Контакты разного рода
Будет несправедливым говорить о том, что вся Япония относилась к иностранцам, как к варварам. Это было совершенно не так. Пока двор раздумывал, как выставить иностранцев, некоторые князья уже решились самостоятельно отменить запреты на выезд за границу — по крайней мере, для своих подданных. И сёгунат этому уже не мог никак воспротивиться. Мало того — он сам посылал людей за рубеж.
В 1866 г. в Америку и Европу отправилась труппа из восемнадцати бродячих актеров. И это произошло впервые. Более того, практически впервые из страны выехали простолюдины.
А вот учиться русскому языку отправились юноши из знатных семейств, обосновавшихся на еще весьма слабо колонизированном Хоккайдо. Их образование стало заботой сёгуната. Между прочим, во флотилии, уходившей из Хакодатэ, присутствовал и русский корабль с названием «Варяг».
Сацума уже без ведома бакуфу отправляло студентов в Англию. Именно эти люди с европейским образованием стали впоследствии теми, кто успешно провел реформы, на кого мог опереться император Мэйдзи. Так выковывалась новая элита страны.
Привычный мир рухнул, революция уже произошла, и теперь, как ни цепляйся за обломки старого, придется идти в цивилизацию. А иначе судьба может и потащить, как Камбоджу, Бирму, Индию, десятки мелких и известных ныне лишь специалистам государств Африки. Но сохранить лицо и встать вровень с западными державами сумели только Япония при Мэйдзи и, пожалуй, Турция при Ататюрке. (Конечно, я не имею в виду нынешние времена, когда среди массы (не)развивающихся стран попадаются довольно часто и вполне развивающиеся).
В Японии происходили серьезные перемены в расстановке сил. Княжества Сацума и Тёсю едва не дошли до войны, однако теперь они заключили союз. Вместе с ними оказались и еще два владения — Хидзэн и Тоса. Кстати, эти провинции отнюдь не были бедными: Сацума занимала втрое место по производству риса в стране. И, вне всякого сомнения, первое место по контрабанде.
Поскольку последнее утверждение нуждается в пояснениях, нам придется ненадолго прервать повествование. И вернуться к островам, которые мы «позабыли» в периоде Дзёмон.
Окинава — тоже Япония. Но не вполне
Сейчас Окинава является составной частью Японии. Но так было не всегда. В последний раз она была присоединена в середине 70-х гг. прошлого века. Но это присоединение первым не было. Так что провинцией Японии острова Рюкю (или, но главному из них — Окинава) стали сравнительно недавно.
А вот государственность там развивается очень даже давно.
Начнем с жителей. Конечно, они — потомки людей культуры Дзёмон. Но на главные острова архипелага мигрировали люди с Корейского полуострова, а Окинава лежала чуть в стороне. Вероятно, население было родственно японским кумасо, либо аустронезийским народам. Не было там и культуры Яёй, а соответствующие сосуды, которые все же найдены там, могут говорить лишь о путешествиях между островами. Но главное — в это время на Рюкю не развивалось рисоводство.
По всей видимости, каждый из островов был самостоятельным протогосударством во главе с вождем. Об этом же говорят и китайские хроники. Китайцы, кстати, и окрестили острова Лю-Цю — «изумрудной драгоценностью (по-японски — «Рюкю»). Японцы вскоре тоже «открыли» острова, даже попробовали присоединить их, но в то время это, вероятно, не завершилось удачей.
Скорее всего, путь к государственности был пройден жителями Рюкю так, как это было на Японском архипелаге: возникали союзы кланов, происходила их борьба, образовывались маленькие княжества, объединенные впоследствии государем (в западной литературе его обычно именуют королем, это неверно, но придется следовать такой традиции).
Первым королем Окинавы стал Сюнтэн (1187–1237). Считается, что его матерью стала дочь одного из князей-адзи, а отец Сюнтэна — великий японский полководец Тамэтомо Минамото. Но эта версия появилась уже после признания Окинавой сюзеренов из Сацумы. По заказу даймё летопись и была написана. Вполне понятно, что в таком случае монархи Рюкю — лишь «младшие братики» императоров Японии. Клан Минамото происходит, как известно, от императора Сэйва.
В любом случае, после Сюнтэна говорить о развитии без постороннего влияния не приходится: даже азбука, которую ввел новый король, Сюмба-Дзюнки, основана на японском фонетическом письме. С тех пор на Окинаве стоит и королевский замокдворец Сюри.
В XIV в. островная страна оказалась данником Китая. Традиция вассалитета продолжалась 500 лет, до присоединения к Японии. Она возникла во времена раздробленности, когда на острове Окинава появилось три самостоятельных государства — Тюдзан (Центральное нагорье), Нанизан (Южное нагорье) и Хокудзан (Северное нагорье). Сатто, король Тюдзан, и сделался вассалом Китая. Раз в два года королевство направляло корабль с данью, а китайские императоры давали разрешение занимать трон местным правителям. Появились на Рюкю и китайские колонии, так что с освоением «китайской науки» дела обстояли весьма неплохо.
Следующий глава Тюдзан, Хаси, захвативший престол, объединил к 1429 г. всю Окинаву. Так возникла династия Сё, правившая до 1872 г. (Правда, это была «вторая Сё». Первая оказалась недолговечной, и власть вскоре захватил дворцовый казначей, совершивший переворот, но пожелавший оставить название династии).
Безусловно, Хидэёси Тоётоми было у кого поучиться обращению с простолюдинами, в частности, «охоте за мечами». Дело в том, что Сё Хаси выполнил эту задачу куда раньше — мечи были отобраны у всех, кроме дружины короля и высших сановников. Люди оказались беззащитны не только перед королевскими чиновниками и солдатами, но и перед разбойниками. Дело в том, что преступникам меньше всего нужен закон о свободе ношения оружия, они и так вооружены.
И тогда (учитывая, что китайские боевые искусства были явно знакомы жителям Рюкю и прежде) началось развитие борьбы кэмпо. То, что получилось в итоге, мы знаем под названием каратэ. Уже в XX в. это понятие стало записываться иероглифами, обозначающими «пустую руку».
Любопытна и религия, существовавшая на островах. Это языческий культ, отличный от синто. Возможно, похожая религия, в которой весьма сильны отголоски матриархата (существование жриц («норо»), шаманок («юта»), обычай инициации девушек, вступающих во взрослую жизнь — татуировка на тыльной стороне ладони) существовала на юго-западе Японских островов до миграции переселенцев с Корейского полуострова.
XV–XVI вв. — время стабилизации и процветания для Рюкю. С внутренними распрями было покончено, а расцвет экономики позволил процветать и культуре морского королевства. Почти все, что необходимо, давала внешняя торговля. Страна жила спокойно под защитой китайских сюзеренов. Окинава оказалась на перекрестке торговых путей всего Дальнего Востока. Корабли с Окинавы путешествовали даже до Бирмы и Явы. Посредничество приносило гигантские барыши, а чужие традиции вплавлялись в культуру островов. Наследие народа-мореплавателя признано и японским правительством.
В 1609 г. наступила эпоха двойного данничества. Власть на архипелаге захватил клан Симадзу из Сацумы. Внешняя торговля оказалась в руках японцев, но король Рюкю стал вассалом не японского императора, а лишь даймё Сацумы. Главным для завоевателей была стабильность — и стабильные поступления в бюджет. Кроме того, острова Рюкю были неким «черным ходом» из закрытой Японии. И этим ходом сацумские князья и подконтрольные им контрабандисты успешно пользовались.
Что же до культуры островов, то двойной вассалитет давал и двойные возможности для заимствований и развития. В конце XVIII в. ситуация значительно ухудшилась из-за природных бедствий. Эпидемии и голод стали обычным явлением, как и повышение податей сацумскими даймё.
В середине XIX в. уже знакомый нам коммодор Перри подписал с королевством договор, как и с Японией. Впоследствии договоры заключили и западные страны. Вскоре стало ясно, что острова Рюкю идут к потере своей «полунезависимости».
Если взглянуть на ситуацию в исторической перспективе, то окажется, что союз Сацума — Тёсю — Тоса не является чем-то необычным. Даймё этих территорий противостояли Иэясу Токугаве в битве при Сэкигахаре. Против них были приняты мягкие репрессивные меры: урезали владения. Хотя прошли столетия, обиды не забылись, к тому же, сёгунат делал все, чтобы они вспоминались почаще — например, установил раз и навсегда властителен на своих и «внешних», свел на нет надежды последних когда-либо реально участвовать в управлении страной.