49.Семейная жизнь короля Ричарда III

49.Семейная жизнь короля Ричарда III

Если исключить политические осложнения, ознаменовавшие начало его царствования, личную жизнь Ричарда III, особенно в первые три месяца нового, 1484 года, можно было считать вполне благополучной. Абсолютно счастливой назвать её было бы трудно, ведь ему по — прежнему приходилось жить в разлуке со своим любимым и единственным законнорожденным сыном, Эдуардом принцем Уэльским, проживающим, согласно традиции, отдельно от королевской четы, в замке Миддлхэм, в окружении многократно проверенных, старых и добрых слуг, опекающих его и обеспечивающих ему безопасность.

Короткие встречи во время дежурных, инспекционных поездок в Северный Йоркшир, который Ричард по — прежнему не оставлял без внимания, приносили больше печали, чем радости. Особенно для Анны, которая никогда не скрывала своих чувств. Расставания с принцем для неё всегда были тяжелы. Малыш повисал у неё на шее, пытливо всматриваясь в глаза и выспрашивал о времени следующего визита. Анна ничего не могла ему ответить, поскольку все сроки зависели от Ричарда. А он, как всегда, выглядел весёленьким бодрячком, бойко отшучивался в ответ на назойливые расспросы и как бы случайно отводил глаза в сторону, уклоняясь от определённых ответов из опасения излишне обнадёживать мальчика. Анна тоже выжидающе смотрела на него и ничего определённого не могла прочесть в его глазах, спокойных и непроницаемых, как маска. Ричард умел скрывать свои чувства, и одному Богу было известно, чего ему стоили эти расставания и расспросы после каждой поездки в Миддлхэм — замок его благополучного детства, романтической юности и спокойной, счастливейшей семейной жизни в бытность его Властелином Севера. А несчастливой жизни при его взаимной и беззаветной любви к Анне не было и быть не могло. Господь наградил его таким счастьем, за которое Ричард не уставал благодарить Его денно и нощно, умоляя даровать здоровье, долгие годы жизни и радости нового материнства его супруге, королеве Анне.

К сожалению, у Ричарда с Анной, кроме первенца Эдуарда, родившегося и всю жизнь прожившего в Миддлхэме, не было других детей. Несмотря на взаимную полноту чувств и постоянную жажду близости, Анне больше не удавалось забеременеть (что, во мнении подданных, довольно невыгодно отличало её от предыдущей королевы, Елизаветы Вудвилл, родившей за свою жизнь в общей сложности четырнадцать детей).

К моменту вступления на престол, Ричард, оставаясь верным своим пылким и искренним отношениям с Анной, уже не рассчитывал стать отцом многочисленного семейства (что в глубине души его в немалой степени удручало и становилось поводом для многих сплетен и пересудов придворных: «Бесплодная королева! Что может быть хуже?!»). По церковному закону он имел право развестись с молодой женой после нескольких лет бесплодного брака. Но Ричард III игнорировал это право, хотя мог и воспользоваться им даже при том, что женился на Анне, когда она уже была вдовствующей принцессой (что строжайше запрещалась принцам крови), так и не получив на то разрешение Папы Римского.

И тем не менее, о разводе с Анной не могло быть и речи. Ричард боготворил свою жену, и это было ясно всем, как божий день! Он не то, что наглядеться, — надышаться на неё не мог! Став королём, он не расставался с ней ни на один день. В любой сезон в любую погоду Анна сопровождала Ричарда во всех его поездках. Была королевой — соправителем в полном смысле этого слова.

За заботами о государстве Ричард никогда не забывал о своей жене и был самым нежным, верным и преданным мужем, которого только можно себе представить. Угождал Анне всем, чем только мог, выполнял любое её желание (не выходящее за рамки разумного и не в ущерб делу). А при том, что и сам он был несметно богат, Ричард III из своих личных средств выделил особую статью расходов, под названием: «Подарки для моей дорогой жены Анны» (расходные ордера до сих пор хранятся в архивах). Суммы расходов — астрономические. (И это при том, что налогами он свой народ не обременял, экономика развивалась интенсивно, страна богатела и казна пополнялась благодаря эффективной системе финансового контроля и управления, о чём также сохранились упоминания в архивах того времени).

Анна была восхитительно красивой женщиной: невыразимо прелестное лицо, тонких и безупречно правильных очертаний с удивлённым и слегка грустным выражением глаз даже сейчас, спустя пятьсот с лишним лет, поражает своей изысканной красотой.

На большинстве своих портретов Анна изображена в роскошных одеяниях, в горностаевой мантии, в короне, с распущенными волосами, волнистыми, длинными, пышными, хотя мода, которая в те времена диктовалась церковью, в Англии была совершенной другой. И даже открывать волосы, — а не то, что распускать их, — не разрешалось. Исключение не делалось даже для королев — ни до, ни после. Но для своей жены Ричард III сделал такое исключение, потому что её красота была для него ежедневным праздником любви и жизни, — главной и неотъемлемой частью его существования. День без Анны для него был равносилен дню без солнца. А о том, чтобы потерять её он даже думать не мог — дорожил её жизнью больше, чем своей: если бы на одну чашу весов можно было положить его жизнь, корону и королевство, а на другую — жизнь и здоровье его возлюбленной Анны, он бы вне вся всякого сомнения сделал выбор в пользу жены.

Благочестие и добродетель — составляли основу основ жизни короля Ричарда III и его семьи. Едва ступив на престол, он начал исправлять ошибки, совершённые его братом, Эдуардом IV. Прежде всего он выпустил на свободу заключённых в Тауэре детей своего репрессированного брата Кларенса — сына Эдуарда и его старшую сестру, Маргариту, которым тут же вернул унаследованные от родителей титулы: Эдуард получил титул графа Уорвика, Маргарита — титул графини Солсбери. Оба вернулись ко двору Ричарда III и воспитывались там как члены королевской семьи, окружённые комфортом и почестями.

Племянница Маргарита Солсбери очень быстро освоилась при дворе. Она ещё не забыла те времена, когда в родительском доме её саму воспитывали, как принцессу. Сложнее обстояло дело с её младшим братом, Эдуардом, которого с четырёхлетнего возраста содержали в темнице. Пять лет жесточайшего тюремного заключения в тяжелейших, нечеловеческих условиях — без солнечного света, общения, воспитания и нормальной, человеческой еды — самым чудовищным образом повлияли на здоровье и психику ребёнка: мальчик был смертельно запуган, неадекватен в общении и безнадёжно отставал в интеллектуальном и физическом развитии.

И тем не менее, Ричард III не терял надежды воспитать из него наследника престола. Он вернул Эдуарду его имущественные права и титулы и назначил его вторым престолонаследником после единственного своего законного сына, Эдуарда принца Уэльского. Для придворных это был шок: «Зверёныша в престолонаследники? Король вообще соображает, что делает? Он отвечает за свои слова и поступки?!». Ричард отвечал и за свои слова, и за поступки. Он верил, что при интенсивном уходе и опеке в благоприятной и доброжелательной обстановке, мальчика можно будет перевоспитать и успешно социализировать, исходя из чего он сразу же приставил к ребёнку огромный штат нянек, воспитателей и учителей. Как результат, уже через два года мальчик адаптировался к окружающим условиям, выправился физически и интеллектуально и стал догонять своих сверстников в образовании и развитии.

Беда в том, что по окончании правления Ричарда — то есть, именно через два года и два месяца, новоявленный король, Генрих VII Тюдор Эдуарда Уорвика опять репрессировал — отлучил от двора и подверг новому тюремному заключению. Несчастный ребёнок, теперь уже знавший лучшую жизнь и воспитанный как принц и престолонаследник, оказался в тех же условиях, откуда его ещё не так давно вызволили. О двух годах, прожитых при дворе короля Ричарда III, он до конца своих дней вспоминал, как о счастливейшем времени жизни.

Его старшей сестре Маргарите, король Ричард III вернул наследные права на титул графини Солсбери, ранее принадлежавший её бабушке (и его, Ричарда, тёще, — матери его жены, — Анне де Бошан.). Ричард мог вернуть оба эти титула — графства Уорвик и Солсбери — своей жене, королеве Анне, которая была прямой их наследницей. Но, именно с согласия своей жены, он передал их её племянникам — детям её старшей сестры, Изабеллы.

По сравнению с братом, Маргарите Солсбери удалось прожить сравнительно долгую (по тем временам) и более благополучную жизнь. Хотя и она, как и он, была репрессирована во времена правления Тюдоров и умерла насильственной смертью при Генрихе VIII, во время очередной «чистки» наследного дерева Плантагенетов от прямых потомков династии Йорка. В возрасте 68 лет по приказу короля Генриха VIII её обезглавили (причём казнь была проведена с изощренной жестокостью: король Генрих VIII лично распорядился доставить к ней самого неумелого палача, который только с одиннадцатого удара довершил своё дело), но при жизни она была столь добродетельна и благочестива (в силу полученного при дворе Ричарда III воспитания), что после смерти её причислили к лику святых.

Но всё это будет потом, а в то далёкое и благополучное время конца 1483 и первых трёх месяцев 1484 года, юная Маргарита Солсбери вместе со своим младшим братом, Эдуардом Уорвиком, наслаждалась покоем и благоденствием при дворе доброго короля Ричарда III, окружённая фрейлинами и гувернантками, как и все дети в его семье.

Наряду с сыном и дочерью Кларенса, при дворе Ричарда воспитывались и его старшие дети — бастарды от добрачных связей: сын, Джон Глостер (1470 г. рождения), которого за успехи в военном мастерстве Ричард в 1485 году (незадолго до своей смерти), произведёт в должность Лейтенанта Кале. И дочь, Кэтрин (1471 г.р.), которую в 1484 году Ричард выдаст замуж за лорда Уильяма Герберта, графа Пембрука, выделив ей из своих личных средств богатейшее, достойное принцессы, приданое: тысяча фунтов годового дохода, не считая других дорогих подарков и ценностей.

Королева Анна не возражала против присутствия в доме его добрачных детей — ведь это были его дети — её безгранично любимого Ричарда. И в каждом из них она отчётливо видела сходство с ним, узнавала и любила его в них, потому что её любви к нему было бесконечно, бесчисленно много — так много, что в нём одном она не умещалось, необходимо было распространить всё это на его детей и друзей — на его родственников, на всех близких, родных и дорогих его сердцу людей. А он её обожал за эту невероятную щедрость, пылкость и расточительность чувств. Был ей несказанно благодарен. Готов был пожертвовать для неё абсолютно всем — даже прочностью трона и надёжностью престолонаследия. Потому и объявил, что не будет у него других прямых наследников трона, кроме как от его единственной и горячо любимой жены, Анны.