ГОЛЛАНДСКИЕ ВОЕННЫЕ РЕФОРМЫ И ИХ ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ ЕВРОПЫ
Реформы армии, проведенные в 1590-х гг. Морицем, Вильгельмом Людвигом и Государственным советом, которые поддержали Голландия и Генеральные штаты, могут по праву считаться переломным моментом в истории военной организации. Так называемая Революция в военном деле XVI и XVII вв. была распространенным явлением, выраженным в постройке новых типов укреплений, более крупных и дисциплинированных армиях, значительных ресурсах и более продуманной логистике. Этот процесс начался в Италии в XV в. и достиг своей кульминации во времена Людовика XIV, когда он был в фазе рационализации, включая, например, введение формы. Но внутри этого масштабного процесса нидерландские военные реформы 1590-х гг. были ключевыми, потому что были проведены коренные изменения, которые потом переняла Европа.
Будучи частью масштабной Революции в военном деле, реформы Нидерландов должны рассматриваться как результат особых обстоятельств войн в Исторических Нидерландах. Военные конфликты велись непрерывно начиная с 1585 г., поэтому обществу пришлось приспособиться к большому количеству солдат, находящихся среди мирного населения — в городах, охраняемых гарнизонами, и плотно населенных районах (такого опыта до этого не было нигде в Европе). Более того, районы, где находилось много солдат, часто располагались рядом с оживленными торговыми и водными путями, включая устья наиболее важных для Республики рек. Из-за всего этого возникли беспрецедентные проблемы с организацией и логистикой. В то же время это создало новый «сидячий» военный образ жизни с нечастыми битвами, что привело к потребности в коренном пересмотре многих традиционных черт военной службы и поставило на первое место своевременную выдачу войскам зарплаты{888}.
Некоторые аспекты нидерландских военных реформ могли быть применены только в контексте Исторических Нидерландов, так что впоследствии Европа к ним не прибегала. Так как за нидерландскими реформами стояло не только желание увеличить военную эффективность, но и, что не менее важно, защитить мирное население от нападок солдат. Бургомистры и регенты настаивали на том, что солдаты должны руководствоваться гражданскими приоритетами и потребностями и что граждане должны быть надежно защищены. Так нидерландские военные реформы и их отношения к гражданскому обществу с самого начала фундаментально отличались от, например, последующего милитаризма в Бранденбург-Пруссии, хотя внешне он много позаимствовал из опыта Нидерландов. Во время командования Морица и его преемника Фредерика-Хендрика (1625–1647 гг.) солдат, совершивших правонарушения против горожан, отправляли под военные суды и наказывали. Но в 1651 г. даже это было изменено, и за нарушение прав граждан городов солдаты попадали под юрисдикцию гражданских органов власти.
В основе нидерландских реформ была необходимость в защите гражданского населения за счет более жесткой дисциплины, регулярных и частых выплат войскам. В 1590 г. был впервые выпущен кодекс поведения для военных Генеральных штатов, который впоследствии часто переиздавался{889}. Статьи о дисциплине зачитывались вслух всем новобранцам, а также каждый раз в начале военной кампании. Специальные военные судебные должностные лица были закреплены за гарнизонами для обеспечения правопорядка. За небольшие нарушения дисциплины, такие как хулиганство, воровство и участие в экономической деятельности, которой можно было заниматься только членам городских гильдий, солдат сажали в тюрьму или облагали штрафом. За более серьезные нарушения, включая изнасилование и похищение, их приговаривали к смертной казни. И Мориц, и Фредерик-Хендрик регулярно вешали солдат за изнасилование. Пресечение сексуального насилия было так же важно для построения гладких и спокойных отношений между военными и гражданским обществом, как и новая концепция частых выплат. В1620 г. венецианский посол не без удивления заметил, что нидерландские города, в отличие от других, применяли систему гарнизонной службы, поскольку экономические выгоды перевешивали урон за разрушения и горожане были невозмутимы, видя, что их дочери и жены находятся в непосредственной близости от большого скопления солдат{890}. Одним из способов регулирования отношений между военными и гражданским обществом было поощрение проституции даже в маленьких городах с гарнизонами.
Забота о предотвращении беспорядка, грабежей и изнасилований проявляла себя в различных контекстах. Когда в 1594 г. капитулировал Гронинген, только небольшому количеству личного состава было позволено войти в город. Их разместили в специально выбранных конфискованных монастырях, где не допускались никакие проявления грабежа или жажды возмездия. Даже случаи порчи солдатами церковных изображений и алтарей методично расследовались под надзором штатгальтера{891}.
Порядок и дисциплина (которые стали отличительными чертами нидерландской военной практики), а также военные инновации были результатом улучшения социальных и культурных условий в постоянных гарнизонах. Войска в постоянных гарнизонах, неся бесконечную караульную службу, нуждались в установленном наборе военных упражнений и задач, чтобы заменить старый набор: мародерство, фуражировку и рейдерство. Им также было необходимо демонстрировать свою дисциплину и строгий кодекс горожанам, у которых они постоянно были на виду. Из-за растущей сложности приемов ведения войны и изобретения новых более продуманных тактик были необходимы новые методы строевой подготовки. Самый выдающийся пример — это введение «контрмаршевой» системы дислоцирования пехоты, вооруженной аркебузами и мушкетами{892}. В 1594 г. Вильгельм Людвиг впервые предложил технику «залпа»: идущие друг за другом ряды пехоты проходили сквозь шеренги друг друга, стреляя залпами по очереди. Он говорил, что эта идея возникла у него после изучения древнеримского метода бросания града дротиков. Так же как и в случае римлян, ключом к успеху этого метода, который произвел революцию в военных тактиках по всей Европе, были постоянные тренировки. Без тренировок попытка использовать такой сложный маневр на поле боя не привела бы ни к чему, кроме хаоса.
Акцент на дисциплине, необходимой для фиксированных гарнизонов, «контрмаршевая» система и стрельба залпом в свою очередь создали необходимость в стандартизации вооружения и амуниции, преимущества в эффективности которой были быстро оценены Нидерландами. Стандартизация и концепция стрельбы залпом также породили необходимость в том, чтобы войска умели заряжать оружие, перемещаться и стрелять синхронно. Это привело к интенсивным тренировкам по владению оружием. Чтобы внедрить эти новые дисциплины армия была разделена на небольшие части так, чтобы младшие офицеры могли беспрерывно заниматься упражнениями с малыми группами, используя иллюстрированные инструкции, нарисованные высшим руководством{893}. Картинки, иллюстрирующие 42 позиции для использования аркебузов и мушкетов, в своей окончательной версии были опубликованы в известном руководстве Якоба де Гейна (1607 г.) — работе, которую быстро перевели на остальные европейские языки.
Озабоченность порядком, ставшая толчком для нидерландских военных реформ 1590-х гг., появилась из-за социального и культурного давления, а затем была интеллектуально подкреплена неостоической этикой, а также политикой Липсия и других поздних гуманистов{894}. Убеждение в том, что военная дисциплина давала обществу выгоды и усиливала государство и его способность успешно регулировать отношения между военными и гражданским обществом, минимизируя раскол, охватывало умы той эпохи и явно привлекало Морица, Вильгельма Людвига и Олденбарневельта. Мориц учился с Липсием в 1583–1584 гг., и он вместе с фризским штатгальтером проявлял глубокий интерес к римским, греческим и гуманистическим рассуждениям по поводу военного дела. Иронично то, что главная работа Липсия по теме римской военной деятельности — De Militia Romana (15951956 гг.) впервые появилась в испанских Нидерландах (после возвращения Липсия в Лёвен) и была посвящена будущему короля Испании Филиппа III.
Липсий, главная интеллектуальная фигура своего времени, жил и в северных, и в южных Нидерландах, и его идеи были значимыми и там и там. Это подчёркивает тот факт, что хотя упор на воинскую дисциплину проявлялся сильнее на севере, он был не только результатом условий Исторических Нидерландов, но также характеризовал Фландрскую армию со времён Фарнезе и даже более под руководством Спинолы. В 1590-х гг. значимые военные реформы проводились и на юге страны. Брюссельский режим в это время ввел улучшенные методики снабжения армии и в 1590 г. принял генеральный кодекс военного дела, который регулировал многие стороны жизни гарнизонов{895}. После 1598 г. амбициозная программа эрцгерцога Альбрехта по постройке казарм в Хертогенбосе, Гельдерне, Гроле и других городах была проведена также из-за нужды в регуляции отношений между военными и гражданским обществом и минимизировать ущерб для граждан.
Военные реформы Морица, военная наука Нидерландов и идеи Липсия старательно изучались и применялись повсеместно в протестантских землях и более фрагментарно в южной Европе. В 1616 г. князь Иоганн Нассауский, кузен Морица, открыл в Зигене schola militaris, или военную академию, где проводились интенсивные курсы по искусству войны{896}. Мориц Гессен-Кассельский, главная фигура в немецкой Протестантской унии, был энтузиастом, и сама Уния поощряла подражание нидерландским методам и тренировкам. В начале XVII в. несколько немецких принцев опубликовали свои собственные руководства по военным упражнениям, почти все из них были написаны под влиянием нидерландского примера. Великий курфюрст Фридрих Вильгельм I Бранденбургский (1640–1688 гг.) — настоящий основатель прусской военной традиции в течение всей своей жизни поддерживал близкие персональные и культурные связи с двором нидерландских штатгальтеров и изначально сам обучался в качестве солдата в нидерландских военных лагерях.
Но хорошо известно, что нидерландские военные реформы оказали самое большое влияние на Швецию, где строгая дисциплина, расширенные ряды пехоты, система «контрмарш» и передвижная полевая артиллерия были подняты на новые высоты Густавом Адольфом и использовались в 1630-х и 1640-х гг. на полях сражений с Германией, вызвав разрушительный эффект.