КАБИНЕТ Б. ХАРАХАПА. ИТОГИ ПЕРВЫХ ВСЕОБЩИХ ВЫБОРОВ

После ряда безуспешных усилий оппозиции побудить Сукарно создать президентский «деловой» кабинет во главе с М. Хаттой мандат на формирование правительства был вручен Бурхануддину Харахапу, одному из деятелей натсировского крыла Машуми. Правобуржуазное переходное (то есть действующее только до момента, когда обновленный, выборный состав СНП назначит новый орган исполнительной власти) правительство Харахапа строилось на блоке СПИ, Машуми, НУ и христианских партий. НПИ и КПИ составили наиболее активную часть оппозиции. Программа кабинета, в частности, предусматривала «восстановление морального престижа правительства… в глазах армии и общества в целом», проведение выборов и воссоединение Западного Ириана. Значительная часть офицерства во главе с 3. Лубисом (состоявшим в родстве с новым премьером) всемерно поддерживала его.

Харахап и его окружение провели серию арестов ряда деятелей предыдущего правительства из числа членов НПИ по обвинению в коррупции и предложили проект специального закона с целью пресечения этого социального зла. Дальнейшее, однако, показало, что инициаторы этих мер также не гнушаются прибегать к корыстному протекционизму и коррупции. Стало очевидно, что истинной целью новой правящей коалиции является отвоевание в госаппарате позиций, занятых ставленниками властвовавшей прежде партийной коалиции. Пристрастность кабинета проявилась со всей очевидностью. Считаясь с этим, Сукарно отказался утвердить антикоррупционистский законопроект как чрезвычайный закон. Проявилась и возрастала враждебность премьеру со стороны НУ и ПСИИ. Эти партии правящей коалиции успели занять в госаппарате выгодные позиции еще при предшествовавшем кабинете и, естественно, не желали кадровых перестановок.

Правый кабинет отменил ряд ограничений деятельности иностранных импортеров, что ставило национальную буржуазию в проигрышное положение. Вместе с тем внешнеэкономическая конъюнктура улучшилась, хотя и ненадолго, ко времени правления Б. Харахапа. Это позволило ему несколько снизить внутренние потребительские цены, наживая политический капитал перед предстоящими выборами.

После продолжительной избирательной кампании, изобилующей взаимными нападками и разоблачениями партий–союзниц, выборы в парламент состоялись точно в срок, 29 сентября 1955 г. Хотя случаи давления на избирателя, несомненно имели место со стороны партий, бюрократического аппарата армии[51], сельской верхушки, однако выборы в целом выгодно отличались от последующих практическим отсутствием эксцессов, мошенничества, фальсификаций.

Итоги выборов оказались во многом неожиданными. Был развеян миф о якобы подавляющем превосходстве Машуми: партия не добилась даже относительного большинства.

Выделилась оторвавшаяся от основной массы партий «большая четверка», получившая свыше 75% всех голосов. Наибольшей сенсацией была внушительная массовая поддержка, которую получила КПИ. Состоявшиеся в декабре того же 1955 г. выборы в Учредительное собрание в общих чертах подтвердили и закрепили новую расстановку сил; в результате отношение там сил сантри, с одной стороны, и абанган вместе с прияи и христианами — с другой, составило 4:5, что априорно ставило этот орган, призванный сформулировать конституцию и государственную идеологию, в тупиковую ситуацию: ни государство ислама, ни панчасила не могли получить квалифицированного большинства в ²/_з голосов, которое требовалось по действовавшей конституции.

Итак, выборы подорвали позиции Машуми и особенно СПИ и «партии военных» — ИПКИ, подчеркнув отсутствие у двух последних массовой базы, как, впрочем, и у партий прияи: Обеим фракциям ПИР вместе досталось лишь 2 мандата (вместо 21 в прежнем парламенте); ПРН — 2 вместо 13. Вместе с тем выборы показали, что армия последователей НПИ, КПИ и НУ сосредоточена преимущественно в районах расселения яванского этноса (на Центральной и Восточной Яве), тогда как Машуми, СПИ и христианских партий — главным образом на Внешних островах (и отчасти на Западной Яве, где преобладает народность сунда). Партийно–политическая, территориально–этническая и социокультурная разграничительные линии опасно совпадали. Наконец, в высокой степени политизировав общество, подчеркнув идеологическое противостояние сторонников панчасилы и поборников государства ислама, продемонстрировав растущую мощь КПИ, выборы дали дезинтегрирующий политический эффект. В новом парламенте, вопреки ожиданиям, число партий даже увеличилось: с 20 до 28.

Итоги выборов существенно подорвали и позиции кабинета. Идя навстречу созданию нового, послевыборного правительства, Машуми пришлось занять более примирительные позиции в отношении НПИ. Считаясь с враждебностью ее и президента к своим кандидатам на место начштаба сухопутных сил (Симболона или 3. Лубиса), Харахап сам отвел их кандидатуры. Зато предложенная НУ компромиссная кандидатура А. X. Насутиона была в октябре 1955 г. неожиданно скоро утверждена и правительством и президентом, присвоившим ему звание генерал–майора[52]. Но правый кабинет вскоре убедился что Насутион более склонен сотрудничать с президентом, чем с ним.

Как и три первых премьера времен либеральной демократии Б. Харахап делал ставку на двусторонние дипломатические переговоры с Нидерландами относительно возвращения Западного Ириана. Как рычаг давления он использовал угрозу расторгнуть соглашения КМБ в одностороннем порядке. Голландцы искусно затягивали переговоры, ставя индонезийскую правительственную делегацию в унизительное положение просителя. Общественность РИ бурлила от возмущения и гнева. Было очевидно, что Нидерланды в ирианском вопросе не уступят. Потребовав н не добившись прекращения переговоров, НУ и ПСИИ вышли из правительственной коалиции. Когда Гаага выдвинула унизительные условия, на основе которых могла бы отказаться от части соглашений КМБ, Харахап объявил, наконец, об односторонней денонсации всех соглашений. Однако еще раньше был поставлен на голосование вотум недоверия правительству. Харахапу не удалось стяжать лавры борца против голландского колониализма. 2 марта 1956 г. его кабинет ушел в отставку.