Окончательное (почти) решение «корейского вопроса»

Россия и Япония заключили в 1907 г. договор о нерушимости границ. При этом Россия стремилась модернизировать армию и инфраструктуру на Дальнем Востоке, а Япония тоже готовилась к войне (на всякий случай). В сфере влияния Японии осталась Корея, в сфере влияния России северная Манчжурия и Внешняя Монголия (мы видим ее на картах под нынешним названием Монголия (Монгол Улс), а Внутренняя Монголия принадлежит Китаю).

Еще до подписания договора «очень независимый» император Кореи Коджон отрекся от престола. Его сменил Сунджон, поставленный японцами (и, очевидно, еще более «независимый»). Он страдал тяжелым заболеванием, не наследственным, а приобретенным — несколько лет тому назад ему положили яд в кофе. Убить не убили, но инвалидом сделали.

Свержение Коджона прошло некрасиво. В Гааге открылась II мирная конференция, и корейский император все же решил проявить независимость, тайно направив туда своих посланников, которые заявили, что японская протекция навязана их стране силой. Конференция запросила мнения самого Коджона, телеграмма, адресованная ему, попала прямиком к Хиробуми Ито. А уж он-то поговорил с Коджоном по-свойски. И тому пришлось сказать, что в Гааге нет его представителей. Конференция тем и удовлетворилась, а монарха за строптивость лишили трона (как и бывает при тоталитарных режимах, «добровольно и с песней»).

Принц Ёсихито посетил протекторат, а десятилетний принц Ли Юн, наследник корейского престола, прибыл в Японию. По официальной версии — для обучения. Реально — в качестве заложника.

Ли Юн впоследствии так и не сделайся монархом — ни послушным, ни строптивым. А вот обучение и в самом деле прошел, а после стал успешным генералом, командовал крупным подразделением ВВС.

В 1908 г. в Порт-Артуре генерал Ноги открыл два мемориала — памяти японских и русских солдат. Страна, где еще с древности умели ценить «благородство поражения», отдавала дань и своим героям, и героям побежденного противника. Тем временем появился новый «вероятный противник» — США. Но война с Америкой если и намечалась, то очень нескоро. Однако можно предположить — уже в то время многие представители японской диаспоры начали невидимую постороннему глазу работу.

Еще до полного присоединения Корен произошло событие, вполне ясно показавшее, как массы корейского народа будут относиться к «освобождению». В захваченной стране началась повстанческая война. В русско-японской войне погибло свыше 80 000 японских солдат. В 1908 г. — 245 японцев стали жертвами партизанской войны (сравним это с 15 000 корейцев). Силы оказались слишком неравными, но корейцы станут прибавлять поминальные таблички в храме Ясукуни до самого окончания оккупации.

26 октября 1909 г. в Харбин на встречу с российским министром финансов В.Н. Коковцевым прибыл Хиробуми Ито, занимавший должность председателя Тайного совета. Должен был обсуждаться «корейский вопрос», но этого не случилось. После смотра почетного караула из толпы приветствующих двух политиков жителей города отделился человек, который «поприветствовал» японского деятеля революции совершенно иным образом — пулями из пистолета. Умирая, Ито произнес в адрес террориста: «Какой идиот!»

Ан Чун Гыну суждено было стать национальным героем Кореи. Хотя многое свидетельствует в пользу того, что Хиробуми Ито был кое в чем прав. Он был уверен, что император Мэйдзи действительно хотел достичь независимости Кореи, но проклятые политики обманули его. Словом, в этом он мало чем отличался от японца: император — он всегда хороший, а «бояре» враги и ему, и народу…

Он даже заявил на допросе, что Хиробуми Ито виновен в смерти императора Комэя (это было физически невозможно, будущий политики находился в тот момент в княжестве Тёсю). И что главное — довести его мысли до Мэйдзи, а тот уж примет надлежащие меры. Но Ан Чун Гын был приговорен к повешению, как заурядный убийца. Приговор исполнили быстро…

Японцы сочли истинным патриотом Ито, корейцы — Ана. История противостояния началась.

Постепенно уходили первые соратники императора по революционной реставрации. И сам он далеко не молодел, хотя порой посещал военные маневры и появлялся на смотрах.

А следующий год поставил Японию в ряд развитых стран далеко не по тому показателю, к которому стремились. В большинстве западных государств уже произошли случаи покушений на глав государств, а в России, США, Сербии, Италии, Португалии террористы выполнили задуманное. В Японии, к счастью, до этого все же не дошло.25 мая 1910 г. был арестован Таикити Миясита, который планировал бросить бомбу в экипаж императора в день своего рождения, 3 ноября. Полиция провела дальнейшие аресты, в числе схваченных оказался и Сюсюй Котоку, который в свое время перевел на японский язык «Манифест коммунистической партии». Суд приговорил к высшей мере наказания 24 человека, но Мэйдзи смягчил приговор 12 из них. По делу строительства в Японии социалистического движения был нанесен удар.

«Корейский вопрос», между тем, решался. 22 августа подписали договор, но которому монарх Кореи просил японского императора присоединить страну. Мэйдзи эту просьбу удовлетворил. Говорилось, что это — «взятие под защиту» страны и народа. Конечно, гробницам императоров и святилищам богов сообщили об этом.

С корейской знатью поступили неплохо, дав дворянские титулы (к тому времени в Японии уже давно была принята европейская система с титулами графов, баронов и виконтов). С корейским народом — несколько иначе…

Захват Кореи сказался на состоянии исторической науки в Японии. Борьбу устроили сторонники двух версий. Одни считали, что корейцы и японцы — родственные народы, поэтому аннексия вполне оправдана этим. Другие утверждали, что это — совершенно разные нации, при этом японцы цивилизованнее и культурнее. А значит, присоединение — дело хорошее.