14. Битва при Барнете.
14. Битва при Барнете.
Если путь прорубая отцовским мечом,
Ты солёные слёзы на ус намотал,
Если в жарком бою ты узнал, что почём,
Значит, нужные книги ты в детстве читал
Владимир Высоцкий. «Баллада о борьбе»
Тем временем, Ланкастеры предполагая взять реванш, отвоевать корону и захваченного в плен короля, разместили свои передовые отряды в местечке Барнет, что в 19 км к северу от Лондона, но были оттуда выбиты йоркистами. Сменив дислокацию они расположили свои главные силы к северу от Барнета, на возвышенностях, и начали готовиться к битве.
Граф Уорвик построил свои войска в линию, с востока на запад, располагавшуюся по другую сторону Великой Северной дороги, пролегавшей через Барнет. Джон де Вер, граф Оксфорд, возглавил правый фланг, граф Эксетер — левый. Брат Уорвика, граф Монтегью командовал центром войском, а сам Уорвик встал со своими войсками в резерве.
По численности войска Уорвика значительно превосходили войска короля Эдуарда. Ланкастеры собрали под свои знамёна около 30 тысяч воинов, в то время как Йорки располагали армией всего в 7-15 тысяч солдат. Задачу приходилось решать оптимальными техническими средствами. Эдуарда, при его программной волевой сенсорике (+ч.с.1), требующей максимального вложения сил, это до некоторой степени смущало, а для Ричарда, с его программной (да к тому же, альтернативной) технологической, деловой логикой — было делом обычным: в подобных случаях его всегда выручала его деловая, техническая смекалка (-ч.л.1) и творческая интуиция, работающая на опережение — способность моделировать и прогнозировать события во времени (+б.и.2).
К моменту прибытия в Барнет, Эдуард уже знал, что его левым флангом будет командовать лорд Гастингс. Правый фланг, на который возлагались самые большие надежды, будет отдан под командование Ричарду Глостеру, а себе Эдуард оставил центр и резерв. К утру все подробности плана были уже разработаны, оставалось только воспользоваться теми пространственными и временными преимуществами, которые он предоставлял. А для этого, прикинувшись «серыми мышками» (во второй раз у Эдуарда это получилось легко), они тихо — бесшумно приблизили свои позиции к позициям противника, который, тем временем, по приказанию Уорвика, усердно обстреливал из пушек предполагаемые позиции Йорков.
Сидя в укрытии йоркисты слышали, как Ланкастеры расходуют на них свои боеприпасы, отстреливаясь в пустоту. Пушки йоркистов молчали, сохраняя их расположение в тайне.
14 апреля 1471 года, в четыре утра обе армии приготовились к битве. Как и предполагал Ричард, в то утро над полем стоял густой туман, поэтому войска Ланкастеров не могли вступить с йоркистами в ближний бой: обнаружить противника им так и не удалось. (Из?за того, что обе армии были сильно смещены относительно друг друга, Ланкастеры их попросту потеряли.) Йоркисты ничем не выдали своего нового местоположения. На их стрельбу ответными залпами не отвечали и на предполагаемом месте тоже не оказались, потому что подошли максимально близко к тылам левого фланга Ланкастеров, чтобы внезапно их атаковать и на этом выиграть время (см. план 1.). Ланкастерам же они подставили тыл своего левого фланга, которым командовал лорд Уильям Гастингс.
Поэтому сражение открыли ланкастерские артиллеристы и лучники, отстреливаясь в никуда, отчего поле боя заволокло дымом ещё больше, а видимость вообще приблизилась к нулю. Но в силу этих причин обеим армиям предоставлялась возможность, воспользовавшись туманом, силами правого фланга пройти к левому флангу противника (Если, конечно, найдут дорогу). Йоркисты знали местоположение Ланкастеров и сидели у них буквально под боком, Ланкастеры по — прежнему не имели представления о расположении войск йоркистов.
Считается, что Ланкастеры первыми воспользовались тем преимуществом, которое дало это относительное смещение армий (хотя никакого преимущества они в этом не видели, поскольку действовать им приходилось в слепую). И тем не менее, граф Оксфорд, которому надоела эта игра в прятки, вышел со всем своим (правым) флангом на поиски левого фланга Йоркистов. Но, как увидим из дальнейших событий, этот манёвр был предусмотрен йоркистами (и чётко планирован Ричардом) в расчёте на то, чтобы спровоцировать графа Оксфорда на атаку, а затем вывести его из боя. Ловушка сработала: чуть только войска графа Оксфорда, ударили в тыл фланга Гастингса, как оттуда, словно конфетти из хлопушки, во все стороны, врассыпную, рванули йоркисты с криками: «Ланкастер победил!», «Победа досталась Ланкастеру!» и помчались, кто куда, — кто к Барнету побежал, а некоторые из них развили такую прыть, что, как описывают тюдоровские хронисты, добежали аж до самого Лондона (19 км), где в цветах и красках рассказали о поражении Эдуарда и о полной победе Ланкастеров. Отряд Оксфорда втянулся в это преследование и, увлекаемый убега;;ющими врассыпную Йоркистами, стал рассредоточился по сельской местности. Потеряв их из виду (больно шибко припустили) и поверив (с их слов) в полную и безусловную победу Ланкастера, солдаты Оксфорда стали рыскать по окрестным деревням и заниматься грабежом и разбоем (первым делом налетели на Барнет). Граф Оксфорд, призывая к порядку, гонялся за ними по всей округе и в Барнете, наконец, сумел собрать около 800 солдат, с которыми и вернулся на поле боя.
Из?за густого тумана видимость была минимальной, но йоркисты неплохо ориентировались на местности. (Им, северянам, было не привыкать сражаться в такую погоду!) Ричард Глостер время своей атаки спланировал максимально точно и эффективно (+б.и.2), тем более, что и место для этого было заранее подготовлено и максимально приближено. Воспользовавшись туманом (и отсутствием графа Оксфорда), он беспрепятственно прошёл в тыл Ланкастерам, где стояли позиции Уорвика, и, развив максимальную скорость, обрушился мощным ударом на их левый фланг, смял его и сокрушил. Стремительная атака Ричарда сбила весь боевой порядок ланкастерцев. Отчаявшись взять ситуацию под контроль, граф Эксетер, стал панически отступать, готовясь перейти в бегство. Стремясь спасти положение, Уорвик направил одну из резервных частей на левый фланг, на помощь Эксетеру, а другую часть послал в центр боя, где началась уже новая заварушка, потому, что Эдуард и Ричард — эти два активатора — два мощных СТРАТЕГА — ЭКСТРАВЕРТА гамма — квадры, — способные улавливать мысли друг друга на расстоянии, одновременно ударили в центр ланкастерской армии, предупреждая действия Уорвика.
А туман, тем временем, окончательно поглотил графа Оксфорда вместе с его восьмьюстами воинов. Проплутав в тумане огромное количество времени, потерянный граф Оксфорд наконец обнаружился и прибыл в расположение союзных войск со своим отрядом. В качестве эмблемы на знамени графа Оксфорда сияла его фамильная серебряная звезда, которая в густом тумане выглядела так же эффектно, как и солнце, на знамёнах Йорка и по этой причине была спутана его союзниками с эмблемой йоркистов.
Ланкастерские лучники, нацелившись на звезду графа Оксфорда, ударили градом стрел по своим же войскам. Дико ощерившись, утыканные стрелами, словно ёжики, граф Оксфорд и его люди снова нырнули в туман и с криком: «Измена! Измена!» покинули поле битвы. Их крики были услышаны сподвижниками, и известие об измене вихрем облетело войска Ланкастеров, вселяя ужас и панику в сердца солдат.
В это время туман начал рассеиваться, и король Эдуард увидел неразбериху во вражеском центре — добивающих друг друга Ланкастеров. Посчитав момент подходящим, он послал отряд своих воинов, проконтролировать ситуацию. В общем хаосе граф Монтегью был убит. (И, по всей видимости, своими, потому что весть о его смерти так быстро распространилась в рядах Ланкастеров, что вызвала ужас, смятение и панику.) Узнав о гибели брата, граф Уорвик тоже поддался панике и, пытаясь спастись, направился к своим лошадям. Увидев его отступающим в окружении небольшого эскорта, Эдуард решил захватить Уорвика в плен и направил к нему свой резервный отряд. Но другие его солдаты, ничего не знавшие о приказе, первыми настигли Уорвика, разбили его окружение и закололи его самого. Посланцы короля застали его уже мёртвым.
Сражение выиграли йоркисты, хотя Ланкастеры превосходили их численностью и силой. Расположение позиций было одинаково удобным для всех. И туман над всеми клубился одинаково густо. Но победили йоркисты. И не потому, что им сопутствовало везение или удачное стечение обстоятельств. А потому, что Ричард Глостер (ЛИЭ), по своей творческой интуиции времени (+б.и. 2) мог эти обстоятельства прогнозировать и обращать на пользу своему программному аспекту — альтернативной логике действий, заставляя все эти случайности работать на него последовательно и закономерно. Всё было продумано, просчитано и включено в его логическую, техническую программу (-ч.л.1): и смещение расположения войск относительно друг друга, и бесполезный перерасход боевых средств Ланкастерской артиллерии, и туман (который обязательно должен был выпасть на поле ранним, весенним утром), и хитроумная провокация графа Оксфорда, потянувшая его за своим отрядом «преследователей» неведомо куда, и одновременный мощный удар Ричарда и Эдуарда в центр ланкастерцев, после того, как с их флангами разобрались.
Ну, и конечно, огромную роль сыграли отношения активации между Эдуардом и Ричардом — двумя РЕШИТЕЛЬНЫМИ — ЭКСТРАВЕРТАМИ — СТРАТЕГАМИ — ПОЗИТИВИСТАМИ — ОБЪЕКТИВИСТАМИ (по набору психологических признаков). Будь Эдуард и Ричард представителями других психотипов, ничего этого не было бы вообще. И доказательством тому — Кларенс, который не взял на себя командование ни одним флангом, — другой психотип, другие комплексы и другие психологические проблемы — и ещё какие проблемы! Возможно поэтому, ему и не доверили командование в этой решающей для Йорков битве. Левый фланг на себя взял лорд Гастингс, — скорее всего потому, что Кларенсу не захотелось быть «объектом преследований». Узнав, что он должен сыграть роль «приманки», он обиженно вскинул голову и посмотрел на них с упрёком: «Ну почему снова Кларенс?! Чуть что, — сразу Кларенс! Я ж;е вам войско привёл!.. Неужели этого не достаточно!».