Польша и Варшавское восстание

Польша и Варшавское восстание

Польша была самой важной из стран к западу от СССР не только в силу своей протяженности и численности населения. На ее равнинах веками сходились лицом к лицу немцы и славяне. Здесь началась вторая мировая война. Отсюда полчища Гитлера двинулись на СССР. Фашистская оккупация в Польше была столь же жестокой, как и в Советском Союзе: из 30 млн. жителей погибло около 6 млн[9]. Но /193/ Польша была для СССР и самой трудной из проблем. К давним антирусским настроениям поляков прибавились последствия пакта с Гитлером в 1939 г., разрыв отношений между Москвой и лондонским эмигрантским правительством и отсутствие на первых порах коммунистической партии в стране. Но благодаря своей роли в антигитлеровской войне Советский Союз в 1944 г. мог рассчитывать на сочувствие и поддержку даже в Польше. После ухода из СССР частей Андерса Советское правительство сумело сформировать вторую небольшую польскую армию, укомплектовав ее оставшимися поляками, а также советскими гражданами-поляками, выходцами из приграничных районов. Решение о формировании первой дивизии было принято в мае 1943 г. В октябре это соединение впервые вступило в бой в Белоруссии, а в марте следующего года оно уже превратилось в армию. По численности она уступала войскам под командованием Андерса. Но те войска находились далеко, эта же армия имела перед ними то преимущество, что сражалась вблизи собственных границ и готовилась пересечь их[10]. Тогда же в Москве вокруг группы эмигрантов-коммунистов сложилась ассоциация, принявшая название «Союз польских патриотов»: стержнем ее программы была дружба с СССР.

Еще важнее для Москвы была поддержка внутри самой Польши, даже если эта поддержка и исходила от групп, не имевших большинства в польском движении Сопротивления. Движение Сопротивления зародилось с первых же дней гитлеровской оккупации; его организаторами были военные, и с 1942 г. оно приняло название Армия Крайова (АК), то есть Национальная армия. Связанная с лондонским правительством, которое представляло собой коалицию офицерской касты с деятелями нескольких предвоенных партий, АК была пестрой и разнородной в политическом отношении. Однако она оставалась антисоветской в той же мере, что и антинемецкой: господствующим в ней было убеждение, что воевать нужно не с одним, а с двумя врагами. До самого последнего часа ее руководители считали, что освобождение страны придет со стороны англичан и американцев, но не от Советского Союза: когда действительность оказалась иной, все их планы полетели кувырком[11].

Движение Сопротивления коммунистической ориентации родилось позже и также образовало свои вооруженные отряды, названные Армия Людова (АЛ), то есть Народная армия. Ее руководители пытались прийти к объединению с АК, но тот же водораздел, который обусловил разрыв между Москвой и лондонскими эмигрантами, то есть отношение к СССР, и в частности вопрос о границах, помешал достижению соглашения. Польское Сопротивление осталось расколотым на два течения. Несмотря на многочисленные неблагоприятные обстоятельства, АЛ сумела стать реальной силой. Это произошло благодаря двум компонентам ее политики. Ее призыв к активной партизанской борьбе нашел отклик, особенно у молодежи (в то время как АК, подобно аналогичным группам в других странах, придерживалась тактики отдельных актов саботажа с целью сберечь силы для /194/ массового финального восстания). Отклик вызывали и ее лозунги проведения радикальных экономических и социальных реформ. Руководители АК, встревоженные ростом влияния АЛ, попытались видоизменить свою политическую программу и также ввели в нее элементы реформизма, но в своем отказе от какого бы то ни было сближения с СССР остались по-прежнему непреклонны[12].

Советский Союз оказывал помощь Армии Людовой, забрасывая оружие и направляя людей: причем не только отдельных агентов, но и целые партизанские соединения, совершавшие рейды через границу. Благодаря этому АЛ к лету 1944 г. насчитывала в своих рядах около 40 тысяч человек, из которых 10 тысяч были советскими гражданами. АК способна была выставить большее число людей, несколько сотен тысяч, но имела оружие лишь для 30 с небольшим тысяч человек[13]. Не менее важную роль играли политические успехи коммунистов, которые к концу 1943 г. сумели создать в Польше Крайову Раду Народову (Национальный народный совет) с участием левых фракций других политических партий. По соглашению между этой организацией и московским Союзом польских патриотов с приближением советских армий к территории Польши был создан Польский комитет национального освобождения, обладавший всеми чертами временного правительства. 22 июля 1944 г. из города Хелма, первого освобожденного польского города, комитет обратился к стране с программным манифестом: война с немцами, независимость Польши, восстановление демократических свобод, социальные реформы. Несколько дней спустя комитет обосновался в Люблине (вот почему Сталин приказал Жукову и Рокоссовскому поскорее освободить его) и приступил к созданию национальной администрации.

АК в свою очередь попыталась принять участие собственными военными силами в некоторых сражениях, в особенности в районе Львова и Вильно, которые советская сторона считала своими. Однако удельный вес польских отрядов был крайне невелик, а политическое значение их участия в боях — ничтожно. После освобождения этих районов от немцев перед отрядами АК, отказывавшимися признавать советское командование, была поставлена альтернатива: вступить в новую польскую армию или сдать оружие. Иного пути у командования советских войск не оставалось, так как оно никоим образом не могло терпеть, чтобы в прифронтовой тыловой полосе оставались пусть даже пока пассивные, но враждебно настроенные вооруженные формирования (достаточно было забот из-за банд украинских националистов)[14].

В момент обострения этих политических разногласий центральное командование АК приняло решение — столь же поспешное, сколь трагическое: начать 1 августа восстание в Варшаве. Это было политически безответственное предприятие; беззаветное участие в нем народных масс придавало ему героический характер, но не делало менее безнадежным. В намерениях инициаторов восстания оно должно было быть направлено не только против немцев, но и против политики /195/ СССР, так как цель его состояла в том, чтобы водворить в Варшаву лондонскую администрацию за несколько часов до прихода Красной Армии. Но с самого начала восстания стало ясно — а руководители АК сознавали это и раньше, — что оно сможет победить только благодаря подходу тех самых войск, против которых восстание было нацелено и с которыми преднамеренно не было установлено никакого контакта[15].

Поведение Москвы по отношению к Варшавскому восстанию породило позже множество дискуссий. Нет сомнения, что Сталин знал его истинные цели и был исполнен решимости не допустить их осуществления. Поэтому, руководствуясь скорее политическими, нежели военными соображениями, он наложил жесткий запрет на оказание помощи восставшим путем сбрасывания им грузов с самолетов[16]. Однако в свете всех известных до сего дня документов необоснованным выглядит обвинение СССР в том, что его войска прекратили наступление, когда вот-вот должны были достичь польской столицы, специально для того, чтобы дать гитлеровцам возможность подавить восстание[17]. Если уж быть точным, то Красная Армия не столько остановилась, сколько была отброшена назад контрударом немцев на подступах к Варшаве. Изнуренные предшествующим длительным наступлением советские части, не знавшие передышки с начала операции по освобождению Белоруссии, продвигались теперь с большим трудом либо даже вынуждены были переходить к обороне. На этот счет сходятся и польские, и советские, и немецкие источники, а также оценки непредубежденных наблюдателей[18]. Сталин, если уж на то пошло, был убежден в политическом выигрыше, который принес бы ему приход его войск в восставшую Варшаву в такой момент, когда всем было ясно, что только они и могут принести спасение[19]. Воспоминания генералов (причем воспоминания Рокоссовского, которому предстояло брать Варшаву, совпадают с тем, что он говорил и в те дни) свидетельствуют о том, что в советских штабах царило тогда сильнейшее раздражение по поводу вставших на пути наступлении трудностей и той политической цены, которой за них приходилось расплачиваться[20]. Войска Рокоссовского достигли Праги, предместья Варшавы на правом берегу Вислы, лишь 13 сентября. Сталин тогда решил использовать авиацию для снабжения восставших. Польская армия попыталась форсировать реку. Но восстание было уже при последнем издыхании: немцам не составило большого труда подавить его последние очаги и одновременно отразить попытку переправы[21]. 2 октября державшиеся еще опорные пункты повстанцев прекратили сопротивление. В отместку немцы разрушили город и депортировали уцелевших жителей.

Поражение Варшавского восстания ознаменовало крах АК и всего политического лагеря лондонской эмиграции. В разоренной стране, преодолевая бесчисленные трудности, люблинские власти приступили к организации гражданской жизни в освобожденных районах. Без промедления началось проведение аграрной реформы. /196/ Предпринимались усилия воссоздать государственный аппарат. Опираясь, как и прежде, на помощь СССР, новое правительство занялось организацией собственных вооруженных сил: наряду с армией, пришедшей с боями из Советского Союза, выросла вторая польская армия. Начала складываться и польская авиация. Сталин планировал было создание и третьей армии с тем, чтобы образовать целый польский фронт, но вынужден был отказаться от замысла из-за того, что — как сообщают советские источники — ощущалась нехватка офицеров, которые в подавляющем большинстве своем находились в лагере лондонских эмигрантов. Как бы то ни было, к концу войны новые польские вооруженные силы, бесспорно, превосходили численностью и мощью далекие части Андерса[22]. В то время как люблинское правительство, позже перебравшееся в варшавские руины, получало все более широкую поддержку в стране, АК по необходимости была обречена на распад: отчасти потому, что ее деятельность свертывалась по приказу ее собственных вождей, отчасти же потому, что она попала под запрет советского командования. Подпольное ядро ее руководства во главе с генералом Окулицким, оставленное в Польше для борьбы с Красной Армией, было арестовано и несколько месяцев спустя осуждено на процессе в Москве[23]. Так в условиях крайней политической напряженности новому правительству Польши удалось приступить к реальному руководству страной.