Российско-турецкие отношения в годы Северной войны

Успешно разворачивавшиеся для России события 1701—1709 гг. во многом стали итогом нейтралитета со стороны Османской империи, которая с напряжением, но выдерживала условия Константинопольского мира. На сдерживание султана от попыток пойти на реванш за Азов были нацелены дипломатические шаги Петра I. Не раз царь наведывался в эти годы то в Азов, то в Таганрог, следил за состоянием укреплений, обновлением флота. Для получения регулярных сведений о настроениях Стамбула в 1702 г. Россия учредила постоянное посольство в столице Османской империи — первое в истории российской дипломатии. Его возглавил П. А. Толстой, который проявил себя как талантливый дипломат, информатор по мельчайшим вопросам и даже интриган.

Первое серьезное напряжение в российско-турецких отношениях возникло в 1704 г., когда султан Ахмед III вдруг потребовал от Петра I уничтожить Азовский флот, сжечь приазовские крепостные городки и тем самым подтвердить свое миролюбие. Турция же обещала и впредь удерживать крымского хана от вторжения в южные земли России. Требование осталось без ответа. Но когда в 1708—1709 гг. Карл XII начал продвижение к Москве, Петр I демонстративно сжег несколько трухлявых кораблей, хотя своим пребыванием в Азове весной 1709 г. он лишь еще больше напугал и обозлил султана. Тем не менее ни турецкий султан, ни его вассал крымский хан не поддались на уговор шведской дипломатии и гетмана И. Мазепы открыть против России второй фронт накануне Полтавского сражения. Свою роль сыграл П. А. Толстой и колоссальные суммы, выплачиваемые султанскому двору по поводу и без повода.

Однако именно Турция приютила Карла XII и И. Мазепу. Король занялся интригами и подкупом турецких сановников в расчете столкнуть Турцию с Россией. Турция стала готовиться к войне, хотя в начале 1710 г. сделала очередное заверение в миролюбии. Это позволило российским войскам весной — осенью 1710 г. овладеть шведскими крепостями Эльбинг, Выборг, Рига, Дюнамюнде, Пернов, Кексгольм, Ревель и тем самым стать хозяевами в Лифляндии и Эстляндии. Новые потери еще больше активизировали шведского короля, которому вторила французская дипломатия. Огромные территориальные и финансовые посулы с их стороны придали воинственности султану. Было решено вначале бросить на границы России орды крымского хана Девлет-Гирея, а затем янычар.