НА ПРАВОБЕРЕЖЬЕ ДНЕПРА Год великих побед. — Советский стратегический план на зимнюю кампанию 1943/44 года. — Между нижними течениями Днепра и Южного Буга. — Все ближе к государственной границе. — Николай Федорович Ватутин. — Орден Победы. — Мы в Одессе
НА ПРАВОБЕРЕЖЬЕ ДНЕПРА
Год великих побед. — Советский стратегический план на зимнюю кампанию 1943/44 года. — Между нижними течениями Днепра и Южного Буга. — Все ближе к государственной границе. — Николай Федорович Ватутин. — Орден Победы. — Мы в Одессе
К концу 1943 года перед руководством страны и Вооруженными Силами вплотную встал вопрос о третьей военной зимней кампании. Военно-политическое положение Советского Союза к тому времени значительно упрочилось. Успешное завершение советскими войсками летне-осенней кампании 1943 года, закончившейся освобождением Левобережной Украины и Донбасса, изоляцией вражеских войск в Крыму, взломом их обороны на Днепре и захватом крупных стратегических плацдармов на его правом берегу, а также широко развернувшееся партизанское движение в тылу оккупантов и наличие в распоряжении Ставки мощных стратегических резервов создали благоприятные условия для проведения новых крупных наступательных операций. Освобождение Кременчуга, Днепропетровска, Запорожья, Черкасс и Киева резко ухудшило положение противника. Была освобождена половина всей советской территории, захваченной врагом. Красная Армия сломила наступательную мощь гитлеровского вермахта, заставила врага на всем советско-германском фронте перейти к обороне. Война вступила в ту стадию, когда непосредственно решалась задача полностью завершить освобождение советской земли.
В ноябре — декабре, повседневно руководя наступательными действиями наших войск на фронте, Ставка Верховного Главнокомандования и Генштаб одновременно были заняты выработкой плана операций на ближайшую зиму. И.В. Сталин неоднократно беседовал на эту тему по телефону с Г.К. Жуковым, находившимся в войсках 1-го и 2-го Украинских фронтов, и со мною (я координировал действия 3-го и 4-го Украинских фронтов). Обсуждал он эту проблему и с командующими фронтами. Каждодневно занимался этими вопросами Генштаб. В середине декабря 1943 года Г.К. Жукова и меня вызвали в Москву для принятия окончательного решения по зимней кампании. По прибытии в Москву мы предварительно обсудили все основные вопросы в Генштабе, после чего несколько дней над ними работали в Ставке, а затем все наши предложения были всесторонне рассмотрены на совместном заседании Политбюро ЦК ВКП(б), ГКО и Ставки.
За год, начиная с контрнаступления под Сталинградом, советские войска полностью уничтожили или пленили 56 дивизий врага, 162 дивизиям нанесли тяжелое поражение. Враг был вынужден перебросить к концу 1943 года с Запада 75 дивизий, много техники и вооружения. Мощь Советских Вооруженных Сил неуклонно возрастала. За 1943 год было создано 78 новых дивизий. Войска, действовавшие на фронте, в то время насчитывали уже более 6 млн. солдат и офицеров, 91 тыс. орудий и минометов, 4,9 тыс. танков и самоходных орудий, 8,5 тыс. самолетов. К тому же Ставка насчитывала в своем составе значительные резервы солдат и офицеров. По всем данным, которыми располагал Генеральный штаб, Красная Армия превосходила гитлеровскую армию по численности, по боевой технике и по вооружению.
Значительно выросли за это время наши советские военные кадры. Они обогатились новым опытом стратегического и оперативно-тактического искусства и научились более эффективным способом бить врага с наименьшими потерями. Все это не только предоставляло нам возможность, но и обязывало нас развернуть на всем фронте от Ленинграда до Черного моря широкие наступательные операции с целью скорейшего освобождения от врага всей советской земли, уделив основное внимание флангам советско-германского фронта. Наступление мыслилось как ряд последовательных стратегических операций, проводимых в разное время на удаленных друг от друга участках.
Глубокое и всестороннее рассмотрение на совместном заседании Политбюро ЦК партии, ГКО и Ставки военно-политического положения страны, тщательный анализ соотношения сил, перспектив войны позволили определить наиболее целесообразный план дальнейших действий.
Начать в 1944 году стратегические операции было решено на Северо-Западном направлении силами Ленинградского, Волховского и 2-го Прибалтийского фронтов, при поддержке Балтийского флота, с тем чтобы, разгромив группу немецких армий «Север», полностью снять блокаду с Ленинграда и выйти к границам Прибалтики. На Юго-Западном направлении советско-германского фронта предусматривалось в течение зимы освободить Правобережную Украину и Крым и выйти здесь весною к нашей государственной границе.
Освобождение Правобережной Украины осуществлялось в ходе семи операций, первые шесть из которых были связаны единым стратегическим замыслом и с военными действиями на других фронтах: Житомирско-Бердичевская (с 24 декабря 1943 года по 15 января 1944 года), Кировоградская (с 5 по 10 января), Корсунь-Шевченковская (с 24 января по 17 февраля 1944 года), Ровно-Луцкая (с 27 января по 11 февраля), Никопольско-Криворожская (30 января — 29 февраля), Проскуровско-Черновицкая (с 4 марта по 17 апреля), Уманско-Ботошанская (с 5 марта по 17 апреля) и Березнеговато-Снигиревская (с 6 по 18 марта). Так слагалась в целом стратегическая операция при разгроме вражеских войск на всем южном крыле советско-германского фронта, при создании условий для полного изгнания оккупантов из Украины. Дополняла их Одесская наступательная операция (с 26 марта по 14 апреля), практически совпадавшая с ними по времени, но достаточно самостоятельная по своей организации и проведению в жизнь. Наконец, когда все они уже были завершены либо близились к этому, началась Крымская операция (с 8 апреля по 12 мая). Крупнейшими из указанных операций зимой и весной 1944 года были Корсунь-Шевченковская и Крымская; превосходить их могла лишь только Ленинградско-Новгородская операция, вошедшая в историю под названием «Первый удар».
Сделаю одну оговорку. В свое время было принято называть главные наши операции 1944 года на советско-германском фронте «десятью ударами». Соответственно освобождение Правобережной Украины в феврале — марте 1944 года именовалось «Вторым ударом», Крымская — «Третьим». И хотя позже эти названия вышли из употребления и помнит их лишь старшее поколение советских граждан, я считаю возможным напомнить о старой терминологии.
После упомянутого совместного заседания Политбюро ЦК ВКП(б), ГКО и Ставки Г.К. Жуков и я еще несколько дней работали в Генштабе. Ежедневно бывали у Сталина, уточняли детали утвержденного плана и директивы фронтам.
Как только Верховный Главнокомандующий утвердил директивы, мы вернулись по его указанию на те же фронты, откуда прибыли. И.В. Сталин не любил, когда мы «засиживались» в столице. Он полагал, что для руководства повседневной работой в Генштабе и Наркомате обороны людей достаточно. А место его заместителей и начальника Генштаба — в войсках, чтобы там, прямо на месте, претворять в жизнь замыслы Ставки, согласовывать боевую работу фронтов и помогать нм. Стоило мне или Г.К. Жукову ненадолго задержаться в Москве, как он спрашивал:
— Куда поедете теперь? — и добавлял: — Выбирайте сами, на какой фронт отправитесь. — Иногда сразу давал соответствующее указание.
Директивами Ставки предусматривалось вначале разгромить противника в восточных районах украинского Правобережья, окончательно отбросить его от Днепра и выйти на рубеж Южного Буга (до Первомайска) и реки Ингулец (от Кривого Рога до устья). В дальнейшем, развивая наступление, выйти на линию Луцк — Могилев-Подольский — Днестр; одновременно ликвидировать крымскую группировку врага и освободить Крым.
Конкретно фронтам приказывалось: 1-му Украинскому (Н.Ф. Ватутин) — нанести главный удар на Винницу и Могилев-Подольский, частью сил на правом крыле фронта — на Луцк, а на левом — на Христиновку, чтобы совместно с войсками 2-го Украинского фронта окружить и уничтожить сильную корсунь-шевченковскую фашистскую группировку, удерживавшую Каневский выступ; 2-му Украинскому (И.С. Конев) главный удар намечалось нанести на Кировоград, Первомайск и частью сил на Христиновку. Ближайшая задача — совместно с войсками левого крыла 1-го Украинского фронта разгромить врага, оборонявшего Каневский выступ. Не снималась с него и поставленная ранее Ставкой задача — содействовать 3-му Украинскому фронту в разгроме противника у Кривого Рога. Решению этой задачи Верховный Главнокомандующий придавал важное значение в связи с огромной экономической ролью Криворожского промышленного района. 3-й (Р.Я. Малиновский) и 4-й (Ф.И. Толбухин) Украинские фронты должны были, действуя по сходящимся направлениям, ликвидировать никопольско-криворожскую группировку врага, в дальнейшем развивая наступление на Первомайск, Николаев и Одессу, освободить все наше Черноморское побережье. Одновременно 4-му Украинскому фронту предстояло освободить Крым. С этой целью привлекались также Отдельная Приморская армия, сформированная 15 ноября 1943 года из соединений Северо-Кавказского фронта, Черноморский флот, Азовская военная флотилия и партизанские отряды Крыма.
Эти планы опирались на прочную реальную основу. Крупные победы, одержанные осенью 1943 года, ярко демонстрировали возросшую мощь Советских Вооруженных Сил. Повысилась маневренность войск, улучшилось управление ими, выросла ударная и огневая сила. То, чем мы располагали в третью военную зиму, стояло качественно несравнимо выше того, что мы имели в начале войны. Огромный боевой опыт накопил Генеральный штаб. В начале
1944 года отдел по использованию опыта войны был преобразован в управление. Непрестанно разрабатывались пособия для офицеров, памятки воину, выпускались сборники теоретических статей по отдельным проблемам, в которых анализировалось все лучшее, достигнутое советскими войсками, становясь затем общим достоянием. 4,2 млн. человек — такова цифра пополнения, пришедшего в Действующую армию в 1944 году.
Крепли авиационные соединения. Авиакорпуса из смешанных превращались в однородные и переводились на новую, все более могучую боевую технику: в штурмовые авиакорпуса начали поступать Ил-10, лучшие в мире «летающие танки»; в истребительные — самый надежный самолет Второй мировой войны Ла-7 и наиболее маневренный Як-3. С весны 1944 года каждый фронт получил по инженерной мотобригаде, а три Белорусских и два Украинских еще по моторизованной штурмовой инженерно-саперной бригаде. Формировались тяжелые минометные бригады, вооруженные 160-миллиметровыми минометами, а также гвардейские тяжелые минометные бригады реактивной артиллерии с мощными установками БМ-31 —12. Войска начали получать новые противотанковые орудия (85- и 100-мм), самоходно-артиллерийские установки с орудиями 100-, 122- и 152-миллиметрового калибра. У танка Т-34 пушку в 76 мм заменили 85-миллиметровой, нарастили броню и подняли скорость. Появился тяжелый танк И С-2, прозванный немцами «русским тигром». Общевойсковые армии состояли теперь преимущественно из двух четырехдивизионных либо трех трехдивизионных корпусов и были хорошо обеспечены боевой техникой и разнообразными современными средствами ведения войны.
Немецко-фашистское командование понимало, что с потерей Украины рухнет Восточный фронт на юге нашей страны. Однако, преувеличивая потери и усталость Красной Армии и надеясь на сильную распутицу, оно полагало, что до лета крупные наступательные операции с нашей стороны на южном крыле фронта исключены и что это позволит собрать необходимые силы, восстановить оборону по Днепру и связь со своими войсками, запертыми в Крыму. Контрнаступление, предпринятое Манштейном еще в ноябре 1943 года на Юго-Западном направлении, не принесло успеха. В результате тяжелых боев враг смог лишь временно прикрыть образовавшуюся на фронте брешь, но вырвать инициативу у Красной Армии и вернуть Киев ему не удалось.
В то же время, несмотря на понесенные жестокие поражения, немецко-фашистская армия к началу 1944 года была еще довольно сильной и могла вести серьезную оборонительную войну. Отсутствие же второго фронта в Европе во многом содействовало этому, ибо военные события, происходившие в Центральной Италии, по своему значению и размаху именоваться настоящим вторым фронтом, конечно, не могли. По данным Генерального штаба, на советско-германском фронте действовали тогда 198 немецких дивизий и шесть бригад, три немецких воздушных флота, а также 38 дивизий и 18 бригад союзников Германии. Эти войска насчитывали 4,9 млн. человек, имели на вооружении более 54,6 тыс. орудий и минометов, 5,4 тыс. танков и штурмовых орудий, 3,1 тыс. самолетов. В наших действующих войсках насчитывалось более 6,3 млн. человек, 33,6 тыс. орудий и минометов, 5254 танка и САУ, 10 200 самолетов. Несомненно, обращает на себя внимание то обстоятельство, что у нас, хотя и временно, было меньше, чем у противника, танков.
Это объясняется прежде всего немалыми потерями нашей армии в гигантских наступательных операциях 1943 года. Пять наших танковых армий (а зимою 1944 года к ним добавилась шестая) позволяли сосредоточивать на направлении главного удара серьезные танковые силы. Огнем и гусеницами они давили врага, прокладывая путь советской пехоте и взламывая фашистскую оборону. Но и сами при этом, являясь передовым тараном войск, несли заметный урон. Кроме того, не нужно недооценивать экономический потенциал гитлеровской Германии. Эксплуатируя труд сотен тысяч угнанных в фашистскую неволю иноземных рабочих, подчинив все свои оборонные предприятия служению нуждам фронта, фашистская Германия сумела наладить военное производство. Вот почему на рубеже 1943–1944 годов борьба с немецкими танковыми соединениями оставалась далеко не простым делом. И когда наши войска становились порою в оборону, она строилась обязательно глубокой, противовоздушной, противотанковой и с серьезным инженерным оборудованием местности.
На южном крыле советско-германского фронта гитлеровцы имели в начале 1944 года одну из своих наиболее крупных стратегических группировок. Против четырех советских Украинских фронтов на участке от реки Припять до берегов Черного моря действовали: группа армий «Юг» генерал-фельдмаршала Манштейна (4-я и 1-я танковые, 8-я и 6-я полевые армии) и группа армий «А» генерал-фельдмаршала Клейста (3-я румынская и 17-я немецкая армии, 44-й немецкий отдельный армейский корпус; в первых числах февраля в последнюю из группы «Юг» была передана 6-я полевая армия). Эти войска поддерживались авиацией 4-го воздушного флота. Всего в обеих группах было 1,76 млн солдат и офицеров, 16 800 орудий и минометов, 2200 танков и штурмовых орудий, 1460 самолетов. По строжайшему приказу Гитлера, они любой ценой должны были удержать за собой богатейшие хлебные районы Правобережной и западных областей Украины, Никополь с его предприятиями по добыче и переработке марганца, Криворожский бассейн, богатый железной рудой, и Крым, прочно прикрывая коммуникации южного крыла германо-советского фронта. Гитлеровское командование еще надеялось на восстановление своей обороны и по Днепру. Вот почему оно с таким упорством стремилось удержать за собой корсунь-шевченковский плацдарм, выгодный для нанесения флангового удара как по левому крылу 1-го Украинского, так и по правому крылу 2-го Украинского фронтов, а также плацдарм южнее Никополя, который прикрывал Криворожский бассейн и позволял нанести удар на Мелитополь по тылу 4-го Украинского фронта и пробиться к крымской немецко-румынской группировке.
Нельзя не сказать о том, что наши войска, сражавшиеся на Украине, столкнулись с деятельностью буржуазных националистов, возглавлявшихся Мельником и Бандерой. Особенно они активизировались на Правобережье и в западных областях Украины. Бандеровцы пытались влиять на настроения не только гражданского населения, но и на военных. Их террористические банды осуществляли диверсии и убийства, иногда серьезно угрожая нашим войсковым тылам, и активно сотрудничали с оккупантами во фронтовой полосе. Одна из таких банд организовала в конце февраля 1944 года засаду, в которую попал и был там тяжело ранен Н.Ф. Ватутин. Эти тревожные сигналы также напоминали нам, что недалеко советская государственная граница, что Красной Армии, несущей освобождение от гитлеризма многим народам, придется все чаще и чаще ощущать за рубежами Родины существование всяческих антисоветских буржуазных и мелкобуржуазных группировок.
Смысл нашей зимней кампании на юге в целом, если подытожить вышесказанное, заключался в том, чтобы на первом этапе действий срезать немецкие выступы, вдававшиеся в сторону Днепра, а затем, на втором этапе, рассечь оборону противника и уничтожить группы армий «Юг» и «А» по частям.
Решением командования 1-го Украинского фронта предусматривалось нанести главный удар с Киевского плацдарма силами пяти армий: 1-й гвардейской (генерал-полковника А.А. Гречко), 18-й (генерал-полковника К.Н. Леселидзе, а затем генерал-лейтенанта Е.П. Журавлева), 38-й (генерал-полковника К.С. Москаленко), 3-й гвардейской танковой (генерал-полковника П.С. Рыбалко) и 1-й танковой (генерал-лейтенанта танковых войск М.Е. Катукова); разгромить противника в районе Радомышль, Брусилов и выйти на рубеж Любар — Винница — Липовец. Вспомогательные удары фронта намечалось нанести 13-й (генерал-лейтенанта Н.П. Пухова) и 60-й (генерал-лейтенанта И.Д. Черняховского) армиями на сарненском и шепетовском направлениях, 40-й (генерал-лейтенанта Ф.Ф. Жмаченко) и 27-й (генерал-лейтенанта С.Г. Трофименко) армиями на белоцерковском направлении. 13-й армии с 1-м гвардейским кавалерийским и 25-м танковым корпусами было дано задание наступать на Коростень, Новоград-Волынский и овладеть рубежом Тонеж — Олевск — Рогачев. 60-я армия с 4-м гвардейским танковым корпусом получила задачу разгромить противника в районе Радомышль и выйти на реку Случь на участке Рогачев — Новоград-Волынский — Любар. 40-я и 27-я армии, наступая на белоцерковском направлении, в дальнейшем должны были повернуть на Христиновку, соединиться с войсками 2-го Украинского фронта и замкнуть кольцо вокруг корсунь-шевченковской группировки противника с северо-запада. Боевые действия 1-го Украинского фронта должна была поддержать авиация 2-й воздушной армии генерал-лейтенанта авиации С.А. Красовского.
24 декабря 1943 года ударная группировка 1-го Украинского фронта перешла в наступление и в первые же три дня овладела на главном направлении сильным опорным пунктом врага Радомышлем. Успешно развивая наступление, войска фронта при активной помощи партизан в первых числах января 1944 года освободили от фашистских захватчиков Новоград-Волынский, Бердичев и Белую Церковь. В районе Белой Церкви вместе с советскими войсками храбро сражалась 1-я Отдельная чехословацкая бригада под командованием генерала Л. Свободы. За успешное решение задачи она была награждена орденом Богдана Хмельницкого. В результате Житомирско-Бердичевской операции, завершившейся 15 января, 1-й Украинский фронт нанес 1-й и 4-й танковым армиям врага чувствительный удар и продвинулся за три недели на запад от 80 до 200 км. Но его левый фланг по-прежнему оставался на Днепре, в районе Ржищева.
В связи с успешным наступлением войск 1-го Украинского фронта Ставка Верховного Главнокомандования, требовавшая ранее от 2-го и 3-го Украинских фронтов разгромить в первую очередь криворожскую группировку врага, 29 декабря приказала: «2-му Украинскому фронту, прочно удерживая занимаемый рубеж на своем левом фланге, не позднее 5 января 1944 года возобновить наступление, нанося главный удар на Кировоград силами не менее четырех армий, из которых одна танковая армия.
Ближайшая задача — разбить кировоградскую группировку противника и занять Кировоград, охватывая его с севера и юга. В дальнейшем овладеть районом Ново-Украинка, Помошная и наступать на Первомайск с целью выхода на реку Южный Буг, где и закрепиться. Одновременно нанести вспомогательный удар силами двух армий в общем направлении Шпола, ст. Христиновка»[71]. Таким образом, 2-й Украинский фронт, ранее нацелившийся на то, чтобы выйти в тыл Никопольскому плацдарму, помогая своим южным соседям, теперь должен был, окружая Каневский выступ врага с юга, помочь своим северным соседям.
Успех 1-го Украинского фронта, поражение основной группировки противника на том направлении и решение Ставки направить основные усилия 2-го Украинского фронта на разгром кировоградской группировки врага с дальнейшим выходом на Южный Буг в районе Первомайска заставили и нас пересмотреть план действий 3-го и особенно 4-го Украинских фронтов. 29 декабря, обсудив вопрос с командующими этих фронтов, мы пришли к выводу, что в условиях сложившейся обстановки маловероятно, чтобы противник продолжал серьезно сопротивляться в излучине Днепра и на никопольском плацдарме. Мы полагали, что враг, оставив территорию между Никополем и Кривым Рогом и отведя свои войска за реку Ингулец, а затем и за Южный Буг и резко сократив фронт обороны, постарается высвободить часть своих войск, прежде всего танковые дивизии, чтобы немедленно перебросить их на наиболее опасные для него направления — к Жмеринке, Гайсину и Первомайску, для действий против войск Ватутина и Конева.
Чтобы не допустить планомерного отхода фашистских войск, мы с Малиновским и Толбухиным решили, невзирая на скверную погоду, немедленно начать активные действия войск 3-го Украинского фронта в направлении Шолохово, Апостолово, а силами 3-й гвардейской, 5-й ударной и 28-й (в командование которой вступил генерал-лейтенант А.А. Гречкин) армий 4-го Украинского фронта — в направлении Большая Лепетиха и далее также на Апостолово, с ближашей задачей общими усилиями двух фронтов разгромить никопольскую группировку противника. Имелось в виду в дальнейшем после овладения Никополем и Кривым Рогом силами 3-го Украинского фронта развивать наступление на Первомайск и Вознесенск, а войсками 4-го Украинского фронта из района Каховка, Цюрупинск нанести удар на Николаев и вверх по западному берегу Южного Буга на Вознесенск, навстречу войскам 3-го Украинского фронта. После захвата Никополя мы считали целесообразным 3-ю гвардейскую армию передать из 4-го Украинского фронта в 3-й, направив ее удар через Николаевку на Новый Буг. Со стороны Крыма проведение этой операции должны были прикрыть войска 51-й армии.
Докладывая эти соображения Ставке, я просил разрешения для усиления основной группировки 4-го Украинского фронта использовать располагавшуюся за войсками этого фронта в резерве Ставки 69-ю армию.
Когда в Ставке обсуждались эти предложения, было принято решение, по которому Малиновский должен был развернуть наступление 3-го Украинского фронта, нанося главный удар на Апостолово, Новый Буг, Вознесенск, выйти на Южный Буг и там закрепиться.
4-й Украинский фронт наносил, по этому решению, главный удар от Каховки, Цюрупинска на Снигиревку, Березнеговатое и Новый Буг, обеспечивая себя со стороны Николаева. После ликвидации Никопольского плацдарма фронту следовало силою двух армий (51-й и еще одной, по нашему усмотрению) начать наступление на Крым и овладеть им во взаимодействии с Отдельной Приморской армией. 69-ю армию было решено оставить по-прежнему в резерве Ставки. В соответствии с этим решением я должен был представить в Ставку план действий 4-го Украинского фронта не позже 1 января. Таким образом, временно отказавшись от удара на Николаев, Ставка стремилась и здесь, так же как в районе Корсунь-Шевченковский, зажать войска криворожской группировки противника в клещи.
Разгром кировоградской группировки противника осуществлялся двумя ударными группировками 2-го Украинского фронта — 5-й гвардейской армией с 7-м механизированным корпусом в обход Кировограда с северо-запада и другой группировкой в составе 7-й гвардейской и 5-й гвардейской танковой армий в обход Кировограда с юго-запада. После упорных боев Кировоград 8 января 1944 года был освобожден.
9 января Г.К. Жуков как представитель Ставки совместно с командованием 1 — го Украинского фронта направил в Ставку соображения по дальнейшему ведению операции. На правом крыле фронт должен был за 10–12 дней выйти на реки Горынь и Случь; в центре и на левом крыле разгромить жмеринскую и уманскую группировки врага, овладеть Винницей, Жмеринкой, Уманью и выйти на линию Любар — Хмельники — Тульчин — Умань. В дальнейшем, не давая противнику закрепиться, с 20 января продолжить операцию и к 5—10 февраля выйти главными силами на рубеж Ожеховский канал — Ковель — Луцк — Дубно — Кременец — Волочиск — Каменец-Подольский и р. Днестр на участке Хотин, Могилев-Подольский, Сороки, при этом на правом крыле разгромить ровенско-шепетовскую группировку врага, а на левом обеспечивать стык со 2-м Украинским фронтом.
Ставка утвердила эти предложения.
Между тем войска левого крыла 1 — го Украинского и правого крыла 2-го Украинского фронтов, которым предписывалось совместными действиями ликвидировать группировку врага в Каневском выступе, успеха не достигли. По полученным нами данным, эта группировка состояла из девяти пехотных, одной танковой и одной моторизованной дивизий. Поэтому Ставка Верховного Главнокомандования 12 января поставила перед 1-м и 2-м Украинскими фронтами следующую задачу: в ближайшие дни окружить и уничтожить группировки противника в Звенигородкинско-Мироновском выступе, сомкнув левофланговые части 1-го Украинского и правофланговые части 2-го Украинского фронтов. Но начавшееся 14–15 января наступление 2-го Украинского фронта к северу от Кировограда против корсунь-шевченковской группировки врага, несмотря на некоторый успех, из-за сильных контратак фашистских танковых и пехотных частей не получило развития. Ставка вынуждена была 16 января вновь указать командующему 2-м Украинским фронтом И.С. Коневу на исключительно важное значение решительного наступления. Только таким путем можно было решить задачи, поставленные в директиве от 12 января. Вскоре (16 января) было подчеркнуто, что в войсках фронта наблюдается недостаточная организованность, а у командующего нет должной настойчивости и требовательности[72].
В ночь на 20 января Ставка утвердила план операции, 24 января она началась. Нет необходимости останавливаться здесь на деталях развития и хода этой исторической операции, так как подробное описание ее мы находим в ряде трудов. Скажу лишь, что 10 февраля наши войска предприняли решительное наступление. Враг в свою очередь, подведя к району окружения с других направлений ряд танковых дивизий, переходил в яростные контратаки, особенно с юго-запада (между Ерками и Златопольем) и из кольца окружения, по реке Россь, но прорваться не смог. 12 февраля, в разгар сражения, Ставка дала командующим 1-м и 2-м Украинскими фронтами и ГК. Жукову директиву, согласно которой руководство всеми войсками, действовавшими против корсунь-шевченковской группировки противника, возлагалось на И.С. Конева. Ему передавалась для этой цели 27-я армия 1-го Украинского фронта. Координация действий 1-го и 2-го Украинских фронтов, чтобы не допустить фашистского прорыва со стороны Звенигородки, возлагалась непосредственно на Г.К. Жукова[73]. Ожесточенные бои по ликвидации корсунь-шевченковской группировки продолжались до 18 февраля. В ходе этих боев 55 тыс. вражеских солдат и офицеров было убито, более 18 тыс. взято в плен. Противник потерял здесь все свое вооружение и боевую технику. После завершения этой блестящей операции обстановка на стыке 1-го и 2-го Украинских фронтов коренным образом изменилась. Создались благоприятные условия для наступления наших войск к Южному Бугу и Днестру. Одновременно с проведением этой операции войска правого крыла 1-го Украинского фронта 27 января предприняли наступление из района западнее Сарн через труднопроходимый лесисто-болотистый район и освободили города Ровно и Луцк. Была очищена от врага и Шепетовка.
В результате правое крыло 1-го Украинского фронта нависло над проскурово-каменецкой группировкой противника.
Теми же январскими неделями 3-й и 4-й Украинские фронты предпринимали неоднократные попытки разбить никопольско-криворожскую вражескую группировку, но успеха не имели: недоставало живой силы и техники, остро не хватало боеприпасов. Гитлеровцы, вопреки нашим ожиданиям, не только не хотели оставлять этот район, но делали все для того, чтобы превратить его почти в сплошные, хорошо подготовленные в инженерном отношении и искусно связанные между собою огнем опорные пункты. В середине января, с разрешения Ставки, мы прекратили атаки.
Однако было ясно, что собственными силами мы не могли захватить Никопольский плацдарм. Если мы будем продолжать боевые действия таким же образом, понесем неоправданные потери, а задачу все же не решим. Нужно было подключить 2-й Украинский фронт, провести перегруппировку войск, пополнить войска Ф.И. Толбухина резервами. Посоветовался с Федором Ивановичем, он поддержал меня, и я решил позвонить в Ставку с его КП. И.В. Сталин не соглашался со мной, упрекая нас в неумении организовать действия войск и управление боевыми действиями. Мне не оставалось ничего, как резко настаивать на своем мнении. Повышенный тон И.В. Сталина непроизвольно толкал на такой же ответный. Сталин бросил трубку.
Стоявший рядом со мной и все слышавший Федор Иванович сказал, улыбаясь:
— Ну, знаешь, Александр Михайлович, я от страху чуть под лавку не залез!
Все же после этих переговоров 3-й Украинский фронт, игравший при проведении Никопольско-Криворожской операции основную роль, получил от 2-го Украинского фронта 37-ю армию генерал-лейтенанта М.Н. Шарохина и из резерва Ставки — 31-й гвардейский стрелковый корпус, а от 4-го Украинского фронта — 4-й гвардейский механизированный корпус.
Наступление войск 3-го и 4-го Украинских фронтов на никопольско-криворожском направлении возобновилось в последних числах января. Как и планировалось ранее, войска 3-го Украинского фронта главный удар наносили из района северо-восточнее Кривого Рога на Апостолово. Сюда же стремились войска правого крыла 4-го Украинского фронта, чтобы сходящимися ударами охватить оборонявшиеся в районе Никополя войска 6-й немецкой армии и лишить их возможности отойти на запад. За двое суток-боев оборона врага была прорвана. В прорыв вошли подвижные войска. 5 февраля в результате обходного маневра было освобождено Апостолово. Здесь были разгромлены три фашистские танковые и четыре пехотные дивизии, пытавшиеся отходить вдоль железной дороги на Николаев. Тем временем войска правого крыла 4-го Украинского фронта прорвали оборону южнее Никополя и вышли к Днепру. Сильная распутица не позволила перехватить все пути отхода врага, однако его тяжелое вооружение и боевая техника стали достоянием наших войск.
Много я повидал на своем веку распутиц. Но такой грязи и такого бездорожья, как зимой и весной 1944 года, не встречал ни раньше, ни позже. Буксовали даже тракторы и тягачи. Артиллеристы тащили пушки на себе. Бойцы с помощью местного населения переносили на руках снаряды и патроны от позиции к позиции за десятки километров. Основное внимание пришлось сосредоточить на разгроме криворожской группировки противника и на выходе наших войск к реке Ингулец. Для этого, как и предусматривалось ранее, войска 3-й гвардейской армии 4-го Украинского фронта после переправы ее на северный берег Днепра пришлось передать 6-й армии 3-го Украинского фронта, а управление армии вывести в резерв фронта; на усиление 46-й армии 3-го Украинского фронта передали 7-ю артдивизию (6-я и 17-я пушечные бригады) 4-го Украинского фронта. Планировалось, что на 3-м Украинском фронте 37-я армия поведет наступление на станцию Чейковка и частью сил на Кривой Рог с запада, прикрывая правое крыло фронта обороной к северо-западу от Гуровки; 46-я армия будет наступать в обход Кривого Рога с юга в общем направлении на Казанку и Николаевку, с выделением части сил для непосредственного удара на Кривой Рог с юго-запада; 8-я гвардейская армия с 9-й артдивизией нанесет удар в направлении на Широкое и Владимировку, а 6-я армия — шестью дивизиями в общем направлении на Снигиревку и остальными силами в междуречье Ингульца и Днепра; 4-й гвардейский механизированный корпус предполагалось ввести в прорыв, в зависимости от обстановки, на участке 46-й или 8-й гвардейской армий.
На 4-м Украинском фронте было решено две дивизии из 28-й армии передать 2-й гвардейской, а остальные три — 5-й ударной армии, после чего управление 28-й армии также вывести в резерв фронта.
5-ю ударную армию — продолжать ускоренными темпами переправлять на западный берег Днепра, чтобы с захватом Ново-Воронцовки и Нововознесенского нанести удар между реками Ингулец и Днепр на север для свертывания фашистской обороны по Днепру. Там армия должна была соединиться с 8-й гвардейской 3-го Украинского фронта. На 2-ю гвардейскую армию возлагалась оборона по нижнему течению Днепра, причем с началом операции 5-й ударной армии предусматривались демонстративные действия частью сил этой армии с форсированием Днепра у Херсона. В дальнейшем имелось в виду использовать эту армию для участия в Крымской операции от Перекопа. Крымскую же операцию было решено начать после того, как будет освобождено все Правобережье Нижнего Днепра и закончено сосредоточение необходимых сил и средств.
Размышляя над планом Крымской операции, мы невольно вспоминали 1920 год. Тогда Красная Армия, сражаясь с белопольскими интервентами, получила удар через Таврию от засевшего в Крыму Врангеля, и В.И. Ленин справедливо упрекал руководителей Реввоенсовета за недостаточно решительные действия по овладению Крымом. Тогда мы не имели на море почти ничего, ибо Черноморский флот был потоплен в 1918 году. Иными были наши возможности теперь. Изолируя вражеские войска в Крыму и отрезая их от криворожской группировки фашистов, мы практически облегчали себе задачу овладения Крымом.
8 февраля соединения 3-го и 4-го Украинских фронтов освободили Никополь. Одновременно войска Толбухина, ликвидировав последний вражеский плацдарм на левом берегу, на всем своем фронте вышли на Днепр и закрепили за собой плацдарм на его правом берегу. В результате ливня дороги еще более развезло.
3-й Украинский фронт испытывал острый недостаток в боеприпасах. Помогали самолеты По-2 и частично тягачи. Положение было не из легких. В связи с задержкой Крымской операции 13 февраля Верховный Главнокомандующий разрешил мне перебросить 4-й гвардейский кавкорпус И.А. Плиева из района Аскания-Нова к Апостолову, в состав 3-го Украинского фронта, который в те дни вместе с войсками правого крыла 4-го Украинского фронта готовился перейти в наступление для захвата Кривого Рога и ликвидации вражеского выступа к востоку и юго-востоку от него.
К 16 февраля погода в районе боевых действий несколько улучшилась, и мы смогли подтянуть артиллерию и необходимые хотя бы на первых порах боеприпасы. 17 февраля 3-й Украинский фронт, преодолевая сильное сопротивление и непрерывные контратаки фашистов, перешел в наступление. Начался сильный буран. Мост через Днепр у Никополя был сорван. При видимости 20 шагов 5-я ударная армия Цветаева переправлялась на правый берег Днепра, отражая контратаки на занятом ею плацдарме. 18 февраля буран усилился. Из-за гололеда и снежных заносов движение автотранспорта почти прекратилось, а маневр войск стал до невероятности трудным. От штаба фронта, находившегося в Акимовке, до Цветаева езды было на автомобиле по открытой степи напрямик часа полтора. Добирались же мы чуть ли не сутки. Затем внезапно начавшийся на Днепре ледоход и значительный подъем воды сделали невозможной в ближайшие два-три дня переправу корпуса Плиева, сосредоточившегося к югу от Никополя. Усложнилась доставка всего необходимого войскам Цветаева, находившимся на правом берегу. Но 3-й Украинский фронт, несмотря на неимоверные трудности, продолжал, хотя и меньшими темпами, продвигаться вперед. Ничто — ни стихия, ни отчаянное сопротивление немцев — не могло остановить воинов. 22 февраля 46-я армия Глаголева при содействии 37-й армии Шарохина овладела Кривым Рогом с прилегающими к нему рудниками и вышла на реки Саксагань и Ингулец. Выдвинулись к Ингульцу и другие войска Малиновского.
Ужас и мерзость сеяли отступавшие фашисты. Все было разорено, разграблено. Сколько всего надо восстанавливать, возводить, строить, создавать заново!.. И уже через несколько дней мы увидели отряды заводских рабочих и горняков, которые расчищали места вчерашних боев от хлама.
В результате Никопольско-Криворожской операции линия фронта на Юге заметно сократилась, а разгром здесь врага позволил направить войска 4-го Украинского фронта на освобождение Крыма. Ликвидация Никопольского плацдарма и разгром криворожской группировки противника сняли угрозу удара врага с севера по флангу и тылу 4-го Украинского фронта и оттянули на себя значительную часть немецких сил, что безусловно способствовало успеху и Корсунь-Шевченковской операции.
Завершением Украинскими фронтами Корсунь-Шевченковской, Кировоградской, Ровенско-Луцкой и Никопольско-Криворожской операций закончился первый этап освобождения Правобережной Украины. Советские войска заняли выгодное положение для нанесения новых сокрушительных ударов по врагу, изгнания его из Крыма и выхода к западной государственной границе СССР. Вскоре могла пойти речь о боевых действиях против гитлеровцев на территории Румынии.
После февральского поражения 1944 года немецко-фашистское командование вынуждено было отказаться от попыток восстановить на Правобережной Украине хотя бы то положение, которое было осенью 1943 года. Однако оно возлагало большие надежды на то, что наступившая распутица не позволит Красной Армии продолжать наступление, и рассчитывало на длительную паузу в боевых действиях, дабы использовать ее для восстановления сил своих войск. Враг стремился закрепиться на занимаемых рубежах, чтобы удержать за собой хотя бы немногие, но очень важные в экономическом и военном отношении районы Правобережной Украины. Но и эти расчеты были обречены на провал.
Еще в первой половине февраля Генеральный штаб, в связи с выходом наших войск на юге советско-германского фронта к рубежу Луцк — Дубно — Шепетовка — Звенигородка — Кировоград — Кривой Рог — Каховка — нижнее течение Днепра и исходя из ранее принятого Верховным Главнокомандованием замысла, приступил к разработке дальнейших наступательных операций. Мы запрашивали мнения командующих фронтами, тщательно анализировали их, неоднократно беседовали по основным вопросам будущих операций с И.В. Сталиным, Г.К. Жуковым. Еще и еще раз обсуждали все с моим заместителем по Генштабу А.И. Антоновым, фактически возглавлявшим тогда разработку предстоявших операций.
Анализ стратегической обстановки на фронте, состояния войск врага, непрерывно возраставшие ресурсы страны дали Верховному Главнокомандованию основания сделать вывод о том, что возможно и целесообразно продолжать наступление Украинских фронтов без всякой передышки, чтобы одновременными мощными ударами на широком фронте от Полесья до устья Днепра расчленить немецко-фашистские войска и, уничтожив их по частям, завершить освобождение Правобережной Украины.
1-й Украинский фронт должен был нанести главный удар через Чортков на Черновицы, то есть из Подолии на Буковину; 2-й — через Умань и Рудницу на Бельцы и Яссы; 3-й — через Николаев на Одессу. В результате немецкая группа армий «Юг» отрезалась от группы армий «Центр» и отбрасывалась в Румынию. Ставка и командование фронтов создали на направлениях главных ударов мощные группировки. В состав 1-го Украинского фронта из резерва Ставки передавалась 4-я танковая армия. Значительно усиливался (в основном за счет войск 4-го Украинского фронта) и 3-й Украинский. Тогда же было решено создать на стыке Белорусского и 1-го Украинского новый, 2-й Белорусский фронт, используя для этого управление бывшего Северо-Западного фронта, находившееся в резерве Ставки. После расформирования Волховского и Северо-Западного фронтов управление первого перебазировали на север, усилив Карельский фронт и готовя освобождение Южной Карелии. Созданному на основе управления Северо-Западного фронта 2-му Белорусскому поставили задачу нанести удар на Ковель.
В соответствии с принятым решением Ставка дала необходимые директивы. Украинские фронты получили их: 1-й и 2-й — 18 февраля, 3-й — 28 февраля.
Именно в эти дни и произошло несчастье, о котором я упоминал выше: на дороге из 13-й в 60-ю армию бандиты ранили Н.Ф. Ватутина, 15 апреля 1944 года он скончался. Но даже находясь в тяжелом состоянии, он следил за тем, как развертываются события на фронте. 19 марта я получил от него из Киевского госпиталя телеграмму, в которой он поздравлял командование 3-го Украинского фронта и меня как представителя Ставки с успехами. Я тогда ответил Николаю Федоровичу: «Благодарю за поздравление и пожелания. От души, дорогой Николай Федорович, желаю тебе скорее поправиться, чтобы вновь вполне здоровым быть во главе своих войск на этом решающем направлении. Примем все меры, чтобы осуществить твои пожелания»[74].
Имя талантливого советского полководца, генерала армии Николая Федоровича Ватутина тесно связано с деятельностью Генерального штаба Советских Вооруженных Сил. В августе 1940 года он был назначен на должность начальника Оперативного управления, потом первым заместителем начальника Генерального штаба. На этом высоком посту Николай Федорович проявил широту стратегического мышления, свои оперативно-стратегические познания и опыт и своим неустанным трудом внес достойный вклад в подготовку наших Вооруженных Сил. Полководческий талант Ватутина особенно ярко проявился в годы Великой Отечественной войны. Никогда не забыть мне встреч с Николаем Федоровичем на фронте, где ему пришлось столь много и с такой огромной пользой для дела потрудиться, находясь на посту начальника штаба Северо-Западного фронта, а затем командующего войсками Воронежского, Юго-Западного и 1-го Украинского фронтов. Хочется особо отметить, что важнейшие задания, которые возлагали на генерала Ватутина ГКО и Верховное Главнокомандование при подготовке и проведении крупнейших военных операций, как правило, выполнялись отлично. Он умел решительно сосредоточивать силы и средства на главном направлении, наращивать усилия и внезапно наносить мощные удары во фланг и в тыл вражеским группировкам, искусно применять крупные массы танков для развития наступления в оперативную глубину, организовывать прочное взаимодействие родов войск и видов вооруженных сил, надежно поддерживать непрерывное и твердое управление войсками. Генерал Ватутин по заслугам снискал себе общее признание и всенародную любовь. Его имя — имя выдающегося мастера вождения войск, пламенного патриота Отечества, коммуниста, любимца солдат, навсегда связано с нашими победами под Сталинградом и Курском, при форсировании Днепра и освобождении Киева, на Правобережной Украине. Советские люди свято чтят его память…
К началу марта Украинские фронты закончили перегруппировку сил, были пополнены людьми и боевой техникой. Они получили дополнительно более 750 танков, после чего стали превосходить врага по танкам и САУ в 2,5 раза. В тяжелых условиях распутицы тыловые части и подразделения сумели подвезти войскам боеприпасы, горючее, продовольствие и другие материальные средства, что потребовало огромной организаторской работы командования, политорганов, штабов и тяжелого солдатского труда. К весне перед тремя Украинскими фронтами, обращенными на запад, оборонялись группа армий «Юг» (1-я и 4-я танковые и 8-я румынская армии) и группа армий «А» (6-я немецкая и 3-я румынская армии), в которых насчитывалось 83 дивизии, в том числе восемнадцать танковых, четыре моторизованные, одна артиллерийская (в качестве пехотной), две охранные и моторизованная бригада. Немецко-фашистские войска понесли серьезный урон, но получили значительное пополнение.
4 марта 1 — й Украинский фронт, которым после ранения Н.Ф. Ватутина стал командовать, оставаясь заместителем Верховного, Маршал Советского Союза Г.К. Жуков, начал наступление. Действовавшие в составе ударной группировки к юго-западу и к юго-востоку от Шепетовки 60-я армия генерал-лейтенанта И.Д. Черняховского и 1-я гвардейская армия генерал-полковника А.А. Гречко уже в первый день прорвали оборону противника.
Андрея Антоновича я знал с первых дней войны. В ту трудную пору 1941 года он работал в Оперативном управлении Генерального штаба. Уже тогда его отличало стремление к самостоятельной работе в войсках. Андрей Антонович настойчиво просился на фронт и вскоре уехал на Северный Кавказ в командировку и там по представлению командарма был назначен командиром кавалерийской дивизии. В войну нам не часто приходилось встречаться, но я хорошо знал отзывы о нем, и они были самые положительные. Вскоре А.А. Гречко стал командующим армией, затем заместителем командующего фронтом и закончил войну, снова по его же просьбе, командующим 1-й гвардейской армией. А.А. Гречко имеет большой боевой опыт и уже в войну получил признание как талантливый полководец. Его замечательные качества военачальника крупного масштаба особенно ярко проявились в послевоенные годы в должности первого заместителя министра, ныне Министра обороны Союза ССР…[75].
4-го же марта распоряжением командующего фронтом были введены в сражение 4-я танковая армия генерал-лейтенанта танковых войск В.М. Баданова и 3-я гвардейская танковая генерал-полковника П.С. Рыбалко.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.