«Когда крепости сдаются кавалерийским разъездам»

Необходимо представлять, в каком состоянии наступали русские войска зимой 1877/78 г. В отчете императору 22 января (3 февраля) 1878 г. главнокомандующий писал, что «все… войска… были крайне утомлены… Одежда изношена и истрепана. <…> Обоз далеко позади… Артиллерия всех колонн наполовину оставлена позади… Запас зарядов ограничивался лишь тем, что помещается в передках орудий… Запас патронов — не менее 100 на ружье, а в некоторых частях до 150-ти».

«…Но, несмотря на все это, — отмечал великий князь, — бодрость в людях удивительная. Дух офицеров и солдат превосходный». Далее он продолжал:

«Состояние здоровья, благодаря обильному продовольствию на счет средств страны и захваченным турецким запасам, в особенности же благодаря обильной мясной даче — хорошо…»

В таких условиях, как предполагал главнокомандующий, если бы армии был предоставлен отдых, были подтянуты обозы, то войска предстали бы в таком состоянии, которое «нельзя было даже ожидать после тех невероятных трудов и лишений, которые они вынесли».

«Но дать этот отдых, — резюмировал Николай Николаевич, — по моему убеждению, было нельзя»[898]. «…Это не наступление, — писал в своем дневнике Газенкампф, — а бегство вперед на удалую. С точки зрения военного искусства — это, конечно, преступление, но принимая в соображение обстоятельства — вполне правильно»[899].

Особая роль в этом «бегстве вперед» выпадала на войска М. Д. Скобелева, которые превращались в авангард колонн русской армии, наступавших с севера на Адрианополь. Из состава авангарда был выделен кавалерийский отряд генерал-майора А. П. Струкова (1-й лейб-гвардии Московский драгунский и 1-й Санкт-Петербургский уланский полки) и брошен вперед на Херманлы. 4 (16) января отряд Струкова занял Херманлы, перерезав шоссе Филиппополь — Адрианополь.

Вечером 7 (19) января Струков был у Мустафы-паши, где застал пять представителей разных общин Адрианополя. Делегаты сообщили, что турецкие войска покинули город, взорвав склад пороха и боеприпасов, а также старый дворец султана, от чего в городе начался пожар. Они просили Струкова незамедлительно занять Адрианополь, дабы предотвратить беспорядки и его разграбление бродячими шайками башибузуков. Отправив соответствующие донесения, в 6 утра 8 (20) января Струков с 5,5 эскадрона выступил на Адрианополь.

По отрывочным сведениям, и справа, и слева от адрианопольского шоссе, по которому двигались русские кавалеристы, горами отступали турецкие войска: справа — небольшие разрозненные части разбитой армии Сулеймана-паши, а вот слева — организованная колонна арабских батальонов Гассана-паши, отходившая от Ямбола и насчитывавшая более двух тысяч штыков.

Но в войне уже наступил тот период, когда, по выражению Скобелева, «крепости сдаются кавалерийским разъездам»[900]. Согласно оценкам турецких историков, после поражения под Филиппополем какое-либо централизованное управление войсками было уже невозможно. Командиры отдельных турецких отрядов получили приказ максимально сберечь личный состав[901]. Этим и руководствовался вали Адрианополя Ахмед-Эюб-паша. Его незначительный отряд в полном порядке покинул город уже за сутки до подхода русских, увозя с собой большой запас золота армейской казны.

К 13 часам Струков подошел к Адрианополю и, убедившись, что войска противника покинули его, развернул знамена и с музыкой вошел в город, захватив на железнодорожной станции 26 крупповских орудий, приготовленных к отправке в Константинополь. Несмотря на то что туркам удалось уничтожить пороховой склад, в городе было обнаружено немалое количество вооружений и боеприпасов. Достались русским и большие продовольственные запасы, которые только в городе составили 542 190 полных суточных рационов для людей и 209 638 — для лошадей. С учетом же реквизиций из окрестных пунктов эти запасы, по крайней мере, удвоились[902].

Утром 10 (22) января на окраинах Адрианополя появилась пехота скобелевского авангарда, 13 (25) — к городу подошли части отряда Гурко, а 14 (26) января в торжественной обстановке войска встречали своего главнокомандующего, прибывшего в Адрианополь по железной дороге.

«Кампания, в сущности, была закончена за отсутствием армии противника, — так впоследствии характеризовали события тех дней авторы из Военно-исторической комиссии. — Оставалось только завершить войну занятием Царьграда». Но вот тут-то и началось…