Из «Ливонской ХРОНИКИ» Балтазара Руссова[269]

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Биографические сведения о Балтазаре Руссове (около 1542-1600) весьма скудны. Он родился в Ревеле (Таллинне) в семье извозчика, учился в Германии. С 1563 года и до конца жизни жил в родном городе, был священником и школьным учителем. «Хроника Ливонской провинции», третья часть которой посвящена событиям Ливонской войны, впервые была напечатана в Ростоке в 1578 году. В 1584 году вышло в свет второе, дополненное автором, издание.

В своей «Хронике» Руссов последовательно отстаивал позицию Ревеля в войне, в частности, оправдывал захват Швецией эстонских земель. В то же время он подверг резкой критике политику Ливонского ордена, показал неизбежность его распада под ударами русских войск.

Ниже печатаются отрывки из «Хроники», посвящённые второму этапу Ливонской войны, начавшемуся после нарушения ливонцами перемирия 1559 года: под ударами русских войск Ливонский орден распался, но Россия оказалась перед лицом большой войны с могущественными противниками — Польшей и Швецией. Первоначально, как мы увидим, военные действия шли весьма успешно для Ивана Грозного, что и показало взятие Полоцка в феврале 1563 года. Пожалуй, это был последний действительно большой успех России в Ливонской войне…

Часть II

76. Мариенборг взят русскими, 1560 г.

Зимой в 1560 г. московит снова не сидел сложа руки, но со всем войском напал на Ливонию и после Крещения завоевал и взял прекрасный замок и крепость Мариенборг, сданный ему Каспаром фон Зибергом, комендантом замка, и другими немцами, бывшими с ним в замке. В то же время московит не взял ни одной ливонской крепости силой, или голодом, или продолжительной осадой, но они все были сданы ему из большого малодушия, из совершенного и изменчивого легкомыслия. Завоевав замок Мариенборг, московит страшно свирепствовал в епископстве рижском: убивая и сожигая; он дотла сжёг местечко Шмильтен. Точно так же он бушевал и свирепствовал и в Курляндии, не встречая никакого сопротивления…

   78. Русские в Гарриене, 1560 г.

В 1560 г., после Троицы, русские вторглись в Гарриен и безжалостно опустошили земли этого края. Тогда они сожгли также епископский замок Фегефюр и многие дворянские дворы и деревни, а также и церковь в Кошкуле, по на этот раз только одну эту церковь. Потому что в этом кирхшпиле над русскими подшутили несколько помещиков и добрых молодцев: они собрались в Ниенгофе с 95 всадниками и в туманную погоду напали на 16 000 русских и убили многих русских; но наконец когда начало светать, эти гофлейты должны были спасаться бегством от большого приближавшегося войска русских, находившихся в одном заповедном лесу недалеко от Ниенгофа; при этом было убито несколько добрых слуг и помещиков, а 32 взяты в плен. Там же пал и доблестный Эверт (Эвергард) фон Дельвих, помещик этого же прихода.

   79. Поражение немцев при Эрмесе, 1560 г.

После того тем же летом русский со всем своим войском вторгнулся также и в землю леттов; сановники этой страны по мере возможности вооружились против русских, а именно Филип Шалль фон Белл, ландмаршал зегевольдский, и его двоюродный брат, господин Шалль фон Белль, командор гольдингенский, Гинрик фон Гален, фохт бауский, и Христофор фон Зиберт, фохт кандовский, которые лично сами со значительным войском из немецкого народа двинулись в поход и встретились с русскими у Эрмеса. Но так как они получили ложное известие, что неприятель не особенно силён, то они были окружены большой толпой неприятеля, пересилены и более 500 из них избиты. Тогда вышеупомянутые орденские сановники были все взяты в плен и отвезены в Москву, где их дубинами били по головам и умертвили жалким образом. Это поражение внушило большой страх остальным ливонским городам и землям. Потому что после гибели этих сановников число братьев тевтонского ордена очень уменьшилось и почти весь совет страны был уничтожен.

   80. Ландтаг в Пернове, русские берут Феллин. Ферстенберг взят в плен, 1560 г.

В 1560 г. в июле остальные ливонские сословия и города, маркграф Вильгельм, архиепископ рижский, и его коадъютор, герцог христофор Мекленборгский, герцог Магнус Гольштейнский, администратор епископств эзельского, курляндского и ревельского, и Готгард Кетлер, магистр ливонский, со всеми рыцарями и чинами собрались на ландтаг в Пернове и обсуждали там московскую войну и другие предметы. Когда все господа собрались в Пернов, в то же время ворвался московит с сильным войском и направил свой путь к Феллину; в ночь на День Марии Магдалины[270], он осадил замок Феллин, обвёл окопами и обстреливал его; стены городка Феллина он разрушил до основания, к тому Же бросил туда большие огненные бомбы и сжёг весь городок за исключением пяти домов, лежавших около самого замка. Когда же господа в Пернове узнали о таком поступке московита с Феллином, то все поспешили как можно скорей добраться домой, потому не вышло ничего толкового из этого съезда. Если бы московит послал тогда в Пернов даже небольшое войско, то всё собрание ливонских чинов претерпело бы большую опасность и приключения, так как в то время городок Пернов был ничто для нападения.

После того как московит 4 недели пробыл перед Феллином и силой ничего не мог поделать ни с замком, ни с городом, этот непоколебимый, крепкий замок был сдан ему без всякой необходимости немецкими кнехтами, находившимися в нём, следующим образом. После того как кнехтам несколько месяцев не платили жалованья, они очень буйно потребовали, когда наступила нужда, своё жалованье от старого магистра Вильгельма Ф. Ферстенберга, избравшего местом своего жительства Феллин. Когда же добрый, престарелый муж заметил злобу кнехтов, то предложил им свои собственные наличные деньги и драгоценности и успокоил их, уговорил быть твёрдыми и просил ради Господа не сдавать без нужды неприятелю такого крепкого замка, так как этим они подверглись бы стыду и позору перед Богом и всем христианством и никогда вовеки не оправдаются в этом. Но кнехты не обратили внимания на эти речи, а продолжали свои изменнические замыслы и обещали отдать московиту замок Феллин с условием пропустить их свободно и беспрепятственно со всем, что они смогут унести. Если им безусловно обещают это, то они передадут замок великому князю Московскому; русские охотно и несомненно обещали им это. Затем кнехты бросились и силою похитили у старого магистра всё его сокровище золотом и серебром, его драгоценности и уборы; они разбили все ящики и сундуки, которые дворяне и крестьяне привезли в замок для сбережения от неприятеля; самое лучшее и удобное для переноски, что им могло пригодиться, они вынули и таким образом сами щедро заплатили себе. Затем, запасшись и нагрузившись большими богатствами, они передали московиту замок. Но они ошиблись, думая, что всё унесут с собой. Московит всё отнял у них, и отпустил их с пустыми руками; магистр же Готгард Кетлер велел повесить на деревьях всех этих кнехтов, которых успели изловить. Итак, непреодолимый замок Феллин достался московиту. Тогда русские отвезли в Москву старого магистра Вильгельма Ферстенберга с его верными слугами; там он и умер в княжеской темнице. Московит взял также и всю артиллерию страны, порученную замку Феллину. Это произошло в 1560 г. в августе.

Когда пленного, престарелого, благочестивого господина Вильгельма Ферстенберга и других дворян и многих добрых спутников их привезли в Москву ради триумфа и зрелища, то два пленённых татарских царя, а именно казанский и астраханский, должны были смотреть на этот пышный триумф и победу московита; один из них плюнул на ливонских немцев, когда их проводили мимо, и сказал: «Поделом вам, немецкие собаки: вы сами первые подали московиту в руки прут, которым он нас сёк; теперь он этим прутом сечёт вас самих!» Татарский царь хотел указать на то, что порох и свинец и различные боевые принадлежности привозились из Германии; немецкие и ливонские купцы в изобилии продавали их московиту; теперь он мог этими снарядами подчинять себе их самих и другие народы[271].

   81. Русские у Вендена и Вольмара, 1560 г.

Затем когда московит прочно занял Феллин, то разделил своё большое войско перед Феллином на три части, и послал один отряд в Венден и Вольмар, чтобы опустошить соседние с ними земли. Ограбив и сжёгши всё вокруг Вендена, русские подошли также и к Вольмару и угнали весь городской скот. Тогда бюргеры, ландскнехты (жолнеры) все вышли из города и хотели снова отнять скот от русских. Но вольмарские бюргеры зашли слишком далеко, они почти все, а также три роты жолнеров были окружены, взяты в плен и уведены были в Москву. Сколько горя и печали были тогда между жёнами и детьми вольмарскими, может сам себе представить всякий разумный человек!

   82. Ольденбокем спасает Виттенштейн, 1560 г.

С другим отрядом вместе с артиллерией московит двинулся к Витгенштейну, осадил этот замок в сентябре 1560 г., обвёл его окопами, обстреливал и скоро разрушил половину одной стены, но всё напрасно. Ибо наместник замка Каспар ф. Ольденбокем, молодой, храбрый человек, без всяких ожиданий какого-либо вознаграждения, честно и рыцарски отстоял замок Витгенштейн от московита. После того как московит пробыл перед замком пять недель, стрелял и всё-таки ничего не мог поделать, он отступил с посмеянием; при этом отступлении он страшно буйствовал и свирепствовал, грабя и сожигая; он испортил, уничтожил весь хлеб на полях в округе виттенштейнском.

   83. Русские в Вике, 1560 г.

С третьим отрядом московит двинулся в Вик. Когда же герцог Магнус узнал в Гапсале о прибытии московита, то поспешно приехал на лодке по морю на Эзель и не хотел довериться Гапсалю. В то время всеобщая молва была та, что Вик и все другие местности, принадлежащее герцогу Магнусу, находятся в твёрдом мире с русскими; поэтому викские жители были совершенно спокойны, а также и гарриенские дворяне и недворяне принесли и привели всё своё движимое имущество и скот из Гарриена в Вик, как в безопасное место, и доверяли открытой стране более чем какой-либо крепости. Но не успели они оглянуться, как русский со всем войском явился в Вик, забрал всё и к тому же многих из них увёл в плен в Москву и Татарию. Добрые люди охотно поступили бы теперь иначе, но было слишком поздно: беспечность и людские утешения обманули их; они все полагали, что послами короля датского, бывшими в то время в Москве, получен мир для Вика. Говорят, что причина, по которой на них напали, была следующая: так как герцог Магнус был с другими на ландтаге в Пернове, где все ливонские чины совещались против московита, то московит заподозрил его, будто он тайком заключил союз с его врагами.

   84. Стычка у Ревеля, 1560 г.

С тем же отрядом московит, возвратившись из Вика, показался пред Ревелем и расположился лагерем сначала на Гаркском дворе в полутора милях от города. Тогда ревельцы, и дворяне, и не дворяне, члены магистрата, бюргеры, гезели, ландскнехты и простолюдины верхом и пешком рано утром сделали вылазку из города и взяли с собой два полевых орудия в надежде врасплох застать неприятеля. Пройдя около трёх четвертей дороги, они наткнулись на отряд, который должен был гнать добытый скот; из этого отряда они многих убили, отняли у них всю добычу, взятую в Вике, что составляло несколько тысяч скота и несколько пленных, и велели гнать их к городу. Но тогда другие русские в лагере скоро оправились, бросились на ревельцев и схватились с ними. Но ревельцы, по многочисленности русские, должны были отступить, надеясь получить подкрепление от ландскнехтов и пехотинцев, оставшихся позади. Но ландскнехты и пехотинцы, видя, что дворяне бегут, побежали также в кусты и болота, куда только кто мог забраться, и бросили пушки, которые русские взяли вместе с магистратскими лошадьми, вёзшими их. Но русскому можно было нанести только сильный убыток, если бы хорошенько остеречься. На этот раз пали многие славные герои из дворян, бюргеров и купеческих приказчиков (гезелей), а именно Иоанн фон Гален, Юрген ф. Унгерн и Лаврентий Эрмис из дворян, Людеке ф. Ойтен, член магистрата, Блазиус Гохгреве, бюргер, и ещё многие другие бюргеры и гезели, многие были принесены домой также больными и ранеными. Когда же маленький конный отряд так долго держатся, то русские удивлялись тому и говорили: «Ревельцы или безумны, или совершенно пьяны, если с такой малостью народа сопротивляются большому войску и осмеливаются отнимать добычу». Тогда русские подобрали своих убитых, свезли их в соседние деревни и сожгли деревни вместе с телами и отправились в Витгенштейн к другому отряду. Случилось это 1560 года, 11 сентября.

   85. Восстание крестьян, 1560 г.

Той же осенью, когда страна находилась в таком бедственном положении, в Гарриене и Вике поднялся мятеж между крестьянами; упомянутые крестьяне восстали против дворян из-за того, что должны были давать дворянам большие подати и налоги и исполнять трудные службы, но в нужде не имеют от них никакой защиты, а московит без всякого сопротивления нападает на них. Поэтому они намерены более не подчиняться дворянам или справлять им какие-либо службы, но они хотят быть совершенно освобождены от этого, а если нет, то перебьют всё дворянство. Они исполнили своё намерение и убили некоторых дворян, которых нашли по деревням дома, а именно Якова Укселя ф. Луммата, Отто Укселя фон Киркета, Юргена Рисбитера и Дидерика Ливе. Эти же крестьяне отправили своих послов к городу Ровелю, чтобы заключить дружбу и мир с городом. Но дворянам они не хотели ни в чём уступить. Выслушав их просьбу, один из советников усердно старался уговорить их и убедить оставить своё намерение; но убеждения ничему не помогли: они продолжали начатое и осадили замок Лоде, куда спаслись от них многие из дворян. Чтобы помочь осаждённым, Христофор Меникгузен с несколькими дворянами вооружился и напал на восставших крестьян у Лоде; многие из них были убиты, а предводители и капитаны взяты в плен; они частью были казнены перед Ревелем, частью перед Лоде. Так кончился этот мятеж.

   86. Ревель обращается к Швеции, 1560 г.

В 1560 г., осенью, когда город Ревель находился в большой опасности от московита, который непрестанно свирепствовал перед воротами ревела и угнал не только городской скот, но и бюргерский и скот всех жителей, когда никто более не осмеливался выйти за ворота и неоткуда было ждать ни помощи, ни совета, тогда ревельцы, по безвыходной нужде, должны были искать помощи и утешения у своего соседа, государя Эрика XIV, короля шведского, и отправили своих послов, Иоанна Шмедемана, городского ратмана, и Иоста цур Гаке, старшину общины, к его величеству королю Эрику с поручением добыть у него сумму денег под надёжную запись, в пользу города; а также узнать у него, чего они могут ожидать от него в нужде, если московит осадит их. На это они получили следующий ответ: государство шведское не может давать в долг денег. Но так как город находился в большой опасности и покинут всеми и если московит овладеет городом Ревелем, то и для королевства Швеции будет нестерпимым соседом; поэтому если город желает сдаться под покровительство шведской короны, то король, не из желания города или земель, которых у него и так довольно, но их христианской любви и во избежание московитского соседства примет Ревель и охотно пришлёт на помощь городу Ревелю не только денег, но и орудия, пороху и свинцу, а также и различного провианту и необходимых вещей для домашнего обихода; он оставит им все старые права и привилегии, к тому же будет поддерживать и защищать их против всякого…

88. Конец орденского владычества

В то время, когда Ливония пришла в жалкое состояние, так что многие земли, замки и города были разорены, все запасы земли истощены, число служивых и сановников крайне умалилось и совет Остался теперь только у одного магистра и он был слишком слаб, чтобы противиться такому сильному неприятелю, которому так благоприятствовало счастие в победах, магистр счёл самым лучшим передаться вместе с остальными землями и городами под защиту польской короны для того, чтобы московиту ничего не досталось. Польский король Сигизмунд Август, по предложению великого магистра Готгарда Кетлера, принял под своё покровительство оставшиеся земли и города в Ливонии; он отдал в наследственный лен магистру некоторые земли и замки в Курляндии и в епископстве рижском, и назвал его герцогом курляндским и графом семигальским. Тогда окончилось магистерство тевтонского ордена в Ливонии, и были образованы два потомственных светских княжества: одно курляндское, дарованное герцогу, другое в земле леттов и епископстве рижском, которое король удержал за собой и которое теперь называется задвинским княжеством.

Часть III

1. Как город Ревель сдался шведам в 1561 г.

Когда таким образом провинция Ливония находилась в большой нужде и опасности и московит после завоевания многих городов и замков всё ещё свирепствовал в стране, в особенности же в Гарригене и у города Ревеля; когда знатнейшие сановники, орденские власти и правители страны разбежались, частью были уведены в плен в Москву и истреблены; когда у магистра ливонского и у других оставшихся в ничтожном числе орденских сановников не было никакого средства привести в порядок разорённые земли, к тому же немалый страх наведён был на остальные земли и города тем, что старый магистр Вильгельм фон Ферстенберг был взят в плен московитом и отослан в Москву из замка Феллина, безо всякой помощи и выручки со стороны его преемника и настоящего магистра, чего не случалось до сих пор ни с одним ливонским магистром с существования ордена, поэтому подданные тем не менее могли надеяться на помощь и утешение в нужде и притеснениях; когда наконец сам магистр отдался под защиту польской короны от московита и сделался светским князем, каковым поступком совершенно уничтожался в Ливонии сан магистра тевтонского ордена, которому единственно до сих пор были подчинены и обязаны клятвой все орденские города и сословия, тогда и ревельцы, по причине большой опасности, которой подвергались ежедневно, принуждены были с другими землями и городами также заботиться о своём благе, искать защиты от московита и обратиться к другому государству. А так как король польский находился далеко от города Ревеля, и ревельцы никогда не получали никакого кормления (выгод) от королевства Польского, или от Литвы, как получала Рига, да и не могли получать, потому они и решились отдаться королю шведскому, который был к ним ближе и подручнее…

Когда рыцарство и город стали шведскими, то замок Ревель, в котором наместником (комендантом) был Каспар фон Ольденбокем, не хотел подчиняться шведам, желая оставаться при старом правлении, почему Клаус Христиерзень[272] был вынужден напасть на этот замок силой. Он обстреливал и стращал этот замок целых шесть недель осадными пушками (картаунами и шлангами) и не мог ничего ему поделать, но замок, наконец, всё-таки сдался по недостатку провианта в день Иоанна Крестителя в 1561 г. Когда же и город и замок Ревель перешли к шведам, то господа Ревеля, а именно: Иоанн Пеперзак, бургомистр, Иоанн Шмедеман и Иохим Белльгольд, ратсгеры, поехали в Швецию, чтобы получить от короля утверждение привилегий и прав города ревеля, о которых велись перед тем переговоры с комиссарами, касательно всех нужд. Так как они прибыли в Стокгольм как раз во время коронации короля и передали ему свою просьбу, то получили от него утверждение со всеми добрыми обещаниями. Когда король Эрик стал господином Ревеля, то, по своему королевскому обещанию, подарил городу Ревелю значительную сумму денег и заплатил также 30 000 талеров, которые ревельцы взяли у магистра под залог Кегельского двора, сумму, которую они вряд ли были бы в состоянии внести сами или уплата которой была бы им очень чувствительна. Король прислал также городу Ревелю разный провиант изо всех мест королевства шведского. Тогда в Ревеле в изобилии и дёшево можно было получить всякие жизненные припасы и провиант, не было недостатка в орудиях, порохе и различных военных снарядах; всё это король в изобилии прислал в ревельский замок как для употребления в замке, так и в городе. Тогда в Ревеле было великое ликование по поводу нового короля и хорошего кормления, и, судя по-человечески, ревельцы не могли получить ничего лучшего. Но так как всякие перемены опасны, то и эта была не безопасна и после великой радости наступило великое горе. Потому что милостивейший король Эрик вместе с королевством шведским из-за принятой части Ливонии подвергся большим, продолжительным войнам не только с московитом, но и с другими христианскими государями, так что не раз его наследственные земли платились за Ливонию, как то будет рассказано ниже.

2. Кто сделался врагом королю Эрику из-за Ливонии

Когда в Ревеле была великая радость и дворяне и не дворяне в большом количестве отправились к королю и жаловались ему на убытки, причинённые московитом, то король, по своей королевской доброте, щедро наградил их поместьями и деньгами и достаточно удовлетворил их за все потери. К тому же король не мало заботился о том, чтобы доставить мир городу Ревелю и многим другим местностям. Поэтому он с большими издержками послал послов к московиту, чтобы переговорить с ним о мире. Желание короля было таково, чтобы московит сохранил впредь долговременный мир, заключённый его отцом Густавом, и соблюдал его также по отношению ревельцев и других, ставших под королевскую защиту. Но московит не согласился на это, а ужасно рассердился на короля Эрика, за то что он хотел ввести новые условия, не упомянутые его отцом, и что он осмелился присвоить себе несколько мест в Ливонии, которыми овладел он, московит, и вообще за то, что он вмешался в это дело. Наконец, однако, с большим трудом добились перемирия на два года.

Но как впоследствии достаточно показал опыт, это упомянутое перемирие как королевству шведскому, так и Ливонии было более вредно, чем выгодно, московиту же принесло большую пользу. Потому что в это перемирие московит по большей части совершенно спокойно отстроил и укрепил от нападения города и замки, завоёванные в Ливонии. А так как ему приходилось теперь иметь дело с могущественным королём (польским), гораздо более страшным, чем ливонский магистр, то ему было как нельзя более с руки заключить перемирие, чтобы тем лучше, по своему вкусу отстроить и укрепить замки в Ливонии.

Несмотря на то, что два года было перемирие, король Эрик но истечении двух лет всё-таки должен был опасаться сильной войны с московитом, в которой наследственные королевские земли в Финляндии подвергались немалой опасности из-за Ливонии. А так как у короля шведского в то время был в Ливонии только единственный город Ревель, то во время перемирия он добивался многих земель, городов и замков в Ливонии и посягал на земли и замки короля польского и бывшего магистра, из-за чего возникла открытая война между Швецией и Польшей и магистром к ещё большему вреду и погибели бедной угнетённой Ливонии. А пока упомянутые государи воевали между собой, московит держался в стороне и позволял обоим королям тягаться между собой из-за ливонских замков; ему было всё равно, достанутся ли они шведу, или поляку; он думал извлечь свои выгоды в более подходящее время, когда они достаточно долго будут драться между собою и устанут, и затем, кого застанет в мешке, того и вытрясет оттуда, что и случилось впоследствии. Причиной этой игры было двухгодичное перемирие…

9. Русские отнимают у поляков Полоцк, 1563 г.

В феврале 1563 г. московит отнял у поляков отличный торговый город Полоцк; к этому городу московит собрал чрезвычайно много народу и боевых снарядов и до тех пор обстреливал город, пока, наконец, овладел им. Этот убыток московит нанёс королю польскому в то время, когда последний совещался с польскими и литовскими чинами на государственном сейме в Петркове. Эту потерю наследственных земель и городов король польский должен был претерпеть из-за принятой Ливонии, потому что, приняв Ливонию, он должен был также делить и переносить её наказания и муки.