НАЧАЛО ДАЛЬНЕЙШЕЙ РЕФОРМАЦИИ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Кальвинистский переворот контрремонстрантов изменил политический облик Республики, подчинил общественную Церковь конфессиональной дисциплине и способствовал началу Тридцатилетней войны. Кроме того, он привел к учреждению Вест-Индской компании и означал начало Дальнейшей Реформации.

Государственный переворот Морица в 1618 г. позволил контрремонстрантам разрешить доктринальные противоречия в общественной Церкви. Но некоторые контрремонстранты испытывали необходимость в более широкой программе очищения религиозной жизни и общества, чем просто прекращение теологических споров и изгнание приверженцев ложной доктрины. Виднейшим представителем этой точки зрения был уроженец Зеландии Виллем Теллинк (1579–1629), «реформатский Фома Кемпийский», как называл его один из главных почитателей, Гисберт Боэций, будущий знаменосец голландской Дальнейшей Реформации. Теллинк разделял присущую всем контрремонстрантам нетерпимость к арминианам, католикам, лютеранам и иудеям, и столь же ревностно, как они, заботился о чистоте доктрины; но, в то же самое время, он призывал к переходу от доктринальной чистоты к «теологической практике» (theologia practica), реформированию образа жизни и морали. В молодости он некоторое время обучался в Шотландии и Англии и поддался влиянию английского пуританства. Теллинк был убежден, что большинство населения Голландии усвоило реформатскую веру скорее по названию, чем в душе, и не только не придерживается реформатских идеалов в своей повседневной жизни, но и не желает отказываться от разного рода «суеверных» обрядов и нежелательных пережитков дореформатской эпохи, которые, в его глазах, необходимо было вырвать с корнем{1497}. В то же самое время, желательные религиозные обряды, такие, как соблюдения святости воскресенья («дня Божьего»), пребывали в позорном пренебрежении.

Теллинк доказывал, что даже самая безупречная чистота веры и доктрин мало чего стоит, если ей не сопутствует чистота и благочестие образа жизни. Он был плодовитым писателем и своими трудами, такими, как «Eubulus» (1616), оказал определенное влияние на умонастроение общества еще до 1618 г. После смерти ему приписывали не менее 127 публикаций. Самые значительные из них написаны в начале и середине 1620-х гг., время экономического упадка и трудностей для Республики, а также возобновления войны с Испанией. Повсеместно царившее угнетенное настроение придавало дополнительную убедительную силу посланиям Теллинка. В своем «Zions Basuyne» (1619), например, он убеждал Государственный совет, что Отечество могло быть успешно защищено только в том случае, если военные усилия будут опираться на тщательно реформированный образ жизни и мораль{1498}. Последующие тяжелые испытания еще более подогревали рвение Теллинка и тон его посланий. В своем трактате «Noodwendigh Vertoogh» (1627) он доказывал, что экономический упадок и страшное бедствие Тридцатилетней войны, в том числе и поражение протестантов в Богемии, были признаками Божьего гнева за запущенное состояние общества и морали. «Дальнейшая Реформация», по его мнению, состояла не только в пресечении супружеской неверности, проституции и пьянства, но и всевозможной фривольности, сквернословия и хвастовства, равно как и запрещении «любовных книг», нарушения святости воскресенья и «суеверных праздников», в том числе пользовавшегося широкой популярностью дня Святого Николая, который отмечался в декабре{1499}.

Теллинк был, возможно, самым настойчивым апологетом Дальнейшей Реформации, но далеко не единственным. Другие влиятельные проповедники придерживались аналогичных взглядов, особенно Дионисий Спранкхусен (1587–1650) в Делфте, и зеландец Годефрид Удеманс (1580–1649), который, кроме того, что требовал ужесточения соблюдения воскресенья и создания более пуританского общества на родине, высказывался в 1624 г. против терпимости в голландской Бразилии{1500}. Более того, их пыл разделяли некоторые контрремонстрантские регенты, включая влиятельные семьи ван Лоденстейнов и ван Блесвиков в Делфте, и неисправимого амстердамского бургомистра Фредерика де Ври (1579–1646). Последний, союзник Рейнира Паува в Амстердаме и старейшина консистории, в 1622 г. опубликовал 442-страничную героическую поэму под названием «Anatomica», в которой призывал своих соотечественников стремиться к чистоте жизни и внести посильный вклад в создание благочестивого общества.

Таким образом, победа контрремонстрантов привела с собой не только искоренение арминианства и ограничение терпимости по отношению к диссентерским Церквям, но и первую организованную кампанию нажима на светские власти с целью заставить их бороться за исправление нравов и поведения, на которые раньше вообще не обращали внимания или относились с величайшей снисходительностью. На конфессиональном фронте новые контрремонстрантские городские советы проводили более жесткую линию против католических молитвенных собраний, чем их предшественники. Но не только ремонстранты и католики почувствовали перемену: лютеране и иудеи также. Лютеранская церковь в Лейдене был закрыта, а в Роттердаме — снесена{1501}. Штаты Голландии в 1621 и 1624 гг. отвергали просьбы лютеран Боденгравена о терпимости, запретив лютеранскую проповедь и церковные обряды по всей сельской местности Голландии{1502}. Синоды упорно требовали от Штатов рассмотреть запрет иудаистского богослужения и, когда стало ясно, что Амстердам заблокирует эту меру, подали петицию, в которой говорилось, что «свобода иудеев должна быть урезана и ограничена, как это имеет место в других странах, где им позволяется жить»{1503}. В отношении поведения и образа жизни консистории настаивали на проведении реформ на широком фронте, надеясь добиться внесения в городское законодательство изменений, подвергавших более строгим и обременительным ограничениям праздники, танцы, музыку и театральные представления, т.е. деятельность камер риторов в целом{1504}.

В бывших арминианских городах кальвинистская решимость контрремонстрантов также привела к изменению или модернизации многих черт церковной жизни и народного благочестия, которые развивались там в постреволюционные десятилетия. В Гауде по этому поводу ходили слухи о выносе из главной церкви знаменитых оконных витражей. В Утрехте в ноябре 1623 г. новые власти регламентировали празднование Рождества. Все усилия по борьбе с очень популярным праздником Св. Николая оказались малоуспешными, хотя некоторые подошли к делу со всей серьезностью: в 1620 г. де Ври попытался наложить запрет на продажу детских кукол в канун дня Св. Николая в Амстердаме{1505}.

После 1625 г. репрессии против ремонстрантов ослабели, и продолжение «Дальнейшей Реформации» столкнулось с политическими препятствиями. Великий поэт Вондел проявлял яростный антагонизм к Теллинку, его сыновьям и союзникам, несомненно, под влиянием их враждебности к музыке, театру и камерам риторов, хотя был готов согласиться с де Ври, что поэтам не следовало излишне увлекаться любовной тематикой и забивать головы людей образами языческих богов и богинь и их деяний. Свою антипатию к Теллинку, которого он называл «зловредным семенем», никак не желавшим «оставить в покое свободу», Вондел выразил в нескольких анонимно опубликованных злободневных поэмах{1506}. В одной из них он обвинил клан Теллинка в том, что они втащили (в Ресупблику) «троянского коня шотландцев», намекая на то, что, заразившись у шотландских пресвитериан их нетерпимым фанатизмом, они сеяли разногласия и тем самым угрожали разрушить Республику.

Но, несмотря на то, что после 1625 г. политическая удача отвернулась от контрремонстрантов, и как арминианство, так и принципы «барневельдистов» возродились, призыв к «Дальнейшей Реформации» не пропал втуне. Напротив, в 1630-х и 1640-х гг. в городах по всей Республике, особенно в Голландии, Зеландии и Утрехте влиятельные проповедники и другие лица подхватывали заветы Теллинка, и предложенная ими программа обширных социальных и моральных реформ находила все большую поддержку в реформатских кругах. Эту программу намечалось осуществить благодаря совместным усилиям Церкви и государства, а ее итогом должно было стать изменение образа жизни не только реформатской общины, но и общества в целом. Самыми видными из сторонников Дальнейшей Реформации были сыновья Теллинка, Максимилиан и Ян, оба — ведущие проповедники в Зеландии, и, с конца 1630-х гг., старейшина «теологической практики» в Утрехте, Гисберт Воэций (1589–1676).