Русофобия и русофилия
Русофобия и русофилия
Шиману действительно в 1902 г. по прямой рекомендации кайзера было доверено создание в Берлине первой ординарной кафедры по восточноевропейской истории и страноведению. Но главными сферами его деятельности остались тем не менее чтение лекций в Прусской военной академии и сотрудничество с официозной газетой «Кройццайтунг», в которой он был постоянным колумнистом. Он поддерживал тесные связи с влиятельными чиновниками и генералами и был постоянным собеседником сменявшихся рейхсканцлеров, но прежде всего самого кайзера. Что же касается его научной продуктивности и репутации как преподавателя высшей школы, то здесь особо похвастаться ему нечем{90}.
Русофобия Шимана сочетала в себе элементы типичного немецко-балтийского, остзейского высокомерия и вопиющего преувеличения властных амбиций России при одновременной недооценке потенциалов ее развития. Экспансионизм царской империи представлялся ему прежде всего компенсацией ее социальной и национальной гетерогенности во внутренней сфере. Германский же рейх в интересах самосохранения противостоял этой экспансии, поддерживая Австрию и Турцию, и, помимо этого, своим экономическим и культурным влиянием разлагающе действовал на нерусские народы Российской империи. При этом деловые качества балтийских и российских немцев, подчеркивал Шиман, постоянно кололи глаза немногим деловитым русским, так что борьба против «пангерманизма» стала единодушным боевым кличем чиновничьего и офицерского корпусов, помещиков и буржуазии в царской России, которая к тому же снова выдвинула лозунг «панславизма».
Сила этой проективной аргументации Шимана заключалась в том, что она затрагивала реальную ситуацию. В самом деле, в глазах значительной части русского общества новая прусско-германская кайзеровская империя все больше приобретала характер главного потенциального противника, в то время как якобы непреодолимые противоречия между Россией и Великобританией (возникшие самое позднее после проигранной войны против Японии в 1905 г.) существенно сгладились после разграничения сфер интересов в Азии. Самым же эффективным публицистическим оружием Шиману служили цитаты из российской националистической и либеральной прессы, в которых снова зазвучал призыв к «решающей битве славянства и германства»{91}.
Слабость же его позиции состояла в том, что попытка направить немецкую политику в русло агрессивной конфронтации с Россией неминуемо приводила к реалистическому предложению компромисса и союза с Англией. Это означало, что Шиман плыл против мощного течения германской политики. Он был достаточно последователен и после начала войны подверг резкой критике политику имперского руководства, coram publico[20] потребовав от него достижения германско-британского примирения. Вызванный этим скандал повлек за собой смещение Шимана осенью 1914 г. с должности журналиста, пишущего передовицы в близкой к правительству «Кройц-цайтунг», и замену его на Отто Гётча, его бывшего ученика, превратившегося в заклятого противника своего наставника. Шиман состоял в этой должности с 1901 по 1914 г., Гётч сохранял ее с 1914 по 1924 г. Эта замена была по праву воспринята как зримая веха в эволюции германской политики{92}.