ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА РИ В 1966—1974 ГГ.

В начале рассматриваемого периода внешнеполитическая деятельность Индонезии стала гораздо более умеренной и реалистичной. РИ возвратилась в ООН (1966 г.), отказалась от престижных начинаний и лозунгов Сукарно. Но она продолжала его политику маневрирования между противоборствующими мировыми силами, оставшись в Движении неприсоединения, однако переместившись в нем с левого крыла на правое. В августе 1966 г. была свернута конфронтация с Малайзией, а в августе–сентябре 1967 г. дипломатические отношения были восстановлены в полном объеме. Это обстоятельство наряду с изменением характера правящего режима позволило РИ выступить с инициативой создания Ассоциации стран Юго–Восточной Азии (АСЕАН), состоящей из РИ, Малайзии, Сингапура, Таиланда и Филиппин. 8 августа 1967 г. было провозглашено создание этой субрегиональной организации сотрудничества в области экономики, социальных вопросов, науки, культуры и спорта (сферы политического и военного сотрудничества на пятисторонней основе декларативно исключались). В 1971 г. АСЕАН (и прежде всего Индонезия) поддержала предложение Малайзии добиваться провозглашения Индийского океана «зоной мира, свободы и нейтралитета», что не нашло, однако, воплощения в реальной политике.

Сместившись вправо, РИ тем не менее не склонилась к созданию на своей территории иностранных военных баз вопреки сильнейшему нажиму Запада. Она сама выступала с притязаниями на роль гаранта безопасности АСЕАН. Индонезийские правящие круги добивались мирного урегулирования конфликта во Вьетнаме.

Драматичным был перелом в отношениях с КНР. Уверенность индонезийского руководства в причастности Пекинского ДТС; жесткая, порой вызывающая позиция китайской дипломатии вызвали взрыв антикитайских настроений, вплоть до штурма представительств КНР и погромов хуацяо в городах (1967 г.). Пекин ответил мощной пропагандистской кампанией, Хунвейбины начали осаду представительств РИ в Китае. 9 сентября 1967 г. СНП приостановил дипотношения с КНР. В конце месяца Пекин последовал примеру Джакарты, не прекращая ожесточенной антисухартовской радиопропаганды на Индонезию.

Одновременно ощутимо потеплели отношения Индонезии с США. Контроль над американскими предприятиями в стране был снят. До 1/3 новых займов Джакарта стала получать от США. Однако предпринятое Никсоном «сближение» с КНР хотя официально и приветствовалось индонезийскими правителями, вызвало их озабоченность и вновь привело к охлаждению отношений в начале 70?х гг. В своих усилиях получить экономическую помощь орба делал главную ставку на Японию. Весьма сдержанная политика официального Токио постепенно оживлялась. Под нажимом США японцы также согласились предоставлять РИ 1/3 кредитов в рамках ИГГИ (см, ниже). С начала 70?х гг. началась бурная инвестиционная экспансия дзайбацу в индонезийскую экономику, сопровождаемая также массированным вторжением японских товаров. Все это вызывало острое недовольство и возмущение индонезийской предпринимательской и интеллектуальной элиты, националистически настроенных масс.

«События 30 сентября 1965 г.» и их последствия осложнили советско–индонезийские отношения. Антикоммунистическая истерия в Индонезии вызвала ускорение отъезда советских специалистов, работавших на ряде строящихся экономических объектов[94]. Индонезийская сторона резко сократила контакты и сотрудничество с СССР и странами Восточной Европы. Военные деятели орба с необоснованной подозрительностью относились к деятельности всех советских представительств в РИ.

Между тем СССР — самый крупный кредитор Индонезии — в 1966 г., задолго до держав Запада, согласился на мораторий по погашению задолженности, учитывая тяготы индонезийской экономики. 27 августа 1970 г, Джакарта получила тридцатилетию рассрочку платежей по советским займам. СССР выразил готовность завершить строившиеся с его помощью проекты. Однако правительство РИ в дальнейшем отказалось от этих предложений «по соображениям безопасности».

В целом при объективно прозападной ориентации индонезийская внешняя политика не утратила своей самостоятельности. В ООН по важнейшим международным вопросам РИ голосовала вместе с СССР. В АСЕАН Джакарта по существу начала проводить политику «регионального маяка», взяла курс на военно–политическую гегемонию Индонезии.