Социокультурные последствия церковных реформ и раскола

Восстановление утраченной целостности государства предполагало реставрацию основ власти, религиозной обрядности, социальной иерархии, традиционной культуры. Однако попытка церкви установить тотальный контроль над всеми сторонами жизни населения, «навести порядок» в душах людей, оказалась неудачной. Стал необратимым процесс десакрализации культуры.

Резко изменила духовную жизнь российского общества церковная реформа и последовавший за этим церковный раскол, разделившие население на две антагонистические группы — старо- и новообрядцев. В отличие от западной Реформации, в России «исправление» богослужебных книг не предполагало их перевода на народный язык или какого-либо приближения к разговорной речи. Как старообрядческие, так и новообрядческие книги были изложены на церковнославянском языке. Общим являлось отрицательное отношение к другим языкам богослужения, которые считались заведомо «нечистыми», искажающими вероучение.

Церковнославянский язык понимался на Руси как «икона православия», как средство выражения Богооткровенной истины. Когда в 1598 г. Борис Годунов задумал учредить университет и выписал для этого учителей из Германии, духовенство воспротивилось, увидев в этом посягательство и на «чистоту» языка. Впоследствии прибывшего в Москву антиохийского патриарха Макария сам царь Алексей Михайлович предостерегал, чтобы он не говорил «нечистой речью» — по-турецки. Такое же отношение издавна было и к латинскому языку, который воспринимался как типичный еретический язык. Не случайно царских детей долгое время не обучали иностранным языкам (только монах Симеон Полоцкий стал использовать для этого латинский учебник).

Церковный раскол включил в себя проблему канонов в живописи. В иконописи со второй половины XVII в. появились так называемые живоподобные изображения, внешние эффекты (светотени, перспектива и т. п.), направленные на восприятие и изображение мира в его данности. Это вызвало резкий протест старообрядцев. В своей «Беседе о иконном писании» протопоп Аввакум говорил, что иконописцы новой школы изображают святых как живых людей: «пишуть Спасов образъ Еммануила, лице одутловато, уста червонная, власи кудрявые, руки и мышцы толстые, персты надутые...». Старообрядцы отказывались поклоняться новым иконам, утверждая, что на них изображены живые люди, а не святые.

Схожие разногласия наблюдались в церковном пении. Все более распространенным во время богослужений становилось более понятное наречное пение, т. е. произношение слов в церковном пении перестало отличаться от произношения при чтении. Критически отнеслись старообрядцы и к театральным представлениям, которые появились в Москве при царе Алексее Михайловиче. Протопоп Аввакум обвинил его в том, что он потерял душу, устраивая мистерии с изображением страстей Христа. Болезнь и смерть царя Аввакум напрямую связывал с тем, что тот «тешился всяко, различными утешениями и играми» на божественные темы.

В культуре сформировался феномен старообрядчества, объединившего разнообразные социальные слои общества. Свою модель жизни старообрядцы создавали на основе полной гражданской и экономической автономности, привычных им культурных ценностей. Это в значительной степени повлияло на формирование характерных качеств личности. В результате церковного раскола в обществе проявлялись апокалипсические настроения, поиски истинно православного царства: «града Китежа», безгрешной и счастливой «земли Белогорья» и др. Путь к спасению через умерщвление плоти и личную святость без посредничества церкви и священников предлагали защитники «народного православия» («поповцы», «беспоповцы», «капитоновцы» и др.).

Таким образом, церковный раскол выявил черты кризиса средневекового сознания российского общества. Он свидетельствовал о формировании нового типа личности, воплотившего в себе две крайности: с одной стороны — кротость, терпение и жертвенность, а с другой — желание действовать «вопреки», раскрепощение сознания, стремление к свободе.