«Белый генерал» против «льва плевненских позиций»

Строго по диспозиции в 15 часов восемь пехотных батальонов поднялись с занятого к тому времени третьего гребня Зеленых гор и с музыкой и барабанным боем двинулись на редуты Кованлык и Исса-ага. От редутов их отделяли 800–1200 метров. К началу атаки в редутах и соединявших их траншеях находилось не более 3–3,5 турецких батальонов. Однако занимаемая ими позиция предоставляла прекрасные оборонительные возможности. Для того чтобы достигнуть редутов, русским войскам предстояло спуститься в лощину по пологому, покрытому виноградниками северному склону третьего зеленогорского гребня. На дне лощины в обрывистых, труднопроходимых для артиллерии берегах протекал ручей. Перейдя его, атакующим нужно было на протяжении трехсот метров подниматься по очень крутому склону на высоту, где, собственно, и располагались турецкие укрепления. Весь этот нелегкий путь приходилось преодолевать не только под сильным фронтальным, но и фланговым огнем. Справа, кстати, наступавшие скобелевские части простреливались из редута Омар-бей-Табия, являвшегося одной из целей атаки русского центра.

В таких условиях нет ничего удивительного в том, что наступавшие 61-й Владимирский, 62-й Суздальский полки, 9-й и 10-й стрелковые батальоны, достигнув ручья, остановились. В помощь им Скобелев направляет Ревельский полк. Но атака вскоре снова тормозится. Поднявшись до середины склона, ревельцы залегли, а владимирцы и суздальцы стали пятиться назад. Скобелев бросает на штурм свой последний резерв — 12 рот Либавского полка и 11-й и 12-й стрелковые батальоны. Но в это время активизировались турки. Они из Плевны контратаковали правый фланг наступавших частей. Успех атаки вновь оказался на грани срыва.

И в этот момент среди грохота, рева и суматохи боя войска увидели Скобелева. Он мчался вперед на белом коне… Эпический сюжет, один из тех, которые навсегда остаются на страницах истории и застывают на полотнах художников. Порой только так и добывают победы настоящие генералы. Так они превращаются в героев и обожаемых кумиров своих солдат. Ведь за много лет до этой атаки маленький артиллерийский генерал, с огромным знаменем в руках, бежал что было сил к узкому мосту у Арколе во главе своих голодных, оборванных, но воодушевленных революцией солдат. Бежал, даже на миг не думая о том, что он несется в вечность… Скобелев подобно шаровой молнии летел над полем боя, заряжая энергией ослабших и падших духом. Как писал Игнатьев, солдаты верили, что он «неуязвим и заколдован»[301]. Только вперед! И в 16 часов перемешанные части разных полков врываются сначала в турецкие траншеи, а через несколько минут — и в редут Кованлык.

Однако на большее сил не хватило, и от редута Исса-ага пришлось отступить. Но и положение частей, захвативших Кованлык, оказалось незавидным. Редут простреливался со всех сторон. Выбитые из него турки, рассыпавшись в цепь, залегли метрах в шестистах от него и открыли огонь. Вскоре последовали и контратаки противника, которые, правда, удалось отразить ружейным огнем еще на подступах к редуту.

В начале шестого часа к Скобелеву подошло подкрепление в составе пяти сборных рот Либавского и Суздальского полков, а также команды Ревельского полка численностью около ста человек. Эти подкрепления были собраны в тылу из отдельных отступивших солдат по приказанию князя Имеретинского и сразу же направлены на передовую. Тем временем Скобелев решает не мешкая захватить второй редут — Исса-ага и направляет туда подошедшие части. Одновременно второй редут был атакован и из захваченного Кованлыка. В результате этой атаки около 18 часов редут Иссаага пал.

Вот теперь ненадолго оставим левый фланг и окинем взглядом всю панораму штурма на 18–20 часов 30 августа (11 сентября). Начнем с правого фланга, где главным объектом атаки был один из двух Гривицких редутов. В седьмом часу вечера полковник румынской армии Ангелеско в четвертый раз повел свои войска на редут против его восточного фаса. Тем временем русская бригада IX корпуса атаковала его с юга. На этот раз совместная атака русских и румын ценой огромных потерь все же увенчалась успехом. Гривицкий редут был взят. В центре войска были отведены за линию батарей и приводились в порядок после безрезультатных и нелепейших атак, закончившихся большими потерями. На левом фланге Скобелеву удалось главное — он вырвал «ключ» турецкой обороны, захватив редуты Кованлык и Исса-ага.

Если судить по реляции Скобелева, написанной уже после штурма, то о неудаче атак IV корпуса в центре он знал уже к 16 часам. Схождения двух атакующих отрядов в самом уязвимом месте турецкой обороны явно не получалось. К тому же провал атак в центре значительно осложнял положение скобелевского отряда. И если слева он мог надеяться на какую-то помощь кавалерии генерала Леонтьева, то справа ничего подобного не было. Там были турки, которые в любой момент могли ударить в охват и угрожать тылу. С целью недопущения этого Скобелеву пришлось удлинить боевую линию своего правого фланга и тем самым ослабить силы, оборонявшие редуты.

Тяжелые мысли роились в голове Михаила Дмитриевича вечером 30 августа (11 сентября), тем не менее он принял твердое решение — держаться любой ценой. Насколько опасным оказался отряд Скобелева в занятых редутах для всей плевненской обороны противника, красноречиво говорят турецкие источники. Вскоре после окончания войны увидела свет книга «Оборона Плевны», написанная Музафаром-пашой и Талаат-беем по свежим воспоминаниям и документам ее участников. Вечером 30 августа (11 сентября) отвечавший за оборону редутов Кованлык и Исса-ага подполковник Риза-бей доложил Осману-паше «о том критическом положении, в котором находились западные укрепления». Но и до получения этого донесения Осман-паша прекрасно понимал размеры грозившей опасности. «Потеря обоих редутов, — отмечали авторы “Обороны Плевны”, — разделяла турецкую армию на две части, не имевшие между собой ни сообщений, ни связи, и открывала русским доступ к Плевне»[302].

Понимал это и Скобелев, понимали также Имеретинский, Крылов и многие из тех, кто уже вторые, а то и третьи сутки без сна дрались на южных подступах к Плевне. Но понимали ли это в штабе армии: главнокомандующий великий князь Николай Николаевич, Зотов, Непокойчицкий, Левицкий — все те, от кого реально зависела возможность закрепить успех Скобелева?

После полуночи к Скобелеву прибыл адъютант главнокомандующего полковник Орлов. Осознавая важность того, что и как доложит адъютант своему патрону, Скобелев подробно изложил ему обстановку и передал письменную просьбу о подкреплениях «если не для развития успеха, то, по крайней мере, для того, чтобы удержать взятые редуты»[303].

Скобелев с Имеретинским готовились к отражению турецких атак с наступлением рассвета. Крайне важно было оборудовать дополнительными траншеями занятые позиции. Но здесь дала о себе знать старая проблема — отсутствие шанцевого инструмента. Солдатам приходилось рыть землю тесаками, штыками, крышками от манерок, да и просто руками. Новые земляные укрепления значительно бы усилили оборону, но к утру большинство новых траншей было скорее обозначено, чем вырыто. Князь Имеретинский и его штаб основное внимание уделили сбору в команды отступивших с передовых позиций нижних чинов. Людей кормили, оказывали возможную помощь и вновь направляли в линию обороны. Во многом благодаря этой работе Скобелев, несмотря на огромные потери, смог оказать туркам столь упорное сопротивление.

Еще до полуночи Осман-паша определился с планами на утро. Он точно оценил, что русские не смогут извлечь пользы из занятого, но удаленного от Плевны Гривицкого редута, который как ложная цель выполнил свою роль и мог быть оставлен. В итоге 31 августа (12 сентября) турецкая атака на Гривицкий редут, начавшись в восемь утра, была вскоре отбита, и в двенадцатом часу турки полностью скрылись за свои укрепления. Осман-паша окончательно отказался от продолжения попыток отбить этот редут.

Значимость Гривицких редутов оценивалась русским командованием во многом с точки зрения их расположения на главном пути из Плевны в Систово. А Систово — это единственная переправа на Дунае, по которой шло снабжение и пополнение русской армии. Логика русского командования здесь была проста — берем редуты и пресекаем возможность движения плевненской группировки к этой жизненно важной артерии. Но логика эта в конечном счете исходила из все той же переоценки сил противника в Плевне. В конце августа Осман-паша и не думал наступать на Систово. Так выглядела ситуация на правом фланге русской атаки. В центре же оборона турок была наиболее подготовлена в инженерном отношении и поэтому вызывала меньше опасений у их главнокомандующего, особенно после провала русских атак на этом направлении. Так что оставался левый фланг, тот участок, на котором прорвался Скобелев.

У Османа-паши просто не оставалось выбора, на карту были поставлены его честь, судьба его солдат и его страны. Он должен был рисковать, и он рискнул. Против вонзившегося в плевненскую оборону отряда Скобелева он решает сосредоточить максимально возможное число войск. Осман стягивает все резервы и снимает часть сил с других направлений, даже ценой их очевидного ослабления. Это был ход смелого и сильного полководца. Вечером 30 августа (11 сентября) Осман-паша посылает полковнику Ризе-бею приказание:

«Завтра я предполагаю атаковать неприятеля пятнадцатью или двадцатью батальонами, которые я собираю в главной квартире; вследствие чего предлагаю вам употребить все усилия, чтобы удержаться на ваших позициях»[304].

Обратим внимание на последние строки этого приказа. Осман-паша как бы ставил себя на место своего противника и считал, что самым верным путем к успеху для русских было бы не только подкрепить Скобелева, но и с плацдарма занятых им редутов продолжить натиск на позиции Ризы-бея, а это уже необратимое падение Плевны. Но турецкий главнокомандующий волновался напрасно.