Глава 37. Культура периода Токугава
Над водопадом сосны притаились,
В разрывах облаков сияет день.
И кажется, что это лишь приснилось
Мне в городской привычной суете.
У водопада отцветает слива,
И с ветром опадают лепестки,
И журавли летят неторопливо,
А краски мира — ярки и легки.
И вновь покоем душу наполняет
Далекий мир, что часто снится мне…
А в темноте заманчиво сияет
Японский иероглиф на стене.
М. Астахова
Хочется быть предельно честным перед читателем: для более полного обзора культуры Японии периода Токугава потребуется весь объем этой книги. Поэтому слегка задержимся лишь на нескольких выдающихся явлениях.
Может показаться, что во время застойной диктатуры культура вообще не имеет права на существование: в лучшем случае ее заменяет прославление режима. Но это совсем не так, культура периода Хэйан вызревала в дворцовой теплице. Культура времен правления клана Токугава стала куда более народной. Если что-то и губит ее, так это безграничный рыночный либерализм, погоня за вкусами большинства (когда восприятие этого самого большинства опускается до самых глубин пошлости и глупости). Еще культуру может убить (пли ввести в состояние застоя) унылое интеллигентское восприятие действительности: «все уже сказано, все уже написано, нет ничего нового в этом мире». (А если и будет что-то «повое», то оно почти наверняка окажется сродни то ли «черному квадрату», то ли голому королю).
Ничего подобного при диктатуре клана Токугава не произошло и не могло произойти (скорее, гибель культуры или значительной ее части могла бы успешно обеспечить победа одного из восстаний).
Во-первых, японская культура тесно связана с традицией, и эту традицию волей-неволей поддерживало и правление сёгунов. Во-вторых, именно диктатура, не желая того, вызывает взлет мысли (как правило, это достаточно оппозиционные идеи). Ведь человека искусства, как правило, закаляет вечная борьба с сопротивлением окружающего мира. Отметим, что и лидер «рисового бунта» был все же философом. Имелась и третья причина: рост городов и городской культуры. Япония к моменту революции Мэндзи оказалось одной из самых урбанизированных стран, намного обойдя Россию.