АРМЕНИЯ, СССР 7 декабря 1988 года

7 декабря 1988 года в 11:41 в Советской Армении было зарегистрировано землетрясение силой 6,9 балла по шкале Рихтера. Оно разрушило две трети Ленинакана — второго по величине города республики, практически уничтожило целый ряд более мелких городов и деревень. По официальной статистике, погибли 28 854 человека, 12 тыс. человек были ранены и еще 400 тыс. человек остались без крова. По неофициальным же данным, число человеческих жертв достигло как минимум 55 тыс. человек. В руины были обращены 58 сел на северо-западе республики, почти 400 сел подверглись частичному разрушению.

Засилие бюрократии, контраст между годами правления в СССР Леонида Брежнева и Михаила Горбачева, ужасные причуды природы — все это проявилось в страшной катастрофе, произошедшей в Советской Армении в декабре 1988 года. Генеральный секретарь Горбачев, находившийся в то время с официальным визитом в Нью-Йорке, узнав о происшедшем, немедленно прервал визит и вернулся домой.

Это было одно из самых мощных землетрясений в данном районе за последние 80 лет и самое ужасное за годы Советской власти. «У меня за плечами печальный опыт Чернобыля, — заявил в интервью газете «Известия» министр здравоохранения СССР Евгений Чазов. — Но ничего подобного я раньше не видел. Масштаб происшедшего простр катастрофичен».

Ленинакан — второй по величине город в Армении — на две трети был разрушен. Половина Кировакана, города со 150 тыс. населения, превратилась в развалины. Спитак с населением в 30 тыс. человек в результате землетрясения практически перестал существовать. Толчки ощущались далеко к востоку — до столицы Азербайджана Баку и к северу — до столицы Грузии Тбилиси.

По свидетельству доктора Роберта Уоллэса из Геологического центра исследования землетрясений Менло-Парк (Калифорния), район бедствия является своеобразным «структурным узлом», образованным взаимодействием нескольких твердых тектонических плит. Широкая зона, раскинувшаяся от Средиземного моря до Гималайских гор, представляет собой реликт Тетиса, древнего моря, когда-то отделявшего Евразию от Африки и Индии. Много миллионов лет назад континенты сблизились и прижались друг к другу как раз над зоной, прежде бывшей морем. Поэтому возникшее здесь давление вызывает землетрясения, вулканическую деятельность и процессы горообразования. В 893 году произошедшее в этих местах землетрясение унесло 20 тыс. жизней, а землетрясение 1667 года (близ Шемахи) погубило 80 тыс. человек.

Но особенно страшным в армянском землетрясении 1988 года было количество человеческих жертв, обусловленное абсолютно непродуманным строительством большинства жилых домов в этом районе. Построенные небрежно и с чрезмерной экономией строительных материалов в эпоху Брежнева, они просто обрушились на головы жильцов. Часы на городской площади Ленинакана замерли в 11:42 — минуту спустя после начала землетрясения. Везде, где когда-то стояли жилые дома, в диком беспорядке громоздились горы обломков, торчали изогнутые балки. Скорбно бродили уцелевшие люди, пустыми взглядами отыскивая среди руин тела родных.

Поезда были буквально сброшены с рельсов, грузовики завалены оползнями, мощные автомобили, словно разбросанные игрушки, валялись вдоль дорог. Повсюду полыхали бесчисленные пожары, возникшие при повреждении газопроводов и электролиний.

«Все произошло как в замедленном кино, — вспоминала момент землетрясения работница чулочной фабрики Рузанна Григорян. — Я видела, как падает огромная бетонная панель. Я хваталась за каждый кусок бетона, за каждый металлический стержень под рукой, пытаясь сантиметр за сантиметром освободиться из плена. Мне казалось, что я освободилась быстро, и только потом узнала, что делала это на протяжении многих и многих часов».

«Раздался громкий гул, потом из-под земли вырвался пар, и здания стали качаться, как лодки на воде, — рассказывал позже оставшийся в живых житель Ленинакана Геворк Шахназарян, описывая первый и самый страшный из трех толчков. — Казалось, что земля закипела».

Советское телевидение показало обезумевшего человека, стоявшего среди груды деревянных и бетонных обломков и с отчаянием указывавшего на обгорелую кучу обломков, бывших когда-то кухней. Его брат обедал там в тот момент, когда произошло землетрясение. Тело отца только что извлекли из-под развалин. Брата так и не нашли. «Никто не смог бы жить здесь, — говорил человек сдавленным, вызывавшим ужас голосом. — Горе совершенно непереносимо».

Майор из Ленинакана Эмиль Киракосян потерял всю семью, состоявшую из 15 человек. «Их больше никого нет, — плакал он в телестудии. — А я должен продолжать работать».

Сначала называлось разное количество предполагаемых жертв — от 120 до 175 тыс. На пятый день в РСФСР был направлен заказ на изготовление 50 тыс. гробов, еще 30 тыс. должны были сколотить на предприятиях в самой Армении.

Спасатели день за днем раскапывали завалы. Четыре дня спустя после землетрясения машинист башенного крана Антон Сукисиканян сказал в интервью советскому телевидению: «Мы откопали 23 живых человека, но я даже не хочу говорить, сколько мы извлекли мертвых тел. В этом здании работало 280 человек».

Двенадцать многоэтажных жилых домов Ленинакана были разрушены до основания. То, что было когда-то девятиэтажным зданием близ центральной площади, превратилось в двенадцатиметровую гору обломков, перемешанных с лоскутами одежды, занавесками, матрацами. По иронии судьбы, одним из зданий, буквально рассыпавшихся в пыль, оказался сейсмологический институт Армянской академии наук.

Более чем низкое качество панельных и блочных зданий, а также отсталость советской медицины очень сильно уменьшили эффективность спасательных работ. Но как бы то ни было, перестройка Горбачева способствовала широкому отклику на катастрофу. Правительство согласилось принять интернациональную помощь, которая вряд ли была бы возможна в более ранние годы. Уже 10 декабря бригада французских пожарных с 36 собаками на двух авиалайнерах «БС-8» прибыла в Армению, а транспортный самолет «Геркулес» ВВС США доставил туда палатки, одеяла, медикаменты и специальное оборудование. Кстати, это был первый случай, когда Советский Союз принял помощь от Соединенных Штатов со времен Второй мировой войны.

В тот же день над значительной частью южных регионов Советского Союза опустился густой туман, отсрочивший доставку помощи и спасательных средств. 11 декабря на подлете к Ленинакану разбился советский военный транспортный самолет с 9 членами экипажа и 69 военнослужащими на борту. Днем позже на подлете к переполненному самолетами аэропорту Еревана разбился военно-транспортный самолет югославских военно-воздушных сил, его экипаж из семи человек погиб.

Хаос нарастал. Газета «Правда» обвиняла защищавшуюся изо всех сил коммунистическую бюрократию в потере контроля над ситуацией, в халтурном строительстве «периода стагнации», как его к тому времени называли, восемнадцатилетнего правления Леонида Брежнева. А спасатели из 46 стран (самый знаменательный прецедент помощи со времен Второй мировой войны) продолжали начатое дело. Они работали не покладая рук, несмотря на то что дожди размыли дороги, не хватало техники, медицинского оборудования, антибиотиков, крови и кровезаменителей. Ко всему прочему присоединились новые проблемы: мародерство и усиление напряженности между Арменией и Азербайджаном.

12 декабря советское телевидение сообщило о попытке ограбления сберкассы в Спитаке. Армейский офицер рассказывал, что солдатам пришлось сдерживать толпу, которая хотела расправиться с грабителем прямо на месте. «Как видите, горе не всегда сплачивает людей», — отметил тогда главный советский обозреватель Геннадий Герасимов.

На следующий день на улицах Ленинакана появились автомобили с громкоговорителями: лишившихся крова жителей призывали покинуть город. И все же подавляющее большинство уцелевших людей, покрытых сажей и грязью, остались в городе. Они продолжали поиск родных и близких, имущества. Но, что более страшно, многие искали «памятные сувениры».

150 человек были задержаны за мародерство, включая и мужчину из Кировакана, которого застали в тот момент, когда он деловито снимал с трупов часы и украшения.

Отчаяние толкало спасшихся в катастрофе людей бродить среди неустойчивых развалин, спать у лагерных костров прямо на снегу в надежде хоть что-то узнать о своих близких. Доведенный до отчаяния 46-летний мужчина, потерявший в Ленинакане всю семью, зарезал себя ножом. А в это время спасателям, правда только советским, приказывали бросить работу по разборке зданий и очистить от завалов главную улицу Ленинакана, чтобы высокая правительственная комиссия во главе с Николаем Рыжковым могла беспрепятственно проехать по ней.

Постепенно международные спасательные отряды стали уезжать. Для беженцев соорудили палаточные городки, что особенно было характерно для Спитака, знаменитого раньше сахарным заводом и заводом, изготавливающим лифты. После землетрясения от города не осталось практически ничего.

Возникали и откровенные журналистские «утки». Спустя 35 дней после катастрофы средства массовой информации сообщили, что в Ленинакане произошло чудо: будто бы в подвале разрушенного здания были обнаружены шесть человек во главе с Айяказом Акопяном, плотником по профессии. Они выжили, как объявил мировой прессе Акопян, «благодаря маринадам, консервированным компотам, варенью, яблокам и окорокам, оказавшимся в погребе». Акопян рассказывал, что поддерживал бодрый дух у остальных людей тем, что пел песни и рассказывал байки.

Но эта история оказалась мистификацией. «Вполне объяснимо то, что мы поверили в это, — сообщал корреспондент ТАСС. — Людям так хотелось поверить в чудо спасения шести человек на 35-й день после землетрясения».

Но если отбросить в сторону мистификации, землетрясение и его последствия преподали всем хороший урок. Армения и Азербайджан на несколько дней после землетрясения забыли о вражде. Правда, потом они с новой силой возобновили вооруженные стычки, словно ничего не произошло. Нищета и страдания людей не имели значения там, где вопрос касался этнических амбиций.

Слабость советской системы и сила новых влияний обнажились так же драматически, как и остовы разрушенных зданий. «Эти дни смерти и народной дипломатии показали отсталость и косность советской системы, которая непременно приведет к месяцам официальных упреков и обвинений, — писал в «Нью-Йорк таймс» Вилл Келлер. — Но мы также увидели, что общество, так долго державшее в секрете свои домашние трагедии, так долго стыдившееся принимать чужую помощь, наконец открылось для мирового сострадания и, как никогда раньше, стало прислушиваться к советам со стороны».

«Произошли значительные перемены со времен Чернобыля, — соглашался с этим мнением полковник Хлуднев, офицер из деревни Степановян. — После Чернобыля власти со скрипом позволили иностранцам принять участие в расследовании причин происшедшего, но этим все и ограничилось. На этот раз мы просили конкретной помощи».

Сейсмологи всего мира тоже извлекли из трагедии Армении несколько важных уроков. Была расширена сеть высокочувствительных сейсмостанций, чтобы с большей точностью улавливать малейшие колебания земной поверхности и предупреждать население о грядущей опасности. «Мир с надеждой ждет от нас решимости действовать сообща», — заявил доктор Франк Пресс, президент Национальной академии наук.

Пожарный из Лондона Питер Уилсон, собиравшийся домой через 11 дней после землетрясения, сделал такой вывод: «Ничего подобного я не хотел бы увидеть снова. Но, я полагаю, это дало хорошее представление о том, чем была Вторая мировая война».