62. Смятение принцессы Иоанны

62. Смятение принцессы Иоанны

К своим тридцати трём годам принцесса Иоанна, дочь португальского короля Афонсу V, уже дважды отказывалась от замужества. В 1472 году она отклонила предложение Максимилиана Австрийского, наследника Священной Римской Империи, а в 1485 году отказалась выйти замуж за слишком молодого для неё, французского короля Карла VIII.

Предложение Ричарда III, овдовевшего незадолго до этого, казалось ей самым реальным, оптимальным и самым подходящим по возрасту вариантом. Наряду с перспективой стать королевой могущественной державы, женой блистательного, благочестивого, мудрого и справедливого короля, этот вариант был её последней возможностью выйти замуж за равного ей по рангу и возрасту европейского правителя, устроить своё личное счастье, иметь семью и детей.

Проблема же заключалась в том, что будучи самой природой созданной для замужества и материнства, пылкая, чувственная принцесса Иоанна (ЭИЭ) активно боролась со своим женским началом и бурно развивала в себе начало духовное в ущерб всем остальным свойствам и качествам её натуры.

Начиная с 18 лет она несколько раз пыталась уйти в монастырь. Уходила и через какое -то время, подчиняясь политической необходимости, возвращалась, временно принимая на себя бразды правления и довольно успешно исполняя обязанности регентши.

Из?за ранней смерти её старшего брата, она была объявлена наследницей престола, что её тоже тяготило. Не то, чтобы ей не хотелось стать королевой и полновластной владычицей своей страны, — хотелось, и ещё как! Но необходимость бороться за власть со своими мятежными подданными, из?за которых дважды отказывались от престола её отец и брат, была ей в тягость. Ей не хотелось унижать себя дрязгами, противостоять интригам и проискам своих врагов, разбираться с кознями политических противников, поэтому, после нескольких лет регентства, она укрепилась в своём желании уйти в монастырь. Но не ушла, а продолжала вести светскую жизнь, отказывая женихам и отметая одно предложение за другим, под тем предлогом, что собирается со дня на день уйти в монастырь.

Предложение Ричарда III застало её в тот момент, когда она совсем уже было собралась уйти в монастырь, но всё же решила ещё немного повременить.

Предложение английского короля было для неё лестно и сулило огромные выгоды, преимущества, радости жизни, от которых она прежде отказывалась, — обещало ей всё, о чём она могла только мечтать. Проблема же заключалась в том, что предложение надо было либо принять незамедлительно, пока подготовка к предстоящей кампании короля Ричарда III не вступила в свою решающую фазу, либо отложить переговоры до окончания военных действий. И то, и другое представляло для принцессы Иоанны некоторые моральные неудобства.

Откладывать решение до окончания кампании Ричарда было рискованно — можно было совсем опоздать, — остаться вдовой невестой, так и не выйдя замуж. В то время как её согласие до начала кампании позволяло ей оказать своему жениху посильную военную помощь, что в его положении было нелишним.

Соглашаться на предложение Ричарда III слишком поспешно в её возрасте тоже было неудобно — все подумают, что она хватается за последний шанс, хотя по сути так оно и было.

Ей неудобно было проявлять поспешность, принимая предложение короля столь обширной и могущественной державы, как Англия, ещё и по той причине, что сама она была принцессой маленького, периферийного, бедного королевства (такого бедного, что сам Папа Римский официально разрешил Португалии заниматься работорговлей). Кем она будет для своих подданных, когда явится перед ними? За глаза её станут называть «королевой пиратов», а такого унижения она не вынесет.

Говорят, что английские подданные злословят даже против своего короля, а он всё терпит. Сможет ли он защитить её от их нападок, — вот в чём вопрос…

Представив себе череду злоключений, которые, как ей казалось, ждут её в Англии, принцесса Иоанна, обидевшись на весь белый свет, снова засобиралась в монастырь.

Её сомнения подпитывали и послы французского короля, которые ещё совсем недавно выступали с исходящей от него брачной инициативой. Они, разумеется, не могли допустить, чтобы английский король преуспел там, где потерпел неудачу французский.

А кроме того, они были кровно заинтересованы в успехе кампании Генриха Тюдора и не могли допустить, чтобы Португалия, заключив в это время с Англией брачный союз, выслала флот и выставила дополнительный морской кордон, воспрепятствовавший проникновению Тюдора в Англию. Или, ещё того хуже, окружила Генриха с моря и напала с помощью десантных войск с тыла. Уж что — что, а драться португальцы умеют. Опять же, и принцессу свою они уважают. Они будут драться за её счастье, стоять не на жизнь, а на смерть. А Ричарду III только того и надо. Мало того, что он получит в жёны опытную правительницу, так ещё и подберётся к новым морским путям Португалии, укрепится на её морских базах и вместе с ней будет прокладывать новые торговые пути в Африку и Юго-Восточную Азию. Теперь, когда он практически уступил Франции земли Плантагенетов (хотя бы тем, что с момента своего воцарения не возобновляет на них притязаний), он конечно же возьмёт реванш торговлей и колониальными войнами. И это при том, что из?за участия португальцев в новой кампании Ричарда вторжение Генриха Тюдора вообще может сорваться. И что тогда? Тюдор и его головорезы будут и дальше висеть на шее у французского королевства, представляя для него всё большую угрозу. Или будут промышлять пиратством, как это, например, было с Джоном де Вером, графом Оксфордом, который сбежал во Францию после битвы при Барнете и бедствовал там до тех пор, пока не стал разбойничать на морях. Его не сразу, но всё же поймали, в 1473 году посадили в тюрьму, а в 1484 году выпустили с условием, что он примет участие в новой кампании Генриха Тюдора. Он, разумеется, согласился и стал одним из главных командующих в его войсках, возглавил обучение новобранцев, взял на себя военную подготовку солдат. А что будет, если теперь из?за этого португальского двойного союза сорвётся вторжение Генриха Тюдора в Англию? Все эти разбойники тогда уже точно осядут во Франции и станут для короля Карла VIII источником новых хлопот. А главное, планы Людовика XI по узурпации английского трона Тюдором и последующему уничтожению династии Плантагенетов так и не будут реализованы. Если Генрих Тюдор этим летом не вторгнется в Англию, Ричард III, войдя в силу и собрав огромную армию, в обозримые несколько лет вторгнется со своими войсками во Францию и попробует отвоевать наследные земли Плантагенетов. И кем тогда станет Франция? — дыркой от бублика, — куда ни кинь, всюду чужие земли! Все успехи, достигнутые в Столетней Войне пойдут прахом. И всё из — за того, что Ричарду вздумалось жениться на португальской принцессе. Нет, этого допустить никак нельзя!

Зная чрезвычайную мнительность и обидчивость принцессы Иоанны, они вовсю подпитывали её опасения, ссылаясь то на одну, то на другую причину, побуждающую её либо отклонить предложение английского короля, либо ещё более тщательно его взвесить, прежде чем принять решение.

— Королевы чужеродного происхождения у англичан вообще не в чести, — то и дело нашёптывали ей французы. — У них и свои — то королевы не слишком приживаются. Даже если принцесса исполнена всяческих достоинств (тут послы делали вежливый поклон в сторону Иоанны), подданные обязательно разглядят в ней какой — нибудь недостаток. Начнут возмущать против неё народ и не успокоятся, пока не восстановят против неё короля. С предыдущими двумя так и было. Ричард III уж как любил свою жену…

— Вы на что намекаете? — гневно обрывала их наветы принцесса.

— Только на то, что второй раз он уже вряд ли кого- нибудь так полюбит… — смущённо отвечали французы и с поклоном уходили в тень. А принцесса шла к английским послам, собирать дополнительную информацию о короле Ричарде III. Тут уже она получала самые хвалебные отзывы, самый исчерпывающий и самый позитивный ответ на любой свой вопрос.

Даже самые скудные сведения о победах и подвигах короля Ричарда, о его мудрых и позитивных реформах, о его щедрости и безграничном великодушии, о его принципиальности в вопросах чести, о его рыцарской доблести, о его верности слову, о его преданности своим обязательствам, о его не знающем границ благочестии, могли воспламенить воображение и не такой романтичной и чувственной девушки, какой в пору расцвета своей зрелости была принцесса Иоанна. В тот период ей приходилось прилагать особые усилия для умерщвления желаний своей плоти.

Теперь она уже боялась опоздать с ответом на предложение короля Ричарда. Всё, что ей говорили о нём английские послы — а они?то лучше знают своего господина, чем послы его политических противников, — было настолько созвучно её собственным представлениям об идеальном правителе, рыцаре, человеке, христианине, что она уже с нетерпением ожидала встречи с английскими посланниками, чтобы ответить согласием на предложение короля. Просыпаясь от чрезмерного волнения раньше времени в день назначенной встречи, она исступлённо молилась или подолгу лежала без сна, представляя себе свою первую встречу с прославленным английским монархом. Представляла, как почтительно склонится перед ним, признавая его своим господином, как обратится к нему с приветственной речью…

«А хорошо бы в дополнение к словам и поклонам привести к нему на подмогу несколько десятков хорошо оснащённых кораблей с пятью — десятью тысячами вооружённых солдат на борту… — размышляла принцесса. — Но для того, чтобы сделать такой истинно королевский подарок, нужно уже сейчас объявить дополнительный набор в её личную гвардию, а на это уже не остаётся времени. А без существенной помощи я приехать к нему не смогу. — терзалась новыми опасениями принцесса Иоанна. — Если привезу с собой скромный эскорт, англичане не примут меня, как свою. Иное дело, если я приеду с огромной армией. Только где её взять сейчас, и когда собирать?.. Нет, уже поздно, уже всё потеряно! — сокрушалась она. — Или ещё есть время? Ещё можно успеть, если поторопиться…».

Желая поскорее разобраться с этим вопросом, она занялась подсчётами возможных военных ресурсов. В это время она была особенно энергична и инициативна, что конечно же не укрылось от наблюдательных французских послов, которые теперь то и дело попадались ей на пути.

— Оставьте ваши благородные порывы для другого случая, милейшая принцесса! — нашёптывали они ей, — Ричард III обречён на поражение в этой войне. В сражениях не всё решают сила оружия, отвага и мудрость командира, существует ещё и военная хитрость. — уклончиво намекали на что — то послы.

Понимая, что речь идёт о какой — то коварной ловушке, принцесса просила их дать объяснение: что они подразумевают, говоря о предопределённом исходе сражения?

— Сие нам не ведомо. — сдержано отвечали французы. — Это военная тайна.

Наивысшей точки сомнения и терзания принцессы Иоанны достигли в августе месяце, когда она, узнав о высадке Тюдора в Англию, совсем уже было согласилась выйти замуж за короля Ричарда III и решила немедленно сообщить об этом его послам. Во главе своей свиты она уже бежала по коридору, когда дорогу ей, растопырив ручонки, перегородил маленький, тщедушный человечек из французской посольской миссии.

— Слишком поздно, милейшая принцесса, вы опоздали! — елейным голосом проговорил он, улыбаясь слезящимися глазами. — Пока ваш флот доберётся до Англии, противники уже разберутся между собой. Да и зачем вам ввязываться в эту драку? Двое дерутся, третий не встревай! Борьба Ричарда III с Генрихом Тюдором — это сугубо внутренние дела англичан — распри Ланкастера с Йорком, — естественный ход войны Алой и Белой Розы. Ну, в крайнем случае, — продолжение Столетней Войны. Но Португалия — то здесь при чём? Ну, отнеситесь вы к этому не как женщина, а как монарх: куда вы повезёте с собой португальских солдат? За кого они там будут сражаться? Зачем? Сами?то вы из какого рода? Из ланкастерского! А ну, как там, в Англии, ваши солдаты перейдут на сторону Тюдора-Ланкастера? Король Ричард вам за такую подмогу тогда уже точно «спасибо» не скажет…

Страхи и опасения снова нахлынули на мнительную принцессу Иоанну: нет, видно слишком слаба она, чтобы самостоятельно решать сейчас свою судьбу. Придётся ждать и уповать на Волю Всевышнего!..