать за правильностью мер и весов, которые обыкновенно для образца хранились в церкви… там устроивались особые лари, в которых хранились торговые договоры, записки и книги для укрепления разных сделок… самое устройство церквей приспособлено было к торговым требованиям: так в подвале сохранялся товар, в притворе он взвешивался. Под покровительством церкви купцы соединялись в артели по единству торговых интересов и артель называлась по имени того святого, которому посвящена была церковь» (Н. Я. Аристов Промышленность Древней Руси СПб, 1866, с. 207). «В ранние эпохи истории торговля всегда совершалась в храмах, как единственном месте, где можно было безопасно проводить товарообмен. В частности, такую роль играли церкви и на Руси. У ганзейцев они служили товарными складами не только в Новгороде, но и в Брюгге, Бергене и других местах» (Кулишер И. М. История русской торговли и промышленности Челябинск, Социум, 2003, с. 108).

Таким образом, на территории Владимиро-Суздальской Руси действовала система факторий – возведенных на европейский манер белокаменных храмов внутри кольцевых валов.

(О монастырской торгово-промышленной системе см. также 3.7.10).