Крах колониализма

Крах колониализма

Советские руководители после смерти Сталина подошли к сложным проблемам международного положения, опираясь на концепцию разрядки; она первой вошла в новый политический словарь. То, что они хотели перемирия с внешнем миром в момент, когда резко возросли внутренние трудности, было естественно, но недостаточно: противники не уступили бы[1]. Заслугой преемников Сталина, которые почти не расходились в этом пункте, было то, что они начали кропотливую работу по обезвреживанию механизма «холодной войны». Само слово «разрядка», которым они выражали эту идею, напоминает об операции, с помощью которой разряжают взрывной механизм. Это было их первым нововведением во внешней политике. Сталин не отвергал «холодной войны». Его преемники пытались выйти из нее, ничем не поступаясь, но проявляя инициативу, расширяя международные связи, прибегая к более гибкой дипломатии, как это ни парадоксально, меньше ориентированной на оборону, чем сталинская. Уже этот выбор означал решительный пересмотр методов, которыми Сталин боролся с «холодной войной»[2]. Однако американская сторона не сочувствовала новому направлению. Творцом американской внешней политики был Джон Ф. Даллес — ярый противник разрядки. Он провозгласил своей целью «освобождение» стран, «в которых господствует коммунизм». Он пытался вдохнуть жизнь не только в Атлантический пакт, но и в другие военные союзы в Азии и на Среднем Востоке вокруг Китая и СССР. Он стремился ослабить позиции советской стороны, заставить ее уступать на переговорах. Если необходимо, говорил Даллес, нужно толкать их до «грани войны»[3]. Тем более важной стала для СССР политика, способная предотвратить угрозу фронтального столкновения.

Москва приветствовала большие изменения, происходившие в мире. 27 июля 1953 г. было подписано перемирие в Корее. Вьетнам достиг в это время важных военных успехов. В Индии, Бирме, Индонезии и Пакистане возникли непрочные, нищие, но тем не менее независимые государства. Революции, которые в конце предыдущего десятилетия привели к краху старой колониальной системы, распространились на Африку и Средний Восток. В Египте была устранена продажная монархия, удобная для англичан. В Иране правительство Моссадыка национализировало нефтедобычу. Тунис, Алжир, Марокко требовали независимости от Франции, причем в Алжире вооруженное восстание обострило борьбу. Даже в Латинской Америке маленькая Гватемала образовала левое правительство, которое в 1954 г. Вашингтону пришлось уничтожить силой.

Молодые государства боялись, что окажутся втянутыми в конфликты /420/ между великими державами. Для укрепления собственного положения они стремились завязать многочисленные международные контакты. Весной 1954 г. Китай, Индия и Бирма достигли политического соглашения. Это было началом процесса, который год спустя привел к известной Бандунгской конференции в Индонезии: 29 стран, включая и Китай, встретились и наметили основные принципы самостоятельной политики. Так в мире родилась третья сила, не примыкающая к уже существующим блокам, антиколониальная по содержанию, которая сначала получила название «нейтралистской», затем проводившей политику «неприсоединения», так как она не примыкала ни к одному из участников «холодной войны».

Первые шаги в направлении разрядки были сделаны Москвой сразу же после смерти Сталина. 25 апреля 1953 г. новое правительство воспользовалось случаем — речью американского президента Эйзенхауэра, чтобы ответить необычной по форме программной декларацией в виде редакционной статьи на всю первую полосу в «Правде» и «Известиях». Смысл статьи состоял в заверении, что можно решить все нерешённые проблемы путем серьезных переговоров как в рамках ООН, так и напрямую: СССР был «со своей стороны готов к этому». Статья спорила с американцами, но спокойно и аргументировано, без тех выпадов общего порядка, которые были так часты в полемике предыдущих лет. Кроме того, ее авторы умели оценить разницу между тоном Эйзенхауэра и более агрессивными речами госсекретаря Джона Ф. Даллеса[4]. Более гибкой дипломатии требовал и Маленков в речи на заседании Верховного Совета в августе. Он отказался предъявить требования Турции и Ираку, отдал дань уважения правительству Индии и, наконец, провозгласил то, что должно было стать постоянным мотивом советской внешней политики: «Мы — за мирное сосуществование»[5].

Международными отношениями нового правительства занимались Маленков и Молотов. Наиболее новаторские заявления делал Маленков в соответствии со своей программой расширения внутреннего потребления. Все руководители, которые знали об уязвимости страны, были, как и Сталин, озабочены тем, чтобы не показать партнерам своего бессилия[6]. По разным причинам стремление к новым переговорам с Советским Союзом пробивало себе дорогу и в странах Западной Европы, где проявлялись первые признаки усталости от «холодной войны»; но вмешался старый Черчилль, который снова ненадолго стал главой английского правительства[7]. Запад надеялся получить у СССР односторонние уступки в обмен на разрядку. У Москвы были другие намерения: возобновление переговоров рассматривалось как новая передышка для внутренней и внешней политики СССР. Переплетение противоречивых интересов вызвало возобновление дипломатической активности. Результатом явилась встреча в Берлине в начале 1954 г. четырех министров иностранных дел: Франции, Англии, США и СССР, — первая после пятилетнего перерыва.

Берлинская конференция не привела ни к каким соглашениям по /421/ основным обсуждавшимся темам — европейским. Она стала прологом второй встречи, поддержанной советской стороной, по азиатским проблемам. В этой встрече должен был участвовать Китай. Она открылась в Женеве в конце апреля 1954 г. Безрезультатно обсуждалось воссоединение Кореи, но для Индокитая встреча была более успешной. 7 мая, после долгой осады, вьетнамцы захватили крепость Дьенбьенфу, вызвав кризис французской военной машины на Севере Вьетнама. Американцы намеревались вмешаться в войну, но было поздно[8]. В Париже правительство пало и было заменено новым, которое решило заключить мир. 21 июля 1954 г. в Женеве было заключено соглашение. Лаос и Камбоджа стали независимыми. Вьетнам был временно разделен на две части вдоль линии, совпадающей с 17-й параллелью: на Севере — революционное правительство Хо Ши Мина, на Юге — правительство, угодное французам и американцам. Через два года страна должна была объединиться в единое государство в результате свободных выборов.

Это был первый успех новой политики Москвы. Героем дня в Женеве стал Китай, союзник СССР. Советские представители по этой причине играли там важную роль. Будучи сопредседателями совещания с англичанами и посредниками в наиболее трудные моменты, советские представители совместно с английскими стали гарантами соглашений. Противниками соглашения остались только американцы: они осудили конференцию как «катастрофу» и начали выполнение своих военных обязательств в Индокитае[9], что сделало затем невозможным намечаемое объединение Вьетнама и открыло дорогу злосчастной войне, в которую они оказались втянутыми спустя десятилетие. В тот момент они активизировали свою антикитайскую политику, заключив соглашение с Чан Кайши на Формозе и угрожая нападением на КНР, если он попробует захватить прибрежные острова, оставшиеся в руках Гоминьдана.

В эту эпоху Китай и Индия положили в основу своих отношений «пять принципов»: взаимное уважение суверенитета и территориальной целостности, ненападение, невмешательство во внутренние дела, равенство и взаимная выгода, мирное сосуществование[10]. Так советская идея сосуществования между различными режимами нашла новое выражение и более точные дипломатические формулировки.