34. Петиция «Titulus Regius» [95]

34. Петиция «Titulus Regius» [95]

Несмотря на запрет, откровения герцогини о незаконнорожденности короля Эдуарда активно использовал герцог Бекингем в своём выступлении на собрании палаты лордов и общин в Лондоне, в Гилдхолле, в среду, 25 июня, 1483 года. Его красноречие, а главным образом, доводы, которые он приводил, произвели сильное впечатление на присутствующих. И уже в тот же день (в среду, 25 июня) собравшиеся в Вестминстере члены парламента, составили петицию — «Titulus Regius», в которой подробно перечислили все причины отстранения от престолонаследия детей Эдуарда IV. Завершалась петиция обращением к Ричарду Глостеру с просьбой занять трон.

Текст этого обращения долгое время считался утерянным, поскольку все его экземпляры были уничтожены с приходом Генриха Тюдора к власти (хранить их запрещалось под страхом смерти). По счастью, большая часть этого текста была почти полностью переписана одним из авторов («вторым составителем») Кройлендской хроники, а на остальную часть документа были даны ссылки, сохранившиеся в других письменных источниках, благодаря чему этот документ удалось полностью восстановить уже в XVII веке [96].

Петиция представляла собой обращение, составленное от имени всех трёх сословий, представленных в английском парламенте: аристократии, духовенства и простолюдинов. Адресованное герцогу Ричарду Глостеру («…To the High and Mighty Prince Richard, Duke of Gloucester…»), оно начиналось просьбой рассмотреть это воззвание, внять доводам, изложенным в нём, и дать своё согласие «для общего блага и процветания этой земли, к радости и благополучию всех людей её населяющих».

Далее следовала критика правления предыдущего короля, Эдуарда IV, при котором некогда процветающий и благополучный край пришёл в упадок:

«…впал в крайнюю нищету и отчаяние… Распри и кровопролития, следствием которых было уничтожение благородных семей на этой земле, стали источником большого горя и страданий для всех истинных англичан», из?за того, что «вся Англия была поделена, так сказать, между королём Эдуардом IV, и Элизабет, бывшей женой сэра Джона Грея, ставшей впоследствии королевой Англии, из — за чего политическое правило было извращено на всех уровнях, искажены законы Бога и Церкви, попраны законы природы и Англии , уничтожены похвальные обычаи и вольности, которым наследовал каждый англичанин, подорваны основы разума и справедливости, чему последовали многие неудобства, такие как убийства, вымогательства и притеснения, угнетение бедных и бессильных людей. Так, что никто — даже благородный человек не был уверен ни в своей жизни, ни в праве на владение землёй, ни в средствах к существованию, ни в верности своей жены, ни в невинности дочери, ибо каждая добропорядочная девушка и женщина, жила в страхе быть изнасилованной и обесчещенной.»

Во второй часть документа приводились причины отстранения наследников Эдуарда IV от трона. Прежде всего (как и следовало ожидать) подвергалась сомнению легитимность брачных уз покойного короля:

«…И здесь мы также рассмотрим вопрос о претензиях к браку короля Эдуарда и Елизаветы Грей , который был заключён в частном порядке, при закрытых дверях, без опроса свидетелей, тайно, в мирском месте, а не открыто, перед лицом церкви, по законам церкви и Бога, — в нарушение похвальных обычаев Церкви Англии..»

В качестве аргумента приводилось и «противоестественное» влияние, которое оказывала Елизавета Вудвилл на короля, из?за чего естественные свойства этих отношений (ИТО соцзаказа) ставились под сомнение, а их воздействие на Эдуарда IV приписывалось влиянию «нечистых сил»:

«И здесь мы рассмотрим, претензию к браку между вышеназванным королём, Эдуардом IV, и упомянутой Элизабет Грей, в связи с существующим предположением о том, что он заключён без ведома или согласия лордов этой земли, а также при помощи колдовства и черной магии, совершаемых указанной Элизабет и ее матерью, Жакеттой, герцогиней Бедфорд, что, по мнению общественности и по желанию почтенного собрания, представляющего честь и славу нашей Земли, в случае необходимости может и должно быть доказано в любое, подходящее для этого время, в любом удобном месте.».

Если бы Ричард внял этому совету и согласился признать королеву Елизавету ведьмой, он сделал бы своё восшествие на престол абсолютно и неоспоримо легитимным, поскольку тогда бы все дети Елизаветы и Эдуарда были признаны "исчадиями дьяволицы", оказались бы вне закона и были бы лишены абсолютно всех прав, включая и право на жизнь.Ричард не был бы заподозрен в пособничестве дьявольским силам (что впоследствии позволило восстановленным против него подданным считать его дьяволом)и не подал бы повода считать себя узурпатором, сомневающимся в своём праве принять престол.

К сожалению, именно этот акт милосердия и вооружил против него его политических противников, посчитавшим его слишком мягкотелым для того, чтобы бороться за свою репутацию, а потому и нанёсшим удар именно по его репутации, престижу и чести, подняв в первые же месяцы его правления восстание против него, обвинив в узурпации трона и убийстве своих племянников, воспользовавшись их изоляцией в Тауэре.

А ведь именно это проявление милосердия, — этот общеизвестный исторический факт — факт нежелания осудить королеву за колдовство в стремлении спасти её детей, — и является основным доказательством невиновности Ричарда в предъявленном ему обвинении в детоубийстве, — обвинении, которое не снято с него до сих пор.

Именно этот факт и указывает на абсурдность и несостоятельность этого обвинения:если бы Ричард опасался будущих притязаний сыновей Эдуарда на трон и захотел оградить от них себя и своих потомков, он бы удовлетворил просьбу парламентариев и осудил Елизавету Вудвилл за колдовство. И всё бы сложилось для него самым наилучшим образом: Вудвиллы бы были разоблачены и повержены, имущество их было бы конфисковано, браки, насильно заключённые с ними, были бы расторгнуты, сам Ричард, стал бы ещё более любим и популярен и приобрёл бы огромное количество благодарных сторонников, укрепил бы свою власть и могущество, правил бы долго и счастливо и был бы абсолютно спокоен за дальнейшую судьбу своего трона и династии.Потомки и подданные на протяжении многих веков считали бы его достойнейшим из королей, слагали о нём легенды и свято чтили бы его память.

А с другой стороны, если бы Ричард поддался на просьбы парламентариев и осудил бы Елизавету, как ведьму, а затем (в силу этого приговора)репрессировал и её родню, включая детей, в наше он считался бы мракобесом и извергом, тираном, узурпатором и безусловным детоубийцей, душителем и притеснителем невинных людей. Вудвиллы были бы признаны невинными жертвами, а Ричард был бы разоблачён, как злодей, и опорочил свою репутацию во веки веков.

Всё это и позволяет предположить, что он, рискуя восстановить против себя общественность, отказался осудить королеву не только из милосердия, но ещё и потому, что дорожил своей репутацией не только в настоящем, но и в будущем. И эту его прозорливость мы тоже должны принять во внимание: Ричард умел видеть сквозь время, он знал, что в далёком будущем его милосердие будет понято и оправдано, даже если сейчас он этим восстановит современников против себя и даст им повод для инсинуаций, политических провокаций и восстаний. Ричард знал, что очень многим рискует отказываясь осудить королеву, но он, тем не менее, решился на это, будучи уверен в своей способности контролировать ситуацию не только силой, но и мудрыми решениями, гуманными и справедливыми действиями, которые не смогут не найти должного отклика в сердцах его подданных, которые в благодарность за его мудрость и добросердечие будут ему верно служить и искренне почитать.

Ричард не стал подвергать леди Вудвилл ни дознанию пытками за её «чародейство», ни наказанию за противоестественное влияние на короля. В этом, как и во многом другом, он был прогрессивным правителем. Не стал наказывать её ни за государственную измену — попытку захвата власти, ни за кражу сокровищ и денег из государственной казны. И потому, что не желал начинать своё правление с проведения массовых репрессий в стране — ведь кроме родственников из?за неё могли пойти на эшафот и многие её друзья и сторонники. Кроме того, как гуманный правитель и любящий родственник, Ричард не мог позволить себе ещё больше травмировать психику детей своего покойного брата, — своих осиротевших племянников, — не захотел усугублять их страдания обвинением, выдвинутым против их матери, ставить их вне закона и подвергать их жизни опасности. На их долю и так выпало много тяжёлых и унизительных испытаний — достаточно и того, что все они были признаны бастардами.).

А кроме того, — и это тоже важно, как патриот своей страны, дороживший своей репутацией и честью своей семьи, Ричард отказался осудить леди Вудвилл ещё и потому, что не мог допустить, чтобы королева-соправительница, на протяжении 18-ти лет управлявшая страной, была официально признана ведьмой. Ведь это какой позор для страны и для правящего в ней дома Йорка! Поступиться честью державы Ричард никак не мог. Ради одного этого он готов был поступиться не только своей репутацией в глазах современников, но и рисковать собственной жизнью, жизнью своих близких и судьбой своей настоящей и будущей династии. Ведьма она, или не ведьма, — Божий Суд или суд потомков это когда?нибудь разберёт, но в той сложной политической обстановке Ричард не мог поставить под удар престиж страны: Англия нуждалась в союзниках, ей нужны были дружественные отношения с соседями, а официальное признание бывшей королевы вероотступницей и ведьмой очень быстро восстановило против Англии её врагов , что привело бы к новым политическим провокациям и обострению военных действий внутри страны и к политической изоляции за её пределами. А этого Ричард как мудрый и дальновидный правитель, ещё только вступающий на трон, допустить никак не мог. Людовик XI — его непримиримый противник, в совершенстве владеющий всеми самыми гнусными приёмами политической интриги и борьбы, первым бы направил на него свои ядовитые стрелы, и тогда уже о спокойном и благополучном правлении нельзя было бы и мечтать. Ричард и так не обольщался на его счёт и знал, что Людовик непременно найдёт способ подстроить ему какую?нибудь политическую каверзу и этим ослабить власть вплоть до полного низложения, но не хотел давать ему для этого нового повода и несомненных преимуществ: ведь Людовик мог опротестовать действия Ричарда утверждая, что королева сделала своё признание под пыткой. Да и достоверность объективных способов получения доказательств такого рода даже в те времена считались небезупречной. Так что политические враги уже тогда могли возвести на Ричарда обвинение в незаконности этой меры и представить его перед правителями Европы в самом невыгодном свете (после чего, конечно, подняли бы восстание внутри страны).

Таким образом, по всему выходило, что, вне зависимости от того, осудит Ричард Елизавету, как ведьму, или пощадит, восстания в стране ему в любом случае не избежать. Но даже при том, что опыт подавления восстаний у него уже был (наработан в правление ЭдуардаIV), Ричард не хотел давать повода для новых политических провокаций и начинать своё правление с кровавых репрессий, а потому сделал всё от него зависящее, чтобы не привлекать внимание к репутации королевы, и проигнорировал просьбу парламентариев возбудить против неё следствие по обвинению в колдовстве.

Факт многожёнства короля Эдуарда IV также был упомянут в петиции:

«…Известно также, что на момент заключения договора того же брака, а также задолго до и после этого, король Эдуард состоял в браке с благородной дамой Элеонорой Батлер, дочерью 1-го графа Шрусбери, с которым подписал матримониальное соглашение задолго до того, как заключил договор с Элизабет Грей, законным порядком и по всей форме. Заявленные отношения представлялись как истинные, а на самом деле они указывают на то, что упомянутый король Эдуард при его жизни, и указанная Элизабет, жили вместе греховно, в дьявольском прелюбодеянии, против законов Бога и Церкви. И поэтому неудивительно, что Суверенный Государь и правитель этой земли, будучи таким нечестивым по нраву, спровоцировал ярость и негодование Господа Бога нашего и стал причиной препятствий и неудобств, изменивших привычный порядок вещей и создавших проблемы, в связи с которыми дети указанного короля являются незаконнорожденными и поэтому не могут наследовать трон и требовать что — либо по наследству, согласно закону Англии..».

Не обошли вниманием и Джорджа Кларенса, осуждённого за измену и незаконно отстранённого от престолонаследия:

«Кроме того, мы считаем, что от имени трёх сословий страны, присутствовавших на собрании в парламенте, которое состоялось в Вестминстере на 17-м году правления короля Эдуарда IV, упомянутый король Эдуард в целях сохранения короны и королевского статуса составил тогда парламентский акт, которым Джордж, герцог Кларенс, брат короля Эдуарда, ныне покойный, был осужден и лишен прав за государственную измену и по которому его вина была намеренно преувеличена из опасения, что он бросит вызов правящему королю, что и явилось поводом для лишения его прав престолонаследия, полагающихся ему по древним законам и обычаям Англии…»

В третьем разделе воздали должное заслугам единственного полноправного претендента на трон, герцога Ричарда Глостера. Упомянули о его законных правах наследования по отцу, Ричарду, герцогу Йорк и о его доблести на полях сражений:

«Принимая во внимание всё вышеизложенное, мы призываем Вас, как несомненного сына и наследника Ричарда, покойного герцога Йоркского, стать полноправным королём Англии, наследником короны и статуса, в порядке наследования и по причине того, что в настоящее время, нет другого живого человека, и только вы один по праву можете претендовать на корону и указанный статус как престолонаследник. Поскольку Вы родились на этой земле, мы считаем, что своим умом и способностями Вы более других можете принести благополучие и процветание всем трём сословиям нашей страны, что подтверждается и благородством Вашего рода в дополнение ко всему сказанному.

Мы также считаем, что Ваш великий ум, благонравие, справедливость, царственная доблесть памятных и славных побед, одержанных Вами в различных сражениях, которые, как мы по опыту знаем, Вы до сих пор совершали для защиты интересов Королевства, даёт Вам на это право, которое, как и чистота Вашей крови и безупречное благородство Вашего происхождения, доказывает, что Вы являетесь единственным достойным потомком трех самых прославленных королевских домов в христианском мире, то есть, Англии, Франции и Испании. "»

Завершался текст обращением к Ричарду Глостеру с просьбой занять трон и пожеланием счастливого царствования:

«…Пусть Господь Бог наш Царь Царей, по чьей бесконечной доброте и вечному Промыслу все было устроено в этом мире, облегчит Вашу душу, и предоставит вам делать всё то, что благоугодно Вам в этом вопросе, как и во всех других, все, что может быть благоугодно для Его Высшей воли и радости, для общей пользы и общественного блага этой земли, так, чтобы после грозовых облаков больших бедствий солнце справедливости и благодати воссияло над нами для истинного счастья и благополучия всех англичан.»

Обращение, подписанное представительством трёх сословий, было доставлено Ричарду Глостеру в замок Бейнард, 25 июня, 1483 года. Ричард внимательно изучил документ и уже на следующий день, 26 июня, ответил согласием. (Этот эпизод на протяжении пяти веков искажался последователями тюдоровских историографов, намеренно представлявших Ричарда III этаким «лицемерным злодеем», «неохотно» принимающим корону, — дескать, «нарочно» отказывался от трона, долго заставлял себя упрашивать, чтобы потом не считали его узурпатором. Петиция «Titulus Regius» полностью опровергает этот миф:«Это парадоксально, но факт: именно Ричард III, представленный, как «узурпатор» и «тиран», был единственным всенародно избранным королём за весь период средневековья.» — профессор Чарльз Вуд, 1975 год.)