50-2.Анна де Бошан — девушка с тёмным пятном в родословной.

50-2.Анна де Бошан — девушка с тёмным пятном в родословной.

Анна де Бошан была дочерью Ричарда де Бошан, 13-го графа Уорика и его второй жены, Изабель Ле Деспенсер, наследницы огромного состояния. Брак был заключён в замке Ханли, 26 ноября 1423 года. Ричард Бошан верой и правдой служил королю Генриху V, Ланкастеру, а затем продолжал нести службу в качестве наставника его сына, молодого короля Генриха VI.

Брак Ричарда де Бошан с Изабель Ле Деспенсер — единственной наследницей семьи Деспенсер, заключался по расчёту, но сложился по любви: известно, что супруги испытывали друг к другу столь пылкие и восторженные чувства, что обменивались сонетами собственного сочинения. Этот романтизм стал основой и каноном их семейных отношений, в которых всё было подчинено взаимной любви и согласию.

Изабель Ле Деспенсер была на двадцать лет моложе своего супруга, который женился на ней вторым браком, надеясь обзавестись наследником мужского пола, к которому могли бы перейти его титулы и её состояние.

Надежды Ричарда де Бошан оправдались: 22 марта 1425года в замке Хэнли родился их первенец, Генрих де Бошан (будущий 14-й граф Уорвик), а в сентябре 1426 года в их семье родилась дочь, Анна, — прелестная девочка, милая, кроткая, романтичная.

Дети в семье Ричарда де Бошан родились на редкость красивые, и желающих породниться с ними находилось великое множество. Был конкурс (что — то вроде аукциона), на котором победил лорд Ричард Невилл, 5-й граф Солсбери. За 4700 фунтов стерлингов, выплаченных семейству Бошан, он приобрёл право взять в свою семью обоих наследников.

Малолетнего Генриха де Бошан граф Солсбери в 1436 году женил на своей старшей дочери, двенадцатилетней Сесилии Невилл. Но ещё за два года до этого, в 1434 году, он женил своего шестилетнего сына, Ричарда Невилла — Младшего (будущего 16 — го графа Уорвика, известного как «делатель королей»), на одиннадцатилетней Анне де Бошан.

Отношения у будущего «кингмейкера» и его молодой супруги сразу же не задались. Не о таком муже мечтала романтичная Анна Бошан.

Прежде всего, её муженёк оказался совершенно несносным ребёнком — самонадеянным и дерзким «всезнайкой», да к тому же ещё и грубоватым, непоседливым, шумным, драчливым и озорным. Никакого уважения к жене и её авторитету как будущей хозяйки дома он не проявлял.

Анну раздражала его привычка постоянно с ней спорить, — втягивать в спор любого и по любому поводу. Её возмущало и то, что он дерзко разговаривал со своими родителями. Когда она делала ему замечание, он буквально взрывался раздражением. Начинал на неё кричать, заявляя, что он — глава семьи и имеет право вести себя, как пожелает. Анна только фыркала в ответ: что он о себе вообразил, этот шестилетний малявка! Давно ли с деревянной лошадки на коня пересел, а туда же — глава семьи!

Поговорить с ним было решительно не о чем: всё у него были какие — то глупые, дерзкие фантазии, да несбыточные планы на уме. Он считал себя большим знатоком истории Англии и её политики, но при этом историю Столетней Войны пересказывал на свой лад и каким?то альтернативным образом: «Вот если бы Генрих V не выиграл битву при Азенкуре, а Жанна Д’Арк не короновала бы дофина Карла…»

— Если бы, да кабы! — раздражённо одёргивала его супруга. — Если не знаете, о чём говорить, лучше помолчите… — она полагала, что говорить он должен только о любви к ней, а иначе, какой же он рыцарь.

Но слово «помолчите» производило на него совершенно обратное действие [121], — он тут же вскакивал, раскрасневшись от гнева, топал ножкой и начинал визгливо кричать тоненьким, писклявым голоском:

— А вот не буду молчать! Сама помолчи!.. Это ты ничего не знаешь!

— Я не разрешаю вам разговаривать таким тоном! — обижалась Анна.

— А мне плевать на твоё разрешение! Я здесь глава семьи! Я муж! — орал он на неё.

— Да как вы можете так говорить со мной! Хам! Грубиян! — заводилась она, забывая о долге послушания мужу.

Всё заканчивалось тем, что прибегали его родители, разнимали их и разводили по разным углам. А когда ссоры становились слишком частыми, их развозили по разным имениям. Опять же и причины для этого находились уважительные: пора было приучать молодых к самостоятельной жизни.

С течением времени они стали видеться всё реже и реже. Анна, следуя наставлениям своей свекрови, Элис Монтегью, графини Солсбери, приобщалась к делам по управлению домом. А её малолетний супруг, Ричард Невилл — Младший, сопровождал своего отца, графа Солсбери, в его инспекционных поездках, готовясь сменить его во всех тех должностях, которые должен был получить от него по наследству.

Анна не была удовлетворена своим положением в этой семье. И не потому, что родители мужа не относились к ней с должным почтением (свёкор сам выбирал её в жёны своему сыну, как знатнейшую и богатейшую невесту из всех возможных).

Сюрприз опять же ей преподнёс её муженёк — этот «великий знаток» истории Столетней Войны. Это он в один прекрасный день ей заявил, что оказывается она является прямым потомком — пра-пра-правнучкой! — того самого, омерзительного Хью Деспенсера-Младшего, который был фаворитом короля Эдуарда II. Это не кого?нибудь, а её пра-пра-прадедушку казнили, как последнюю гадину, с самой изощрённой жестокостью в наказание за все его преступления перед Богом и людьми. Это во время его казни королева Изабелла со своим любовником, Роджером Мортимером, пировала на площади, радуясь его мучениям. Это её, Анны де Бошан, пра — пра — прадеда растерзали перед всем народом, а сердце бросили в костёр, чтобы убить его душу, — чтобы он уже не воскрес в день Страшного Суда.

Да, было такое пятно в родословной ближайших родственников короля Ричарда III: Анна де Бошан — мать его жены, королевы Анны Невилл, являлась прямым потомком Хью ле Деспенсера-Младшего — фаворита Эдуарда II, позорно закончившего свою жизнь во время восстания, поднятого против короля, его женой, королевой Изабеллой Французской, и её фаворитом, Роджером Мортимером. Захваченный в плен вместе с Эдуардом II, Хью Деспенсер-Младший предстал перед судом, был обвинён во всех смертных грехах и по каждому из них был приговорён к самой страшной казни, какую только можно было себе представить. До оглашения приговора он пытался умертвить себя голодом, но это ему не удалось, и 24 ноября, 1326 года он был казнён. Тяжесть его вины несмываемым позором легла на все последующие поколения его потомков. И только в правление Эдуарда IV, по ходатайству Ричарда Невилла, 16-го графа Уорвика («кингмейкера»), Хью Деспенсер-Младший был реабилитирован.

Мать Анны де Бошан и тёща 16 -го графа Уорвика — «кингмейкера» — Изабель ле Деспенсер, графиня Вустер и Уорик, была внучкой Эдуарда ле Деспенсер, первого барона ле Деспенсер, который в свою очередь, был внуком Хью Деспенсера. То есть, — была пра-пра-правнучкой Хью Деспенсера -Младшего.)

За одно только упоминание об этих событиях Анна де Бошан могла возненавидеть своего мужа и держать обиду на него до конца своих дней. Понятно, что и её родители, и родители её мужа скрывали от неё этот факт, насколько могли. Но, так или иначе, правда всё же стала известна и ей. И грех своего непутёвого пра-пра-прадеда она переживала так, как если бы во всех его преступлениях была не его, а её вина.

Одно она знала и понимала отчётливо: те преступления, в каких обвинялся её пра- пра-прадед, навлекают проклятье не только на него самого, но и на будущие поколения его потомков. А это значит, что под проклятие попадёт и она, и её будущие дети, — потомки её мужа и его родителей. Продумав всё это, она пришла к выводу, что её в этой семье любить не могут, а значит и в будущем её любить не будут, даже при том, что сейчас обращаются с ней очень ласково. Она для них — девушка с тёмным пятном в родословной.

Последующая за этим в 1445 году кончина её старшего брата, Генриха де Бошан, 14 — го графа Уорвика, а вслед за ней, в 1449 году и ранняя смерть его малолетней дочери, Анны, ненадолго ставшей 15-й графиней Уорвик, подтвердили опасения Анны де Бошан: проклятие определённо наложено на потомков Хью Деспенсера — Младшего и оно роковым образом на них влияет, уничтожая будущие поколения в расцвете лет.

Исходя из этого предположения, она решила повременить с рождением детей в их семье, что само по себе уже наводило её на мрачные размышления. Она уже представляла себе позорный, бракоразводный процесс, который вскоре затеет с ней её муж из?за их бездетного брака. В своём воображении она уже видела, как оставляет ему своё состояние и уходит жить в монастырь, отказываясь от всех тех радостей, которые могла бы познать в супружестве и в материнстве.

Её уныние не осталось незамеченным родителями её мужа — графом и графиней Солсбери, которые поначалу считали, что причина кроется в смерти её близких родственников — старшего брата и его пятилетней дочери, Анны. А потому посчитали необходимым хоть чем?нибудь утешить и приободрить свою невестку.

Получив от неё разрешение на ведение судебных дел, они попытались от её имени отсудить наследственные права на графство Уорвик, включавшее в себя огромное состояние и богатейшие плодородные землевладения, расположенные в самом центре страны.

В июле 1449 года, благодаря стараниям свёкра, имевшего связи в суде и большой опыт ведения судебных тяжб, отстранив всех других претендентов на это крупнейшее в стране наследство (а именно, — всех трёх, единокровных сестёр Анны — дочерей от первого брака её отца, а также их мужей и детей, претендующих на эти земли), Анна де Бошан и её супруг, Ричард Невилл-Младший стали 16-ми графом и графиней Уорвик и единоличными обладателями всего наследного достояния. Получили права на владение двумя крупнейшими резиденциями этого графства, — прелестнейшим Уорвикским замком — этой жемчужиной средневековой архитектуры и расположенным в живописной местности замком Миддлхэм, — ставшими излюбленным местом пребывания молодой четы.

Вопреки ожиданиям, успехи в ведении тяжбы и полученный титул не только не приободрили юную графиню Уорвик, но наоборот, стали поводом для ещё большего уныния и беспокойства.

Причина же была в том, что пока велась эта тяжба, муж её старшей, единокровной сестры, Элеоноры де Бошан, — влиятельнейший при дворе человек, тайный советник и доверенное лицо королевы, Эдмунд де Бофорт, в 1448 году стал 2-м герцогом Сомерсетом. А в 1450 году, после смерти предыдущего фаворита Маргариты Анжуйской, герцога Саффолка, стал главным советником королевы и даже подчинил её своему влиянию. И вот этого?то Анна де Бошан боялась теперь больше всего, — боялась, что через своего влиятельнейшего мужа и его возлюбленную, фактическую хозяйку королевства, Маргариту Анжуйскую, её сестра Элеонора (герцогиня Сомерсет) начнёт ей, Анне де Бошан, жестоко мстить за выигранную в суде тяжбу на наследство Уорвиков.

Опасения Анны де Бошан были не напрасны. Её сёстры и их мужья так упорно боролись за право унаследовать эти земли, столько жалоб и прошений направили в суд, столько денег потратили на судебную тяжбу, столько влиятельных особ привлекли на свою сторону, при том, что и сами были влиятельными при дворе, что вполне могли выместить на ней досаду за потраченные впустую усилия: стараниями графа Солсбери всё наследие Уорвика целиком и полностью перешло к его невестке и сыну.

— Ай, будь оно неладно, это наследство! — причитала Анна де Бошан, ожидая для себя всего самого худшего и обвиняя во всём своего свёкра. — Мало я, что?ли, принесла в этот дом, так им ещё и графство Уорвик понадобилось! Они его отсудили, а мне теперь отвечать! Мои сёстры так боролись за это наследство, а из?за меня они его потеряли! Теперь они на меня обидятся, и их мужья будут мне мстить. Что теперь будет с нами, со мной и моими детьми! — рыдала она, а утешить её было некому. Рассчитывать, что придёт свёкор, 5-й граф Солсбери и возьмёт всю вину на себя, не приходилось. Да и не было в этом деле его вины, поскольку он действовал от её имени. А она (к тому времени уже взрослая, 26-летняя женщина) могла и отозвать свой иск, и прекратить тяжбу, если бы захотела. Но когда всё это завертелось, она решила, что теперь уже «неудобно» останавливать свёкра: он ведь уже столько времени потратил на эту тяжбу, столько сил и средств в неё вложил…

Но такова была основная черта Анны де Бошан: что бы она ни сделала, какую бы оплошность ни допустила, всегда у неё был виноват кто?то другой, но зато она больше всех переживала за последствия.

Мужа больше всего раздражали её причитания. Раньше, когда они жили вместе с его родителями, дня не проходило, чтобы она не жаловалась им на него, а ему на них. А когда он за неё заступался, она же ему и выговаривала:

— Фи, как грубо вы сегодня говорили с родителями! Так нельзя! Надо быть вежливым. Они же ваши родители, они вам добра желают!

Он задыхался от возмущения. А она опять его поучала, — пользовалась любым случаем, чтобы придраться и обрушить на его голову новый поток наставлений.

Его возмущала её непоследовательность, лицемерие, стремление везде и во всём считать себя правой и сваливать свою вину на других.

— А я не понимаю, из — чего вы теперь слёзы льёте! — говорил он, устав от её нескончаемого нытья. — Вы же сами хотели получить это графство! Сами же сокрушались: «Вот теперь титул и земли целиком отойдут к ним, а я останусь бесприданницей висеть на вашей шее! Всем вам буду в тягость, и вы меня выгоните из дома! И что тогда со мной будет!». Ведь это же для того, чтобы вас успокоить, отец отсудил для вас ваше наследство!

— Выходит, это я во всём виновата! — кричала она, заливаясь слезами. — А вы, стало быть, не при чём! Мне теперь будут мстить, а вы выйдете сухим из воды! Ой, что теперь со мной будет! Что будет с моими детьми!

А детей у Анны де Бошан на ту пору ещё не было никаких, и это при том, что её муж, Ричард Невилл — младший, 16-й граф Уорвик, к тому времени из маленького, щуплого мальчугана с писклявым, пронзительным голосом, превратился в рослого, статного, очень красивого (как и все Невиллы), невероятно успешного юношу.

6 августа 1445 года, в возрасте 16 лет, он уже был посвящён в рыцари.

В 1446 году, в возрасте 17 лет, получил должность администратора округа Карлайл и объединённых областей на западной границе с Шотландией. А получив графство Уорвик, готовился принять и переходящую к нему, по наследству жены, должность шерифа Вустершира.

Его карьера складывалась на редкость удачно (как, впрочем, и у его деда, отца и всех их предшественников). Единственное, что ещё омрачало его радость, так это то, что несмотря на его блистательные успехи и великолепные внешние данные, в свои 22 года он всё ещё оставался бездетным.

Отношения с женой у него были натянутые, что очень тревожило его родителей. И даже при самом пытливом расследовании, свекрови так и не удавалось узнать, был ли их брак на ту пору уже консумирован или 16-я графиня Уорвик всё ещё не решалась познать его таинства к своим 27 годам.

В то время, как Анна Бошан предавалась своей нерешительности, её муж свободно заводил связи на стороне и не делал из этого тайны. В конечном итоге ревность к молодому супругу, а также страх оказаться покинутой и изгнанной из своих поместий женой, заставили её изменить отношение к браку, и в 1451 году у них родилась прелестная дочь, которую Анна де Бошан в честь своей матери назвала Изабеллой.

Как бы удачно ни складывалась теперь жизнь графини Уорвик, тень её злосчастного предка — Деспенсера неотступно преследовала её.

— Проклятие никогда не падёт на неповинную голову, — утешал её духовник, — так сказано в Библии.

Анна де Бошан взяла эту мысль на вооружение. Она обязала себя быть безупречно честной, чистой, непогрешимой, выполнять все библейские заповеди и в такой же чистоте воспитывать свою дочь.

Давая этот обет, она и не предполагала, что в её жизнь очень скоро ворвутся события, повлиять на которые будет практически невозможно.