КУПЕЧЕСКАЯ ЭЛИТА

Почти полностью новой элитой в Республике после Революции стало купечество, так как в период оптового фрахта в Северных Нидерландах купеческая элита в полном смысле слова отсутствовала. Вплоть до 1590-х гг. богатейшей группой в городах Северных Нидерландов оставались регенты. Хотя многие из них принимали весьма активное участие в торговых предприятиях, они зачастую были скорее пивоварами или лавочниками, чем купцами, и те, кто был вовлечен в коммерцию, не выдерживали сравнения с подлинной купеческой элитой таких городов, как Антверпен, Венеция, Лондон или Любек. Регенты-купцы в период до 1590 г. вели торговлю зерном, строевым лесом, солью, сельдью и молочной продукцией. Некоторые представители старого амстердамского городского совета также торговали тканями.

Голландская купеческая элита появилась в 1590-е гг. с расцветом «богатой торговли». Эта группа была намного богаче старых регентов и с самого начала представляла смесь нескольких элементов. Выдвижение этой элиты не было результатом прибытия какой-то конкретной группы иммигрантов, но реструктуризации экономики^{1078}. Таким образом, в состав нового класса вошли не только богатые купцы — иммигранты из Антверпена и Южных Нидерландов, даже несмотря на то, что они составляли в нем значительную часть. Не менее значимыми были те местные регенты, которые, воспользовавшись представившимися возможностями, вложили крупные средства в развитие «богатой торговли». Также к ним добавились после 1600 г. представители купеческой элиты иностранного происхождения, такие как Поппены и Дётзы из Германии. Подобно антверпенским иммигрантам и голландским регентам, они по большей части придерживались реформатского вероисповедания. Показательно, что в купеческой элите не было ни одного католика.

Не вызывает сомнений, что крупнейшие инвесторы в новую коммерцию с Карибским морем, Бразилией, Западной Африкой, северной Россией и Ост-Индией в 1590-х гг. недавно переселились из Южных Нидерландов. Но если коренные регенты-купцы из Голландии обладали меньшим капиталом для начальных вложений, они успешно возмещали этот недостаток большим политическим весом, и благодаря этому спустя несколько лет перешли к массовому пуску в оборот своих богатств и участию в «богатой торговле». Естественно, инвесторами в акционерных компаниях, созданных на основе правительственных хартий, выступали не только представители купеческой элиты, но именно они вносили львиную долю капитала, и, наряду с регентами, монополизировали должности директоров и влияние на их деятельность, как в Ост-Индской, так и в Вест-Индской компаниях. В Зеландской палате ОИК, например, в 1602 г. было 264 инвестора, но только 37 из них, 1/7 от общей численности, внесли половину капитала^{1079}.

В Амстердамской палате ОИК в 1602 г. в общей сложности насчитывалось 1 143 инвестора, но из них 81 «главный инвестор» внес около половины совокупного капитала. Анализ этих инвестиций служит путеводной нитью для определения состава формирующейся купеческой элиты. «Главные инвесторы» состояли почти поровну из выходцев из Южных Нидерландов и коренных голландцев. Среди последних самыми крупными инвесторами были регенты. Кроме того, были еще три «главных инвестора» немецкого происхождения, один из которых, Ян Поппен, сделал взнос в размере 30 000 гульденов. 

Таблица 17.

Инвесторы Амстердамской палаты Ост-Индской компании в 1602 году.^{1080}

Некоторые беженцы из Антверпена, которые фигурируют среди «главных инвесторов» ОИК в 1602 г., принадлежали к фамилиям, на протяжении многих десятилетий сохранявшим свое место в купеческой элите Амстердама и других голландских городов. Среди этих семейств были де Вогел ары, Коймансы, Саутейны, Де Скоты, Годейны и Бартолотти. Но равным образом в заморской коммерции на правах «главных инвесторов» принимали активнейшее участие и многие из амстердамских регентов^{1081}. Особенно заметную роль играли Рейнир Паув, сын торговца балтийским зерном, который вложил 30 000 гульденов; Геррит Биккер (1554–1604), сын пивовара, инвестировавший 21 000 гульденов (он же с 1597 г. был главным действующим лицом в торговле с Карибским морем); Гёрт Дирксз ван Бёнинген (1565–1633), крупный купец, который был сыном торговца сыром и сам некогда торговал этим продуктом, вложил 15 000 гульденов; Геррит Рейнст (ум. 1615), сын мыловара, ставший крупным купцом и в конечном счете генерал-губернатором Голландской Ост-Индии, который подписался на 12000 гульденов; и Йонас Витсен (1560–1626), другой влиятельный купец скромного происхождения, начинавший с балтийской торговли, но затем постепенно ставший одним из крупнейших купцов, ведущих торговлю с Карибским морем, Гвианой, Московией и Манхеттеном — он инвестировал 12 000 гульденов^{1082}.

Первоначально совет директоров Амстердамской палаты ОИК состоял как из купеческой элиты иностранного происхождения, таких как Исаак ле Мер, Маркус де Вогелар и Жак де Велар, так и ведущих представителей новой местной купеческой элиты, а именно, Паува, Биккера, Ван Бёнингена и Рейнста^{1083}. Во многом та же ситуация наблюдалась в Зеландской палате. В начале XVII в. большинство директоров (bewindhebbers) ОИК (и, после 1621 г., ВИК) были, фактически, активными купцами. Тогда как в прошлом, до 1580-х гг., большинство состоятельных людей Амстердама и других голландских городов приобрели свои капиталы преимущественно за счет скромных доходов от розничной торговли, пивоварения, мыловарения, переработки соли и оптовой балтийской торговли, после 1590 г. эти богачи традиционного типа быстро уступили место в высших эшелонах городского общества грандиозным нуворишам, сколотившим капиталы на высокодоходной торговле с Европой, Левантом и Индиями. В результате пивовары и торговцы сельдью, солью, молочными продуктами и строевым лесом, которые некогда формировали элиту городского общества Голландии, исчезли из высшего слоя городских богачей. Согласно налоговой оценке Амстердама в 1585 г., значительная часть из 346 богатейших жителей города специализировалась на торговле зерном, строевым лесом, сельдью и молочными товарами. По контрасту, из оценки 1631 г. видно, что среди 387 самых состоятельных амстердамцев осталось на редкость мало торговцев зерном и строевым лесом, и ни одного торговца сельдью или молочными продуктами. Их место заняли сахарозаводчики, торговцы шелком и те представители купеческого сословия, которые вели торговлю с заморскими рынками, и были одновременно самыми многочисленными и богатыми (см. табл. 18). Список десяти горожан Антверпена, обладавших самой крупной собственностью в 1631 г., подтверждает, что среди самых богатых больше не было ни одного, кто бы участвовал в торговле с балтийским побережьем или навалочных грузоперевозках. Богатейшие люди города специализировались на высокодоходной торговле, а также, в некоторых случаях, были инвесторами, финансировавшими мелиорационные работы. Бартолотти, Койманс и Де Вогелар были сыновьями главных представителей элиты антверпенских купцов-эмигрантов; Ян де Валь, племянник знаменитого антверпенского купца Жана де ла Файля, специализировался на торговле с Венецией, где он в течение многих лет выполнял функции агента для других антверпенских купцов, прежде чем в 1592 г. осесть в Амстердаме. Антонио Моенс (1574–1638) был уроженцем Гента и, подобно Коймансу, ведущим торговцем харлемским полотном. Дирк Алевейн, сын чеканщика монет, отличался разносторонними интересами и владел крупными участком земли в польдере Бемстер, где он и его сын начали строительство загородной усадьбы Вреденбург в конце 1630-х гг., по проекту Питера Поста и Филипса Вингбонса.

Таблица 18.

Деловая активность граждан Амстердама, относившихся к категории крупнейших налогоплательщиков в 1585 и 1631 гг.^{1084}

Таблица 19.

Десять богатейших граждан Амстердама в 1631 году (в тыс. гульденов)^{1085}

Огромное богатство династии Поппенов происходило от разных видов «богатой торговли» и мелиорационных проектов. Отец Якоба Поппена, Ян, был одним из первых амстердамских купцов, вложивших средства в торговлю с Ост-Индией. Он также участвовал в торговле с Московией. Якоб инвестировал капитал в осушение Бемстера и был настолько богат, что даже был включен в состав городского совета — уникальный в своем роде случай для сына иммигранта.