Глава VI ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ 1965—1967 ГГ.

Летом 1965 г. высшим лидерам «направляемой демократии», руководителям КПИ и НПИ стало известно из сообщений разведывательных органов о подготовке правого государственного переворота, готовящегося командованием сухопутных сил. Его целью было, искусственно противопоставив КПИ президенту, разгромить коммунистов и левых националистов, а затем отстранить Сукарно от власти и установить военную диктатуру. Левонационалистическая, антикабйрски настроенная группа офицеров ВВС, частей стратегического резерва армии (Кострад) и президентской охраны во главе с подполковником Унтунгом (назвавшая себя «прогрессивными офицерами») выступила с планом ареста верхушки заговора (Совета генералов) и представления ее на суд президента, который, по–видимому, санкционировал этот план[79]. Политбюро ЦК КПИ не пришло к единому мнению о позиции КПИ в связи с намерениями офицеров, поэтому решение оказать поддержку, главным образом политическую, их упреждающим действиям было принято только Исполкомом Политбюро; Д. Н. Айдитом, М. Лукманом, Ньото и Судисманом. Ни КПИ в целом, ни даже ее ЦК не были поставлены в известность ни о готовящемся заговоре, ни о решении руководства компартии.

В ночь с 30 сентября на 1 октября 1965 г. резиденции семи высших штабных генералов сухопутных войск в Джакарте подверглись нападению подразделений под командованием «прогрессивных офицеров». Насутиону удалось скрыться, но шестеро других генералов, включая главкома сухопутных сил А. Яни, были не только схвачены, но и перебиты по подстрекательству провокаторов, сумевших внедриться в руководство выступлением. Одновременно войска Унтунга, ядро которых составляли два батальона стратегического резерва сухопутных сил, заняли центры коммуникаций столицы. Утром 1 октября 1965 г. по радио были переданы сообщения о том, что антипрезидентский заговор, предпринятый Советом генералов и ЦРУ, обезврежен патриотическим «Движением 30 сентября», что правительство объявляется распущенным и вся власть переходит в руки Революционного совета. Движение носило верхушечный характер, не выдвинуло социальной программы и не апеллировало за поддержкой к массам. Не сделало этого и руководство КПИ.

Президент провел день 1 октября в штаб–квартире Движения, на аэродроме ВВС близ Джакарты. В его намерения, очевидно, входил арест и смещение захваченных Движением генералов, предание их суду и назначение нового командования сухопутной армии. Однако, узнав, что в нарушение первоначальных планов генералы перебиты и что Насутиону удалось спастись, он, предвидя яростную реакцию армии, предпочел выждать, как развернутся события. Не получив ожидавшегося согласия Сукарно возглавить Революционный совет, «прогрессивные офицеры» передали список Ревсовета в эфир вообще без упоминания о президенте. «Тем самым Движение как бы противопоставляло себя своему вождю», — отмечается в Заявлении ЦК КПИ «Ответ КПИ КОПКАМТИБу» (1979 г.). Войска Движения бездействовали.

Изложенные обстоятельства открыли перед вступившей в Движение на стороне президента группой генералов, подчиненных в служебном отношении перебитым участникам заговора, возможность круто повернуть фронт и выступить против «Движения 30 сентября» и «привязываемой» к нему КПИ. Командующий Кострадом генерал–майор Сухарто вывел из подчинения Движению и обратил против него один из двух батальонов своих парашютистов. При деятельной поддержке войск командующего столичным военным округом генерала У. Вирахадикусума он без труда рассеял немногочисленные подразделения, оставшиеся в распоряжении «прогрессивных офицеров». Аналогичная судьба постигла очаги «Движения. 30 сентября» в Соло, Семаранге, на Северной Суматре и Риоу. Одновременно Кострад, парашютный полк особого назначения РПКАД, входивший в его состав, и молодежные союзы мусульманских партий развернули кампанию широчайшего террора против ничего не подозревавшей массы коммунистов и левых националистов, объявив их душой антипрезидентского заговора и антинациональной силой.

В 1965—1966 гг. было физически уничтожено от 0,6 до 1 млн членов коммунистических и левонационалистических организаций; не менее 600 тыс. человек в разное время оказалось в тюрьмах. Было убито большинство руководителей КПИ (включая Айдита), уцелевшие ушли в подполье. Уже в конце октября компартия фактически оказалась вне закона. Это была форма классовой мести кабиров и сельских эксплуататоров КПИ и ее союзникам, левым националистам.

Заговор, затеянный Советом генералов, был реализован другой генеральской группировкой, мнимыми союзниками Движения, использовавшими просчеты последнего и провокационные действия не распознанных им агентов охранки, чтобы обратить против него оружие и встать на путь, ведущий к власти. Главкомом сухопутной армии, вопреки первоначальным распоряжениям президента, стал 14 октября 1965 г. командующий Кострадом генерал Сухарто. Он же возглавил специальный орган безопасности КОПКАМТИБ (Оперативное командование по восстановлению безопасности и порядка) — сыскной и карательный орган с неограниченными полномочиями.

Антикоммунистическая истерия, массовые убийства вызвали протесты прогрессивных и демократических сил мира. КПСС потребовала «положить конец преступным убийствам коммунистов, героических борцов за независимость Индонезии за интересы трудящихся». С протестами выступили другие коммунистические и рабочие партии, ВФП, другие международные организации. Но эти демарши не возымели действия.

Попытки Сукарно овладеть ситуацией оказались тщетными. Новое руководство армии, не скупясь на заявления о верности президенту и его доктринам (кроме насакома), саботировало его приказания прекратить преследования КПИ, Партиндо и левого крыла НПИ, положить конец террору и кровопролитиям. Оно парализовало активность Национальной партии и добилось прихода к руководству в ней правого крыла. Не рискуя в условиях патерналистской Индонезии прямо выступить против Сукарно самому, оно превратило в ударную антисукарновскую и антикоммунистическую силу возникшие в конце 1965 г. правые «фронты действия» студенчества и молодежи (КАМИ, КАППИ и др.), эксплуатируя их политическую незрелость и спекулируя на чаяниях демократических реформ и модернизации экономики. Президент, опасаясь раскола нации и проявив свойственные ему мелкобуржуазные колебания, не решился обратиться за поддержкой к еще верным ему войскам и массам. Вместе с тем ни парализующие столицу многотысячные демонстрации «фронтов действия», которые, по замыслу реакционных генералов, «олицетворяли» народ, ни нажим реакции не заставили его ни отказаться от своих концепций, ни запретить КПИ. Он даже перешел в наступление, потребовав роспуска КАМИ, переформировав свой кабинет и выведя из него Насутиона.

Опасаясь, что Сукарно удастся восстановить свою власть в полном объеме, армейская верхушка прибегла к силовому нажиму на главу государства. 11 марта 1966 г. парашютисты РПКАД без опознавательных знаков, действуя в обстановке массовых беспорядков в столице, которые устроили молодежные «фронты», окружили дворец, где под руководством Сукарно правительство обсуждало меры по борьбе с контрреволюцией. Это вынудило его вместе с Субандрио и X. Салехом спешно на вертолете перебраться в загородную резиденцию в Богор. Там ему пришлось под давлением генералов 11 марта 1966 г. подписать приказ, поручавший генерал–лейтенанту Сухарто «принять все необходимые меры для обеспечения безопасности и стабильности». Этот акт немедленно был интерпретирован антисукарновскими силами как передача исполнительной власти.

На следующий же день подверглась официальному запрещению деятельность КПИ, затем были арестованы 16 министров, развернулась нескончаемая чистка госаппарата от левых элементов по обвинению в причастности к «Движению 30 сентября». То же происходило в парламенте и ВНКК.

Теперь со всей остротой встал вопрос о судьбе главы государства. Попытка его еще до бегства в Богор вместе с Субандрио создать массовую армию поддержки президента (в форме так называемого «фронта Сукарно») была нейтрализована генералами, поспешно провозгласившими все вооруженные силы (АБРИ) ядром этого фронта. КАМИ и крайне правые в сухопутной армии уже с марта 1966 г. требовали смещения Сукарно с поста президента, а с октября — даже суда над ним. Напротив, офицерский корпус ВМС, морской пехоты и полиции, политические партии, хотя и сильно поправевшие за время после переворота, не соглашались на антисукарновские меры и, опасаясь закрепления у власти офицеров сухопутных сил, предлагали сохранить за ним должность конституционного президента. Как несвоевременное рассматривал устранение Сукарно и сам Сухарто, считавшийся с высоким авторитетом президента на Яве, а заодно желавший выиграть время для укрепления собственных позиций в вооруженных силах и в стране в целом. Одновременно генерал добивался резкого сокращения прерогатив Сукарно.

В июне–июле 1966 г. состоялась сессия ВНКК, решения которой лишили Сукарно титула пожизненного президента, подчеркнули его подотчетность Конгрессу, возвели приказ Сукарно от 11 марта (Суперсемар) в ранг постановления Конгресса (что сделало Сухарто юридически независимым от президента) и законодательным порядком закрепили за генералом чрезвычайные полномочия. Сессия запретила учение марксизма–ленинизма и в законодательном порядке исключила возможность существования КПИ. А. X. Насутион был окончательно оттеснен от армейских дел: ему был поручен почетный, но далекий от реальной власти пост председателя ВНКК. В новом составе правительства Сукарно, навязанном президенту армией (I кабинет АМПЕРА), генералы заняли 12 мест из 24, в том числе почти все ключевые посты. Основные решения отныне принимал президиум кабинета, возглавлявшийся не президентом, а генералом Сухарто, совмещавшим также должности министра обороны, командующего сухопутными силами и главы КОПКАМТИБа. Отказавшись от радикальных преобразований и ограничив политическую активность трудящихся, «направляемая демократия» объективно оказалась беззащитной перед наступлением реакции — так резюмировал ситуацию советский историк А. Ю. Другов.

За приходом военных к вершинам государственной власти последовал бурный процесс захвата офицерским корпусом армии большинства гражданских государственных постов в центре и на местах. Эти действия обосновывались концепцией «двойной функции армии». Широкое приобщение армии к «пирогу власти» открывало Сухарто возможность поддерживать ее внутреннее единство, улаживать противоречия. Одно из них касалось дальнейшей судьбы президента. Крайне правые в сухопутных силах (генералы X. Дарсоно, С. Эдди, К. Идрис) при поддержке Насутиона требовали полного отстранения Сукарно, тем более, что он не желал отказываться от своих убеждений и революционаристских выступлений, публично осуждал разгул террора в стране. В ВВС, флоте, частях морской пехоты и государственной полиции, однако, все еще сохранялись сильные просукарновские настроения. Их командующие заявили, что допустят лишь добровольный уход президента.

Но антисукарновский блок уже был сильнее. В него входили весьма разнородные силы: верхушка сухопутных сил и связанные с ней военные кабиры, новые помещики, сельская и торговая буржуазия и близкие к ним мусульманские партии, коррумпированная гражданская бюрократия, христианские партии, технократы и часть городской интеллигенции, студенчества, учащихся школ и училищ. Молодежь не была самостоятельной политической силой. Ее возмущение было направлено, по существу, против таких последствий эпохи направляемой демократии, как экономическая разруха, разгул коррупции, произвол властей, которые в действительности были привнесены в общественную жизнь их же союзниками по коалиции, кабирами и бюрократией, но усилиями генералов, технократов, бюрократии были отождествлены с главой режима — Сукарно. Империалистические державы, со своей стороны, отказывали Индонезии в экономической помощи до достижения ею «политической стабильности», то есть до устранения президента.

Под объединенным давлением этих сил президент 20 февраля 1967 г. согласился передать генералу Сухарто все полномочия по управлению страной. Чрезвычайная сессия ВНКК, собравшаяся в марте, закрепила новые условия компромисса: Сухарто становился и. о. президента. Он удостоверил непричастность Сукарно к «событиям 1965 г.» и вменял ему в вину лишь «недостаточную бдительность» и нежелание отказаться от концепции насаком. Сукарно был лишен права заниматься политической деятельностью и помещен под домашний арест. Государственный переворот высших офицеров сухопутных сил армии, растянувшийся на полтора года, завершился. Классовая задача, поставленная Советом генералов, была реализована другой генеральской группировкой.

Самоназванием режима, пришедшего к власти в Индонезии, стал термин «новый порядок» (орде бару или орба). Произошел принципиальный классовый сдвиг: непрочная коалиция революционного демократа с пролетариатом, мелкой буржуазией города и деревни и частью национальной буржуазии была оттеснена от власти антисукарновским и антикоммунистическим блоком, о составе которого говорилось выше. Лозунги борьбы против «автократического старого порядка» Сукарно, за устранение допускавшихся им отклонений от конституции 1945 г. на первых порах позволяли лидерам победившего блока орба (генералам сухопутных войск) поддерживать единство разнородных сил, входящих в блок, а также корыстно использовать в своих целях стихийные демократические устремления временных попутчиков, в первую очередь студенческой молодежи. Организации пролетариата, антиимпериалистической мелкой буржуазии и промежуточных слоев были разгромлены и либо перешли в подполье, либо объявили о самороспуске.