ВВЕДЕНИЕ ПАРЛАМЕНТАРНОЙ МНОГОПАРТИЙНОЙ СИСТЕМЫ

Монократическая президентская форма правления, возглавляемая Сукарно, при полном отсутствии выборных представительных органов стала использоваться правящими кругами Англии и Голландии (публично отождествлявшими ее с фашистской) как предлог для неприятия РИ, разжигания враждебности к ней. Голландцы делали все, чтобы закрепить такое предубеждение у западных союзников. Те и другие неохотно шли на переговоры с «недавним пособником японцев» Сукарно. Стремясь проложить путь к официальному признанию РИ державами Запада ценой переориентации на парламентскую систему правления, ряд лидеров Республики, включая С. Шарира, добились 16 октября 1945 г. издания декрета за подписью вице–президента Хатты о передаче законодательной власти КНИП и выделенному из его состава исполкому — Рабочему комитету (БП КНИП). 11 ноября последний выступил с инициативой формирования правительства, возглавляемого премьер–министром и ответственного перед КНИП. Тремя днями позже Сукарно, не оказавший противодействия этой реформе, санкционировал ее в качестве «чрезвычайной меры», утвердил новый состав кабинета и назначил премьером С. Шарира — наиболее подходящую фигуру для контактов с англичанами и голландцами[29] (проживший много лет в Голландии явный социалист Шарир был откровенным сторонником развития Индонезии «по западному пути», кроме того, в прошлом сотрудничал с японцами, как и члены сформированного им кабинета). В правительстве доминировали вестернизированные мелкобуржуазные интеллигенты, технократы правосоциалистического толка; практически в нем не было пи прияи, ни сантри. Таким образом, президент лишался как законодательной, и исполнительной власти и оставался лишь «церемониальным» главой государства[30]. Едва образовавшись, новое «антиколлаборационистское» правительство вступило в переговоры с НИКА и англичанами. Фактически совокупность этих мер означала «тихий» государственный переворот с согласия президента. Новая форма правления пришла в прямое противоречие с конституцией страны.

Монопартийная политическая система также воспринималась правительствами англо–саксонских держав как тоталитарная, копирующая национал–социалистическую. 3 ноября вице–президент Хатта специальным декретом призвал к созданию партий, которые представляли бы «все идейно–политические течения, бытующие в обществе». В конце 1945 — начале 1946 г. образовалось 10 партий. Крупнейшая из них Машуми объединяла 11 исламских организаций. В этой «партии сантри» преобладали правое крыло национальной буржуазии, помещичье мусульманское духовенство, крестьяне — все главным образом с Внешних островов. Ее руководство требовало создания государства на принципах ислама и тесного сотрудничества с иностранным капиталом. Машуми сумела повести за собой значительную часть крестьянства и ремесленников, сельскохозяйственного пролетариата. Одной из крупных была и Национальная партия Индонезии[31] (НПИ), созданная из трех националистических союзов и провозгласившая себя наследницей НИМ Сукарно 1927—1931 гг. Ее руководящее ядро составляли левая и центристская части национальной и мелкой буржуазии, преобладающая часть бюрократии, мелкобуржуазная интеллигенция. НПИ опиралась на крестьянство (главным образом Центральной и Восточной Явы), ремесленников и отсталые слои рабочих. Ее называли «партией прияи и абанган». НПИ отвергала западную модель развития и выступала с позиций традиционализма, за унитарное светское государство на основе панчасилы. В течение двух первых лет революции обе партии буржуазии не имели большого авторитета и не выходили на политическую авансцену, тем более что их руководители были скомпрометированы в глазах союзников сотрудничеством с японцами. Обе партии были аморфными и раздирались фракционной борьбой.

Еще 21 октября 1945 г. по почину М. Юсуфа была воссоздана Коммунистическая партия Индонезии, а 7 ноября ее статус был легализован[32]. Но в нее вошла лишь часть членов подпольной КПИ. Остальные коммунисты либо остались в составе последней, либо вступили в Рабочую партию Ньоно–Сетиадижита, в Социалистическую партию (Парси) А. Шарифуддина или в Социалистический союз молодежи (Песиндо) Викана, так как, согласно тактической линии КПИ, надлежало внедряться в работу главным образом в формально некоммунистические марксистские организации. Разобщенность коммунистов, вызванная отчасти отсутствием опытных руководящих кадров, всё еще пребывающих в эмиграции, ослабляла ряды КПИ. Парси Шарифуддина, правда, объединилась с менее крупной Народной социалистической партией С. Шарира, но коммунистам не хотелось добиться в ней гегемонии: объединенную в декабре 1945 г. Социалистическую партию (СП) возглавил премьер Шарир. Лишь в апреле 1946 г., когда во главе КПИ встал возвратившийся из Австралии Сарджоно, компартия перешла к тактике единого национального антиимпериалистического фронта. Партия опиралась на рабочих города и деревни, кустарей и ремесленников, крестьянскую бедноту. По социально–культурной ориентации многие из них принадлежали к абанган.