50-25. Опала Анны де Бошан

50-25. Опала Анны де Бошан

Анну Невилл и её свекровь, королеву Маргариту Анжуйскую арестовали сразу же после сражения в поместье Гупс Хилл Мэнор, вместе с их двором, свитой и придворными дамами. Началось следствие, в ходе которого пятнадцатилетнюю Анну, принцессу Уэльскую, признали невиновной, а в отношении её свекрови провели подробное расследование. Тут заодно всплыли и «подвиги» графини Уорвик.

Подробно, как на духу, Маргарита Анжуйская поведала, в чём именно заключалось содействие Анны де Бошан, чем, как и когда она помогала дому Ланкастеров, и какими потерями это обернулось для Йорка.

Судьи были изрядно впечатлены списком деяний графини Уорвик и объявили её государственной преступницей, лишённой гражданских и имущественных прав. По совокупности своих преступлений она заслуживала смертной казни. На основании этого обвинения Аббатство Болье было обязано выдать её властям. (Государственных преступниц — женщин в те времена сжигали на костре, мужчин с аналогичным обвинением после нескольких казней четвертовали, как и предка Анны де Бошан, Хью Деспенсера — младшего.) Анна де Бошан была в отчаянии: судьба роковым образом привела её именно к тому итогу, которого она всю жизнь боялась и так стремилась избежать. Она написала своему (единственному на ту пору) зятю, герцогу Кларенсу, и попросила его ходатайствовать перед королём о том, чтобы ей позволили до конца дней оставаться в её убежище.

Благодаря заступничеству Кларенса и Изабели (которая способствовала делу Йорка тем, что уговорила мужа объединиться с братьями), Анне де Бошан разрешили оставаться в Аббатстве, но официально она уже считалась умершей. И все её титулы и землевладения — графства Уорвик и Солсбери, перешли по наследству к мужу её старшей дочери, герцогу Кларенсу, который на тот момент был своим братом, Эдуардом IV, прощён. Ему же было поручено опекать и свояченицу — младшую сестру его жены, Анну Невилл, которая должна была теперь оставаться в его доме до следующего своего замужества. Таким образом в руках Кларенса оказалось всё наследство его покойного тестя, графа Уорвика — приданное обеих его дочерей.

Естественно, Анна де Бошан не пожелала считаться с этим моментом, получив право на жизнь, она решила претендовать и на остальное. Она стала забрасывать Кларенса письмами, требуя, чтобы он вернул ей землевладения и титулы её мужа, поскольку теперь, когда ей сохранили жизнь, она является их следующей наследницей. Кларенс в каждом письме ей объяснял, что как частное лицо она больше не существует, — юридически считается умершей, а фактически таковой станет, чуть только выйдет за пределы Аббатства.

Анна де Бошан написала письмо королю, заявив себя наследницей титулов и землевладений её мужа, с чем и потребовала, чтобы титулы и поместья были отобраны у её дочерей и возвращены ей. Король ответил отказом, напомнив, что как государственная преступница она лишена права наследования и права на жизнь, которая сохраняется ей только до тех пор, пока она находится в стенах Аббатства.

Анна де Бошан на этом не успокоилась и написала письмо королеве Елизавете Вудвилл, в котором подробно рассказала ей о своей прежней дружбе с её матерью, Жаккеттой Люксембург, герцогиней Бэдфорд и в память о ней попросила королеву повлиять на решение короля.

Королева Елизавета (ЭИЭ), возмущённая тем, что Анна де Бошан — эта предательница, исключённая из списков живых, ею пытается манипулировать, ответила категорическим отказом и объявила, что не собирается оспаривать решение короля.

Анна де Бошан и на этом не успокоилась, она написала письмо в Королевский Совет и в парламент с просьбой опротестовать решение короля. Парламент ответил официальным отказом, и это было ещё не всё: король, возмущённый до крайности поведением этой особы, которую он не извлёк из святилища силой только потому, что обещал Кларенсу оставить её в живых, лично написал письмо настоятелю Аббатства Болье, требуя чтобы он получше надзирал за своей подопечной, потому что если она и дальше будет докучать ему своими наглым притязаниями, он потребует её выдачи и казнит как преступницу.

После этого Анна де Бошан уже никуда с ходатайствами не обращалась: она обиделась на зятя, на дочерей, на короля, королеву — на всех.

Положение её изменилось только после того, как Ричард Глостер, в июле 1472 года женился на её дочери Анне, предварительно отсудив у Кларенса половину наследства Уорвика и отдав ему в обмен на её приданное высокодоходную должность Великого Коннетабля Англии.

Только ради любимой своей жены Анны (сам он был глубоко шокирован перечнем преступлений Анны де Бошан) Ричард упросил короля Эдуарда частично смягчить наказание и позволить его тёще покинуть убежище. Ричарду удалось получить у короля разрешение на предоставление имущественных грантов для Анны де Бошан из принадлежащей ему части наследства её дочери и его жены, Анны Невилл.

В июне 1473 года сэр Джеймс Тирелл перевёз Анну де Бошан из её убежища в предместье Йорка, где она поселилась в приготовленном для неё Ричардом доме и жила на полном его обеспечении. Ричард оплачивал все её бытовые расходы, затраты по содержанию дома, охраны и слуг. И в дополнение к этому выплачивал ей годовое пособие в размере 85 фунтов.

Время от времени Анна де Бошан ездила в Йорк за покупками, которые Ричард оплачивал через свою бухгалтерию. Известно, что за всё время он только один раз отказался оплатить присланную ею расписку. Это был счёт на приобретение огромного количества золотых пластинок — крупных, тяжёлых, внушительного размера, заказанных ею у ювелира «на нужды благотворительности» — под предлогом того, что она, якобы, собирается покрыть этим золотом алтарь ближайшей к ней церкви.

Предполагая, что тёща решила на его средства накопить золотой запас и с его помощью вернуть себе прежнее достояние, Ричард тут же отослал все эти золотые пластинки назад, чем очень её сконфузил, возмутил, а главное, — разочаровал: она была о нём лучшего мнения. Но Ричард, зная её изобретательность и коварство, уже не мог позволить ей действовать подобным образом. Опала с неё не была снята, она ещё находилась под подозрением, и никто не мог ручаться, что она не направит это золото на помощь Ланкастерам, как когда — то поддержала субсидиями разорившуюся королеву Маргариту Анжуйскую.

Со старшей дочерью и её мужем у Анны де Бошан были прерваны все отношения. К смерти Изабели, равно как и другим событиям, происходящим в её семье, Анна де Бошан отнеслась с видимым равнодушием. На похоронах старшей дочери (в 1476 году) и зятя, (в 1478) она не присутствовала, при том, что свобода её передвижения не была ограничена. Она не присутствовала на коронации Ричарда и своей дочери Анны. Не появлялась при дворе. Не играла никакой роли в политической жизни. Не была на инвеституре своего внука, Эдуарда принца Уэльского, которая проходила в Йорке, в сентябре 1483 года. Не посещала празднеств, связанных с приездом Ричарда и Анны в Йорк. Она не присутствовала на похоронах своего внука, принца Эдуарда, в Шериф Хаттоне, в 1484 году. И не прибыла в Лондон на похороны своей дочери, королевы Анны, весной 1485 года.