НАЧАЛО ГОЛЛАНДСКОЙ КОЛОНИАЛЬНОЙ ИМПЕРИИ

Период конца 1580-х-начала 90-х гг. сформировал переломный момент в истории Нидерландов, ознаменовавший переход от мрачных, трудных условий 1570-х и 1580-х гг. к началу Золотого Века. Поэтому то, что начало нидерландских плаваний на дальние расстояния и начало колониальной империи происходили в 1590-х гг. очевидно не случайно. Скорее, эти сложные явления были непосредственными последствиями новых возможностей, ресурсов и динамизма, появившихся благодаря генеральному политическому, стратегическому и экономическому реструктурированию страны, которое произошло около 1590 г.

Были необходимы многие составляющие для того, чтобы стала возможной энергичная, успешная и продолжительная экспансия в азиатских, африканских и американских морях, и больше всего во времена, когда Республика была вовлечена в крупномасштабную борьбу на земле и на море с Испанией. Такие факторы, как крупное скопление торгового капитала, политическая поддержка на гражданском и провинциальном уровнях, знание путей и условий Ости Вест-Индий в деталях, излишки военной и морской силы дома, и наконец, благоприятные условия для вхождения на европейский высококонкурентный рынок перца, пряностей и сахара, были безопасной базой для долгосрочных инвестиций. До 1590 г. ни одно из этих условий не выполнялось, и было маловероятно, что традиция перевозок навалочных грузов Голландии и Зеландии могла бы в условиях до 1590 г. привести к процветанию грузоперевозок на большие расстояния или основанию колониальной империи.

Внутреннее усиление Республики и ее органов власти в 1588–1590-х гг., стратегические улучшения начала 1590-х гг. и приток торговцев и капитала из Антверпена после 1585 г. были жизненно необходимыми факторами для нидерландской торговли на большие расстояния за пределами Европы. Но самым важным из всех факторов было начало «богатой торговли», успешной нидерландской торговли дорогостоящими товарами в Европе^{1013}. Это явление возникло в начале и середине 1590-х гг. Появление Амстердама в роли главного соперника Гамбурга за контроль (который тот перенял у Антверпена после 1585 г.) над дистрибуцией перца, пряностей и сахара в северной Европе, рост импорта колониальных продуктов в Голландию из Испании и Португалии, последовавший за отменой запрета Филиппа II для Нидерландов в 1590 г., и быстрое проникновение нидерландцев на рынок дорогостоящих товаров в России в начале 1590-х гг., были непосредственными предпосылками подъёма нидерландского мореходства в Ости Вест-Индии в конце 1590-х гг. Коммерчески, нидерландская колониальная торговля вытекала из прорыва в европейской торговле^{1014}.

Первым шагом в создании нидерландской торговой империи в Индиях было основание частной Компании Дальней торговли (Compagnie van Verre) в Амстердаме в марте 1594 г. Это было объединение девяти элитных купцов, двое из которых, Рейнир Паув (1564–1636 гг.) и Хендрик Худде, были влиятельными регентами, которые были близки к центру городского правительства и торговли^{1015}. Некоторые из них были иммигрантами, включая двух выходцев с юга Нидерландов и Яна Поппена (ок. 1545–1616 гг.), протестанта из Гольштейна, который основал одну из богатейших купеческих династий Амстердама. Стартовый капитал компании составлял 290 тыс. гульденов, и она снарядила флот из четырёх кораблей, обслуживаемых 249 людьми и вооружённых 100 пушками, предоставленных штатами Голландии. Штаты также предоставили компании льготы на пошлины Генералитета на импортные товары из Ост-Индии. Флот отплыл из Тексела в апреле 1595 г. и в 1597 г. три корабля благополучно вернулись, хотя и со всего 89 оставшимися в живых людьми.

Доходы от первой экспедиции были скудными, но купцы оставались неустрашимыми. Рост реэкспорта португальского перца и пряностей в Германию, Прибалтику и Россию в ущерб торговым силам соперников был таким быстрым в 1594–1597 гг.^{1016}, что для каждого элитного купца к 1597 г. было очевидно, что теперь Республика захватила контроль над дистрибуцией колониальных товаров в Северной Европе и что (благодаря тому, что Лондон был все еще парализован, если речь шла о колониальных товарах, запретами Испании 1585–1604 гг.) крупные инвестиции в грузоперевозки напрямую из Ост-Индии, минуя Лиссабон и Севилью, скорее всего, принесут большие доходы и усилят только что приобретённый контроль над «богатой торговлей» в Северной Европе.

В то же время знания о торговле в Ост-Индии, а также об азиатских товарах широко распространялись в нидерландских торговых городах. Это происходило отчасти из-за возобновления торговли с Португалией, последующего за отменой запрета Филиппа II для Нидерландов в 1590 г., и частично из-за недавно прибывшей в Амстердам крипто-еврейской общины, которая изначально в конце 1590-х гг. специализировалась на импорте Ост-Индийских товаров из Лиссабона и, наконец, частично из-за публикации нескольких книг. Самой выдающейся из них была Itinerario (1596 г.) (лат. путеводитель — прим. ред.) Яна Гюйгена ван Линсхотена, который уехал на Гоа в 1584 г. в качестве работника дома Фуггеров и вернулся в Европу в 1592 г. Его книга была настоящим справочником путей, товаров и условий в Ост-Индии для купцов.

Побуждаемый чрезвычайно благоприятными обстоятельствами, созданными прорывом в европейской «богатой торговле» после 1590 г., во время второй половины 1590-х гг. у всего нидерландского побережья появился неистовый интерес к перевозкам грузов из Вест-Индии^{1017}. Изначальная компания была расширена до 18 директоров и начальным капиталом в 768 466 гульденов. Был подготовлен второй флот, на этот раз состоящий из восьми кораблей и находящийся под командованием Якоба Корнелиса ван Нека, известного, компетентного человека, который позже стал бургомистром Амстердама. Однако в то же самое время ещё две компании и флота собирались в Зеландии, и весной 1598 г. эти три флота отплыли почти одновременно. Ван Нек вернулся с четырьмя богато нагруженными судами через 14 месяцев, чем вызвал восторженный приём Амстердамского бизнес-сообщества. После вычета затрат Компания Дальней торговли получила 400% профицита.

Несомненно, восстановление запретов на нидерландские корабли, товары и торговцев в Испании и Португалии вызвало сильный эффект, потому что нидерландская перевозка грузов с дальних расстояний уже началась. Прекратив поток колониальных и средиземноморских товаров на нидерландские склады, испанские министры надеялись пресечь масштабную экспансию нидерландской «богатой торговли» в Европе^{1018}. Но именно из-за угрозы продолжению коммерческого успеха в Европе, как позже заметили Гроций и другие нидерландские историки XVII в., запреты заставили только появившуюся торговую элиту нидерландских морских городов крупно и без отсрочек инвестировать в грузоперевозки из Индий. Если они не хотели увидеть, как прямо перед их глазами испаряется их торговля с Европой, а также как их место занимают англичане и члены Ганзы (которым снова разрешалось останавливаться в портах Пиренейского полуострова с 1604 г.), нидерландцам было необходимо плыть в Индии и получать товары, которые им были необходимы, сразу от поставщика. Более того, с самого начала было жизненно необходимо, чтобы перевозки осуществлялись в больших масштабах, достаточных для снабжения перцем и пряностями всех тех, кого нидерландцы снабжали и до этого, начиная с Франции и заканчивая Россией. К 1599 г. в Голландии и Зеландии существовало не менее восьми разных компаний, участвующих в грузоперевозках из Ост-Индии, находящихся в Амстердаме, Роттердаме, Мидделбурге, Хорне и Энкхёйзене. К осени 1601 г. не менее 14 нидерландских флотов, в общем состоящих из 65 кораблей, плыли из Республики Соединённых провинций в Ост-Индию^{1019}, уровень которых превосходил и торговлю Португалии, и торговлю Англии с Ост-Индией.

Однако такая бешеная активность неотвратимо вызывала хаотические колебания на рынке и на Молуккских островах, и на Яве, и в Европе. К 1601 г. и цены и доходы круто упали. Именно это привело к тому, что купцы, участвовавшие в различных компаниях, попросили штаты Голландии и Зеландии вмешаться и создать порядок грузоперевозок, предупреждая, что если это не будет сделано, только начавшие расти нидерландские грузоперевозки из Ост-Индии, будут иметь огромные трудности и, возможно, произойдет их крах^{1020}. Таким образом, купцы и штаты начали переговоры по поводу того, как организовать нидерландские грузоперевозки, так чтобы создать им стабильную, упорядоченную и продолжительную основу. Сам Олденбарневельт сыграл в этих переговорах главную роль.

Уникальная федеративная структура Нидерландского государства и мощное влияние гражданских автономий внутри Республики позволили создать абсолютно новый тип организации коммерции — акционерную монополию, сильно поддерживаемую государством, которая в то же самое время была разделена на палаты, хранившие свой капитал и совершавшие коммерческие операции отдельно друг от друга, но следуя общему курсу и установкам федерального совета директоров. Именно эта новая форма организации стала результатом длительного процесса переговоров. На конференции в Гааге в декабре 1601 г. директора предложили, что Амстердамская палата новой компании должна получить половину мест в будущем совете директоров, потому что в целом амстердамские компании привнесли чуть больше половины общего начального капитала. Но Олденбарневельт, чей силовой блок лежал за пределами Амстердама, и штаты Голландии и Зеландии считали, что Амстердам должен получить меньше половины голосов в федеральном совете. Поэтому в конце концов Амстердам получил 8 из 17 мест в этом совете, ставшем известным как «Семнадцать господ» (Heren XVII). Из оставшихся голосов 7 принадлежали Зеландии и по два северным и южным городам Голландии. Каждая из палат городов Голландии была разделена еще на две: северная — на Хорн и Энкхёйзен, южная — на Делфт и Роттердам, каждая из которых выдвигала одного директора в федеральный совет. Семнадцатый директор по очереди выдвигался тремя меньшими палатами^{1021}. Хотя изначально элитные купцы, не являющиеся регентами, играли большую роль в работе амстердамской палаты, было неизбежно, что регенты должны были иметь превосходство в управлении новой организацией, и особенно в случае меньших палат^{1022}. Более того с течением времени влияние регентов на работу амстердамской палаты только увеличивалось.

Штаты Голландии и Зеландии обсуждали договорённости с купцами. Тем не менее, говоря формально, именно Генеральные штаты создали новую Голландскую Ост-Индскую компанию (Verenigde Oostindische Compagnie или ОИК). Потому что только Генеральные штаты могли присвоить ей делегированные, суверенные права на содержание войск и гарнизонов, экипировать военные корабли, назначать губернаторов в Азии и вести дипломатические переговоры с восточными монархами, а так же подписывать договоры и создавать альянсы. Как только в 1602 г. привилегии вошли в силу, ОИК стала пользоваться свободой действий. Тем не менее оставался элемент контроля Генералитета^{1023}. Договоры, союзы и инструкции для губернаторов в Азии должны были быть одобрены Генеральными штатами, и ОИК должна была сдавать периодические отчеты об общем состоянии дел в Ост-Индии. Также изначальные привилегии пересматривались и обновлялись Генеральными штатами после 21 года. Военные и военно-морские главы ОИК в Азии и дипломатические агенты компании были обязаны давать двойную присягу на верность, одну их работодателю — компании, и вторую Генеральным штатам Республики Соединённых провинций.

С самого начала новая организация была тяжело вооружена и настроена на достижение доминирующей позиции в торговле в Ост-Индии. Компания сделала свои первые завоевания в 1605 г., когда силой отобрала индонезийские «Острова пряностей»: Тернате, Тидоре и Амбон у португальцев. Но только с началом двенадцатилетнего перемирия в 1609 г. «Семнадцать господ» решили назначить генерал-губернатора и создать Совет, чтобы управлять торговлей и их завоеваниями в Азии. Изначально главное управление нидерландской торговой империи на востоке находилось в Бантаме, на восточном конце Явы. Первый генерал-губернатор Питер Бот (см. табл. 11) не был ни голландцем, ни зеландцем, а был из Амерсфорта, что, возможно, было одной из причин его назначения на пост, так как никто не мог считать его связанным с любой из региональных палат. Он был первым из длинного списка генерал-губернаторов голландской Ост-Индии под руководством ОИК, осуществляющим контроль над колониальной империей и зоной морской активности, тянущейся от Мыса Доброй Надежды до берегов Японии и Филиппин. Хотя и в некоторых нидерландских источниках Бота называют «вице-королём», по примеру вице-королей колониальных империй Испании и Португалии, он никоим образом не был вице-королём в точном смысле этого слова^{1024}. Он не был ни доверенным лицом короля, ни главой квазимонархического двора, ни даже дворянином, не то чтобы вельможей. В остальном также его статус и функции отражали тот факт, что Нидерланды были Республикой, чья форма политического правления не была аналогичной европейским монархиям. Так, согласно инструкциям, он был обязан принимать важные решения и подписывать договоры, указы и отчёты только вместе со своим советом — Советом Индий, состоящим из его главных подчиненных в военной, морской и торговой сферах. Официально он владел властью только тогда, когда работал вместе со своим советом. Более того, Совет состоял далеко не из людей без собственного мнения, и когда последующие генерал-губернаторы проявляли тенденции к авторитаризму и происходили споры между Советом и генерал-губернатором, в общем и целом работала система коллективной ответственности и управления. Было логично, что в этой ситуации «Семнадцать господ» не сильно стремились выбирать родственников принца Оранского или других крупных дворян на пост своих генерал-губернаторов в Ост-Индии. Первые преемники Бота были выбраны из элитных купеческих семей среди регентов. После стало обычным делом выбирать генерал-губернатора среди долго работающих, занимающих высокие посты работников компании. «Семнадцать господ» интересовали компетенция, опыт и знание Индий, а не социальный статус. Поэтому список генерал-губернаторов Голландской Ост-Индии в XVII в. (см. табл. 11) был уникальным, будучи единственным набором главных правителей европейских колониальных империй того времени, который не состоял из дворян. 

Таблица 11.

Генерал-губернаторы Голландской Ост-Индии в первый век существования ОИК

В 1610 г., когда Бот добрался до Ост-Индии, главными нидерландскими территориями были Тернате, Тидоре, Амбон, острова Банда и Бантам. Тем не менее в 1619 г. четвёртый и очень известный генерал-губернатор Ян Питерсон Кун (1587–1629 гг.) захватил Джакарту и перенёс главное управление ОИК в Азии туда. Кун хотел назвать вновь завоёванные территории «Новый Хорн» в честь места своего рождения, но «Семнадцать господ» предпочли название с объединительной коннотацией для всей Республики и выбрал название «Батавия»^{1025}. Батавия быстро превратилась в самую главную европейскую военную, морскую и торговую базу в Азии, намного опережая Гоа и Малакку, и оставалась таковой до конца XVIII в. Нидерландцы перестроили город и возвели здесь серьёзные укрепления. Хотя город развил большую часть сухопутных взаимодействий с остальными частями Явы только в конце XVII в., с самого начала он исполнял роль главного места встреч нидерландских кораблей и грузов, сходящихся в одной точке из отдалённых частей Индонезийского архипелага, Индии, Китайских морей и Японии. Также Батавия была главным нидерландским военным гарнизоном в Ост-Индии и в XVII и большей части XVIII вв. являлась местом наибольшей концентрации европейцев во всей Азии.

В городе был создан городской совет (vroedschap), церковный совет, детский дом и другие обычные для нидерландских городов того времени гражданские учреждения. К 1700 г. в Батавии было около 6 тыс. европейцев, почти столько же, сколько в это время было в нидерландской Южной Африке. Тем не менее подавляющее большинство людей были солдатами, моряками или другими работниками ОИК, и в Батавии так никогда и не развился экономически независимый средний класс^{1026}. В 1624 г. общее количество населения Батавии выросло примерно до 8 тыс. человек и примерно до 70 тыс. человек к 1700 г. Неевропейское население, нетипичное для остальной Явы, было чрезвычайно разнообразным. Самой крупной общиной была китайская, но также значительными были группы из других частей Индонезии и Малайзии. Церковный совет Батавии, который через несколько лет организовал службы на малайском и португальском языках, и, конечно, на нидерландском, еще в 1632 г. нанял четырёх нидерландских реформатских проповедников.

В сравнении с нидерландскими базами в Азии, их же форты и поселения на африканских и американских берегах в первые десятилетия были достаточно скромными. До 1630 г. самым главным был Форт-Нассау (Mour?e) на Золотом берегу, который основали Генеральные штаты (отправив туда военно-морские силы) в 1611 г., чтобы нейтрализовать власть Португалии в этой области и чтобы он служил главным местом встречи нидерландских кораблей и торговли на берегах западной Африки. С 1598 г. нидерландцы заняли место португальцев как доминирующей силы в западноафриканских водах и в значительной степени контролировали перевозки гвинейского золота и слоновой кости^{1027}. Тем не менее до 1634 г. нидерландцы не пытались выйти на рабовладельческий рынок между Африкой и Америками, оставив это португальцам, наслаждавшимся доступом к испанским колониям в Америке, которого не было у нидерландцев. Большинство нидерландских товаров, поставляющихся в Африку, хранились в Форт-Нассау, где большие количества золота и слоновой кости ожидали своего отбытия в Республику.

Именно после 1598 г. и после восстановления испанских запретов нидерландские корабли стали в большом количестве появляться в Карибском море и около берегов севера Южной Америки^{1028}. Большинство из этих кораблей приплыли за высококачественной солью, чтобы заменить запасы, обычно закупаемые в Португалии. Другие приплыли за шкурами, табаком, красильной древесиной, сахаром и серебром, купленными у испанских поселенцев в местах, отдалённых от главных центров испанской власти — в особенности Венесуэлы и западного Санто-Доминго, и у индейцев Гвианы и Амазонии.

Частные компании, торговавшие с Гвинеей и Америками вплоть до 1621 г. вскоре почувствовали необходимость в помощи государства — снабжении оружием и военными кораблями, освобождении от налогов, помощи при постройке фортов и в определённой степени упорядочивании, чтобы не допускать соперничества между компаниями, которое подрывает доходы. К 1606 г. существовала сильная поддержка среди директоров разнообразных компаний, особенно в Амстердаме и в Зеландии, идеи того, что нужно создать акционерную монопольную организацию по типу ОИК, чтобы управлять всей коммерческой деятельностью Нидерландов с Америками и Западной Африкой (восточная Африка и Мыс Доброй Надежды были предписаны ОИК). Планы, которые предстали перед штатами Голландии и Зеландии, в то время поддерживались гласностью, возвещавшей о богатствах, которые принесут захват колоний Испании и Португалии, а также отправка поселенцев, которые колонизируют области, прежде не занятые испанцами и португальцами, в особенности на территориях Гвианы и сегодняшних Аргентины и Чили. Вторая концепция особенно подчёркивалась Виллемом Усселинксом (1567–1647 гг.), антверпенским эмигрантом, который стал самым выдающимся экономическим писателем начала XVII в. Усселинкс считал, что лучшим путём усиления торговли и грузоперевозок Республики будет создание колоний, населённых людьми с отчизны, которые впоследствии станут метрополиями с растущим рынком для их изделий^{1029}. Но, несмотря на сильную поддержку Голландской Вест-Индской компании в 1606–1697 гг., план был забракован Олденбарневельтом в эти же года, так как он в то время вел переговоры по поводу перемирия с Испанией и знал, что создание такой организации так не понравится Испанской Короне, что разрушит все возможности мирного урегулирования конфликта.

Поэтому создание Голландской Вест-Индской компании, поддерживаемой Генеральными штатами, было отложено до июля 1621 г., когда истёк срок двенадцатилетнего перемирия, и затем прошло еще три года, необходимых для сбора стартового капитала. Изначальная монополия давалась на 24 года, и она давала компании, известной как ВИК (Westindische Compagnie), право (как и для ОИК) содержать гарнизоны и военные корабли, назначать губернаторов и подписывать альянсы с местным населением под общим контролем Генеральных штатов. Государство же помогало с приобретением оружия, амуниции, войск и военных кораблей. Так же как и в ОИК, командиры и губернаторы давали двойную присягу на верность, одну — компании, и другую — Генеральным штатам.

ВИК был разделён на пять региональных палат: Амстердамскую, Зеландскую, Маасскую (Роттердамскую), Гронингенскую и палату северного района. Так же как и в ОИК, каждая из палат имела свои собственные капиталы и счета, общая политика определялась федеральным руководящим советом, в этом случае называемом «Девятнадцать господ» (Heren XIX), Амстердаму снова не позволили заполучить самую большую долю в компании и отдали четыре девятых мест в совете, а значит и влияния по отношению к другим палатам. Зеландии было решено отдать две девятых, и для остальных трёх по одной девятой каждой. Хотя элитные купцы, не являющиеся регентами, имели вес среди директоров Амстердамской палаты, в случае ВИК, равно как и в ОИК, регенты были чрезвычайно влиятельными во всех палатах и в руководящем совете.

Все начинания ВИК в 1620-х гг. закончились неудачей, и только с захватом Ресифи в северной Бразилии в 1630 г. новой компании удалось заполучить и удержать крупную базу в Иберо-Америке. Но даже после этого, лишь в середине 1630-х гг. компания стала контролировать обширную долю экспорта бразильского сахара в Европу и, казалось, в перспективе могла стать полностью жизнеспособным коммерческим центром. До середины 1630-х гг. доходы ВИК от каперства на испанские и португальские грузовые корабли в Атлантическом океане, торговли золотом Гвинеи и меховой торговли Новых Нидерландов были недостаточными для финансирования значительного военного флота компании и её организации, так что ВИК оставалась гораздо более зависимой от субсидий и другой помощи Генеральных штатов, чем её более прибыльный восточный коллега. Нидерландцы установили постоянную базу с великолепным портом в Вест-Индии, когда в 1634 г. ВИК захватила Кюрасао у испанцев.