Форсирование Днепра

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Форсирование Днепра

Последние бои в ходе Курской операции совпали с началом общего наступления Красной Армии по всему фронту. В советском командовании существовали две противоположные концепции насчет того, как его вести. Некоторые военачальники, самым авторитетным среди которых был Жуков (но того же мнения придерживались Ватутин и часть работников Генерального штаба), настаивали на том, чтобы наступление велось с помощью крупных операций по окружению вражеских войск. Идея такого рода уже выдвигалась, правда безуспешно, когда речь шла о немецких частях в районе Орла и Харькова. Теперь, когда ставилась задача продвигаться дальше, Жуков вновь предлагал ее. От Харькова, по его мнению, советские /94/ войска должны были нанести удар на юг, чтобы еще раз попытаться окружить немецкие дивизии в Донбассе. Но этим проектам воспротивился Сталин, которого поддержали другие руководители Генштаба. Он опасался, как объясняют непосредственные участники этих споров, что на подготовку подобных операций уйдет слишком много времени. Не исключено, что его жгло воспоминание о зимней неудаче предыдущего года. Как бы то ни было, он потребовал, чтобы наступление велось фронтальными ударами с тех позиций, которые уже были прочно завоеваны войсками. Сейчас нам трудно оценить верность каждого из этих тезисов с точки зрения практического результата. Однако в целом этот спор остается интересным для понимания того, как функционировало во время войны советское командование. В конечном счете было сделано так, как хотел Сталин. Сам Жуков предпочел не настаивать, хотя позже он сожалел об этом, потому что по-прежнему был убежден, что принятие его предложений позволило бы добиться более быстрых и значительных результатов[43].

Начиная со второй половины августа на всем фронте от Великих Лук до Черного моря Красная Армия находилась в движении, нанося все новые удары по противнику. Главные усилия предпринимались по-прежнему на южном фланге, перед которым стояла задача освобождения Украины. Четыре фронта, находившиеся соответственно под командованием (если смотреть с юга на север) Толбухина, Малиновского, Конева и Ватутина, двигались в одном направлении. На Украину нацеливал наступление частью своих сил и Рокоссовский, действовавший справа от Ватутина. Всем этим полководцам, за исключением Ватутина, который, попав в засаду, погибнет в результате смертельного ранения, суждено будет оставаться во главе своих фронтов до самого конца войны: с 1943 г., когда фортуна окончательно склонилась в сторону советского оружия, командование Вооруженных Сил СССР также обрело наконец свою стабильность.

Немцы не оставляли позиций просто так: они отступали с ожесточенными боями. Такая их тактика много лет спустя была подвергнута критике многими военными историками[44]. Советские же войска эта тактика вынуждала дорогой ценой расплачиваться за каждый шаг вперед. Гитлеровская армия пыталась цепляться за любое естественное препятствие, которое попадалось на русских и украинских землях. Особенно стремилась она закрепиться вдоль рек, которые представляли собой удобный оборонительный рубеж уже хотя бы тем, что их западные берега в этих местах были, как правило, выше и круче восточных. При уходе из населенных пунктов гитлеровские части имели приказ уничтожать там все, что могло представлять какую-нибудь ценность. То была одна из причин, по которым необходимо было преследовать немцев, не давая им ни минуты передышки. Особенно сильное сопротивление они оказали на подступах к Донбассу, вдоль рек Северский Донец и Миус, а позже — в районе Полтавы и на севере — перед Брянском. Упорно удерживали они и /95/ все транспортные узлы. Наступление советских войск нигде не было легким.

В конце августа 1943 г. армии Толбухина освободили Таганрог на берегу Черного моря. Из опасения получить удар с тыла Манштейн после этого вынужден был отступить из Донбасса. 8 сентября был освобожден город Сталино (Донецк), главный центр этого крупного промышленного района. Немцы отошли к Днепру, который вместе с реками Сож и Молочная призван был образовать «восточный вал» — их неприступную оборонительную линию. Для советских войск началась лихорадочная гонка с целью быстрейшего выхода к Днепру, чтобы не дать немцам укрепиться на его берегах. По своим размерам Днепр занимает третье место среди рек Европы, после Волги и Дуная. 9 сентября Советское правительство специальным решением обещало звания Героя Советского Союза и награды командирам и частям, которые первыми сумеют форсировать крупные водные преграды[45]. С этого момента переправа через Днепр стала задачей номер один для армий и фронтов.

Первыми к великой реке прорвались 21 сентября подразделения одной из армий Рокоссовского (60-й армии Черняховского), встретившей на своем пути меньшее сопротивление. На протяжении последующих десяти дней к Днепру вышли многие другие части, тут же предпринимавшие попытки переправиться на другой берег. Подобные прорывы во многих точках одновременно являлись одним из факторов дальнейшего успеха, ибо немцы были не в состоянии быстро затыкать все пробоины. Другими благоприятными условиями были надежное прикрытие с воздуха и помощь партизан или, во всяком случае, местного населения. Это помогало восполнить отсутствие, по крайней мере в первый момент, технических средств. Выручала изобретательность офицеров и солдат, которые использовали любую возможность достичь противоположного берега еще до подхода саперных частей и наведения понтонных мостов: на плотах, рыбачьих лодках, самодельных паромах[46]. Когда немцы сумели оправиться, советские войска уже захватили целый ряд небольших плацдармов на западном берегу. Их огромная ценность выявилась в ходе последующих боев.

Особенно важными были два из них, расположенные соответственно к северу и к югу от главного города на Днепре — Киева. С этих плацдармов и развернулось новое наступление за освобождение украинской столицы. Первая попытка была предпринята в октябре с южного плацдарма, из района Великого Букрина, но оказалась безуспешной. Тогда одна из советских танковых армий была скрытно переброшена на северный плацдарм. Отсюда в первых числах ноября был нанесен новый удар с более успешным исходом: Киев был сперва обойден, а потом — 6 ноября — освобожден войсками Ватутина[47]. Последующая контратака немцев не смогла помешать советским войскам закрепить свой успех и создать вокруг столицы Украины обширный плацдарм стратегического значения. Нечто /96/ сходное произошло и к югу, в районе других крупных приднепровских городов — Кременчуга, Днепропетровска, Запорожья, — где наступали армии Конева. Здесь также советские войска, действуя с плацдармов, захваченных при форсировании реки на плечах отступающего противника, сумели не только освободить эти крупные центры, но и обеспечить себе пространство для оперативного маневра на Правобережье[48]. Подобно Курской битве, сражение за Днепр теперь могло считаться выигранным.

Осеннее наступление советских войск 1943 г. было увенчано еще целой серией успешных операций. На юге фронты под командованием Малиновского и Толбухина сломили сопротивление немцев на реке Молочной и в свою очередь вышли к Днепру в его нижнем течении. Другие советские части, изгнав немцев с последнего удерживавшегося ими плацдарма на Черноморском побережье Кавказа — Таманского полуострова, осуществили десантную операцию и высадились на крайней восточной оконечности Крыма, в районе Керчи. Еще в августе пришли в движение и армии на центральном участке советского фронта. Их наступление было более трудным, потому что оно поддерживалось меньшими силами артиллерии, танков и авиации, между тем как именно на этом отрезке у немцев было время особенно тщательно укрепиться. Успехи давались здесь медленно и тяжелыми усилиями, в послевоенные годы некоторые военные авторитеты будут даже критиковать проведение этих операций[49]. Как бы то ни было, и здесь Красной Армии удалось отбросить немцев, причем даже дальше, чем вначале ожидал Сталин[50]. 17 сентября у немцев был отбит Брянск, 25-го — Смоленск. Позже войска-освободители вышли к границам Белоруссии и 25 ноября вступили в Гомель.