Решение «корейского вопроса»
В Японии прекрасно понимали, что одержали победу над достаточно мирной нацией, и уж никак не над «хищником». Некоторые китайские отряды были вооружены луками и стрелами, а их холодное оружие хранилось, вероятно, со времен Хубилая — настолько оно было неподготовленным.
Антизападные кампании не улеглись окончательно, но в достаточной мере схлынули. Главным была открытость для новых технологий и наук. И все шло, попятное дело, на модернизацию армии. Неравноправные договоры постепенно уходили в прошлое. Иностранцы приезжали и страну, как туристы. Климат, хотя и не «самый лучший в мире», вполне способствовал даже развитию курортов. Туда стали приезжать русские, пусть не из Петербурга, но с Дальнего Востока. Конечно, до поры…
Неприятности для японской дипломатии состояли в урегулировании «корейского вопроса». Теперь корейский ван считал себя независимым от Китая, и склонялся… в сторону дружбы с Россией, а вовсе не с Японией. Супруга пана Мин была настроена именно так, и фактической правительницей страны оказалась она.
Японскому послу Горо, который расценивал себя как военный, а вовсе не дипломат, потребовался некий выход. Выход и был найден — «нет человека, нет проблемы». Он не использовал для этого даже интриги и яд, а решил действовать с убийственной солдатской прямотой.
8 октября 1895 г. отряд японцев и корейских мятежников захватил дворец Кёнбоккун в Сеуле. Пока они искали королеву, которая, в отличие от Харуко, никогда не показывалась на публике, зарубили нескольких безвинных придворных дам. Потом все же обнаружили королеву Мин, пустили в ход мечи, а тело выволокли в сад и сожгли (не забыв снять драгоценности).
Худший вариант бандитизма трудно себе и вообразить. Японцы заранее расписались в том, как будут действовать в Корее впоследствии. Вскоре Миура Горо был отозван и отправлен под суд, но участие в деле корейцев позволило его оправдан. Так что вряд ли он действовал на свой страх и риск. Сам же король Коджон заявил, что его убитая супруга вносила хаос в управление страной. Видимо, больше ему ничего не оставалось делать.
Реальной властью в Корее обладали теперь сторонники Японии во главе с отцом вана Коджона Тэвонгуном. В свое время Мин добилась отстранения его от власти, так что случившееся его лишь обрадовало. А «независимый» корейский ван оказался под домашним арестом, подписывая любые бумаги, принесенные посланником Японии.
Все это привело к террору против японцев в Корее. А 11 февраля 1896 г., в праздничную для Японии дату основания империи, ван Коджон бежал из дворца вместе с наследником. Арестованный владыка переоделся в женское платье и выехал на паланкине вместе с плакальщицами, которые должным образом справляли траур по королеве Мин. Но паланкин отправился не к могиле королевы, а к российскому посольству.
Оттуда и стал руководить. А реакция японцев вполне понятна… Но это еще не привело к войне.
Коджон в 1898 г. провозгласил себя императором, и Россия это признала. Тогда же начались и первые недружественные действия двух действительно великих империй. Русские корабли подошли к Порт-Артуру, заняв проход на внутренний рейд. Японцы заминировали бухту Сасэбо. В начале 1899 г. Россия арендовала Порт-Артур и Кванту не кий полуостров благодаря сговорчивости китайских вельмож. Предполагалось строительство железной дороги до Порт-Артура и Даляня.
Но и это еще не стало войной. Япония и Россия признали баланс интересов, Корея фактически находилась под совместным управлением, хотя в Японии уже бушевала антироссийская кампания.
Россия утверждалась в новой сфере влияния, но для Японии она была куда важнее. Да и в сам Порт-Артур приходилось доставлять продовольствие и питьевую воду… из Японии. Было похоже, что военная угроза миновала — России не удастся серьезно закрепиться в регионе.
А неравноправие становилось историей. С июля 1899 г. была отменена экстерриториальность для иностранных подданных в Японии. Заодно вступало в действие право на свободу передвижения. Больше всего беспокоились об этом, как ни странно японцы. Вроде бы, почти полвека положили на то, чтобы прийти к этому — и в последний момент испугались: а вдруг теперь европейцы развратят целомудренных японских женщин или распространят в стране свои традиции, разрушив прежние? Похоже, тогдашние газеты лукавили — ничего страшно европейцы не принесли, порчи не навели. Просто нужен был образ врага…
Зато новые европейские достижения приживались в Японии с поразительной скоростью. «Прибытие поезда» братьев Люмьер стало выдающейся сенсацией 1895 г. А в 1898 г. в Японии появились два первых собственных фильма. Интересна их тематика: один — история оборотня, второй — воскрешение покойника. Прекрасное начало для страны, которая через сто с лишним лет будет выпускать фильмы о звонках из потустороннего мира, о живых мертвецах в метро, а для перечисления тех оборотней и прочих мистических существ, что появляются в мультфильмах-аниме, не хватит, вероятно, всего объема этой книги. Мир меняется, но кое-что в нем все-таки поражает постоянством.
Мир менялся и в те далекие годы, жизнь продолжалась. И те, кто не хочет воспринять перемен, заранее обрекали себя на поражение.