24. Борьба за регентство. Начало противоборства

24. Борьба за регентство. Начало противоборства

Шли дни, а официального извещения из столицы, равно, как и ответа от Энтони Вудвилла, всё ещё не было. А между тем события в Лондоне развивались самым стремительным образом: вдовствующая королева вместе с группой сподвижников из числа ближайших родственников, предприняла попытку захвата власти в стране. Воспользовавшись ситуацией, она созвала прежний (уже утративший свои официальные полномочия) Королевский Совет и добилась его согласия на то, чтобы весь английский, государственный флот поступил в полное распоряжение её брата, сэра Эдуарда Вудвилла, якобы для борьбы с французскими пиратами, наносящими вред английскому мореплаванию.

Следующее её действие было ещё большим правонарушением: она захватила всю королевскую казну и поделила её «на троих». Основную её часть (примерно две трети казны) её старший сын, маркиз Дорсет (назначенный при Эдуарде IV комендантом Тауэра и хранителем королевских сокровищ), отдал своему дяде, сэру Эдуарду Вудвиллу, для вывоза заграницу, а остальную треть разделил между собой и матерью.

Королевe этого показалось мало, и она, опираясь на влияние своего представительства во всё том же, устаревшем Совете, добилась согласия парламента на сбор новых налогов, вызванных «острой политической необходимостью».

Всё складывалось для неё на редкость удачно, и она уже предвкушала будущую победу.(При том, что прекрасно знала, что поступает незаконно, но и отступить уже не могла: слишком многое было поставлено на карту!). Выбирать в её положении не приходилось. Ей нужно было успеть короновать престолонаследника до того, как Ричард Глостер появится в Лондоне. Исходя из этого, она и дату коронации назначила самую ближайшую — на 4 мая.Предполагалось, что Ричард не успеет сориентироваться к этому сроку и тогда уже ничем не сможет ей помешать. Даже если он объявится в это время в столице, все козыри будут у неё на руках: у неё будет власть над королём, Тауэром, казной, Королевским Советом и флотом — в её руках будет весь аппарат управления! Лорду Глостеру она просто укажет на дверь, вздумай он предъявлять к ней претензии. И не исключено, что эта дверь будет от его тюремной камеры в Тауэре. А зачем церемониться? Он теперь здесь не нужен: он — помеха и конкурент, — его устранят, чуть только он появится в Лондоне.

Обеспокоенный отсутствием новостей, Ричард ещё надеялся, что всё происходящее может оказаться случайным недоразумением, которое удастся разрешить мирным путём. И в то же время он не исключал возможности опасной, политической провокации. Понимал, что его втягивают в жестокую и беспощадную политическую борьбу, в которой ему придётся с оружием в руках защищать свою жизнь, честь и достоинство. И решиться на эту борьбу ему было особенно трудно, поскольку воевать теперь приходилось против «третьей силы», окопавшейся в Англии, — против многочисленного и могущественного клана Вудвиллов, — близких и любимых родственников его покойного брата- короля, с которыми он теперь должен быть предельно корректным, поскольку присягал Эдуарду на верность. А своей присяге Ричард всегда и при любых обстоятельствах оставался верен, даже если они оборачивались против него самого. Следуя девизу «Верность меня обязывает», Ричард решил выполнить последнюю волю брата- короля и побороться за должность Регента и Защитника Королевства, чего бы ему это ни стоило.

Как и положено, он написал письмо королеве, в котором выразил свою соболезнование и поручился в верности юному королю Эдуарду V. Но ответа от неё так и не получил. Зато вскоре пришло второе письмо от лорда Гастингса, в котором тот сообщал, что, вопреки обычаю, Вудвиллы захватили власть в Королевском Совете и настояли на том, чтобы послать за королём в Ладлоу огромный и многочисленный военный эскорт. И только благодаря его, Гастингса, возражениям, они с трудом согласились ограничить его двумя тысячами хорошо вооруженных воинов.

Получив это сообщение, Ричард понял, что пришло время действовать, но опять же, принципиально корректно и строго в рамках закона. Он написал письмо членам Королевского Совета, в котором напомнил, что согласно закону, обычаю и воле его брата-короля, именно он, Ричард Глостер, назначен Регентом королевства, а потому берёт управление в свои руки и предостерегает Совет от дальнейших действий, противоречащих закону.

По большому счёту, Совет, к которому обратился Ричард, уже не был законным, и его постановления не имели силы, поскольку со смертью короля Совет, собранный из его советников, прекращал свою работу и распускался, точно так же, как и парламент. Королева, опережая события (ещё до коронации престолонаследника), в обход всех законов, решила сохранить прежний состав Совета, в котором Вудвиллы представляли подавляющее большинство, поскольку это (теперь уже незаконное) «большинство» ей было необходимо задействовать для захвата власти в стране.

Шло время.Томительно тянулись дни ожидания. Ричард с трудом удерживал себя от желания немедленно выступить военным походом на Лондон и арестовать королеву. Сохраняя самообладание, он ещё несколько дней провёл в Йорке, дожидаясь ответа. Всё сдвинулось с мёртвой точки только после того, как он получил письмо от Генри Стаффорда, герцога Бекингэма, в котором тот призывал его к активному действию, гарантировал свою поддержку и предлагал 1000 воинов для подавления путча. Ричард поблагодарил Бекингема за помощь, но попросил привести только 300 человек, поскольку столько же собирался взять с собой сам. 20 апреля, 1483 года Ричард вышел с отрядом из Йорка в Нортхэмптон, где должен был 29 апреля встретиться с Бекингемом, Энтони Вудвиллом и королем.