КУРИЛЬСКИЕ ОСТРОВА, СССР 5 ноября 1952 года

Мощнейшее цунами обрушилось осенью 1952 года на Курильские острова и южную часть восточного побережья Камчатки. Причиной его стало подводное землетрясение. Волны быстро достигли Курильских островов и на острове Парамушир в некоторых местах поднимались на 18 м. На Парамушире в ночь с 4 на 5 ноября население было разбужено землетрясением. Разрушились печи, посуда и другая домашняя утварь падала с полок, выплескивалась вода из ведер. Перепуганные жители выбежали из домов.

После прекращения толчков, продолжавшихся несколько минут, люди стали возвращаться в дома. Однако те, кто знал, что после землетрясения вполне может прийти цунами, главным образом это были рыбаки, бросились к горам, несмотря на спокойное море.

Через 45 минут после землетрясения со стороны океана послышался громкий гул, и через несколько секунд на Северо-Курильск обрушилась огромная волна, двигавшаяся со страшной скоростью. Наибольшую высоту она достигла в центральной части города, где катилась по долине речки.

Через несколько минут волна отхлынула, унося с собой все разрушенное. Дно пролива обнажилось на протяжении нескольких сот метров. Наступило затишье.

Через 15–20 минут на город обрушилась вторая, еще большая волна 10-метровой высоты. Именно она нанесла особенно сильные разрушения. Позади волны на месте оставались лишь бетонные фундаменты домов.

Пройдя через город, волна достигла склонов гор, после чего начала скатываться обратно в котловину, расположенную ближе к центру города. Здесь образовался огромный водоворот, в котором с большой скоростью вращались обломки строений и мелкие суда. Откатываясь, волна ударила с тыла в береговой вал перед портовой территорией, на котором сохранилось несколько домов, и в обход горы прорвалась в Курильский пролив. На перемычке между островом и горой волна нагромоздила груду бревен, ящиков и даже принесла из города два дома.

Через несколько минут после второй волны пришла более слабая третья волна, которая вынесла на берег много обломков.

Начальник изыскательской партии Л. И. Дымченко во время землетрясения и последовавшего затем цунами находился на базе рыбозавода на восточном берегу Камчатки, южнее Петропавловска. Он рассказывал:

«5 ноября ночью я проснулся от сильной тряски. Проснувшись, я сообразил, что тряска — это землетрясение, и стал будить товарищей. Тряска продолжалась от трех до пяти минут, пока мы поднялись, оделись и зажгли свет, землетрясение прекратилось. Однако у меня и всех моих товарищей сохранилось ощущение тревоги. Мы пошли осматривать трещины, получившиеся от землетрясения. Трещины эти, шириной 30–40 см, начинались от нашей палатки, увеличиваясь, проходили по жиротопному цеху, примерно параллельно береговой черте, и шли дальше. Жиротопный цех был единственным зданием, которое землетрясением оказалось разрушенным до основания. У самого цеха трещины были шириной более метра. Недалеко от жиротопки по направлению к пирсу находился засольный цех — это был большой деревянный сарай длиной 25–30 м. Землетрясением этот сарай был сдвинут в воду и под влиянием небольшого западного ветра дрейфовал из бухты в море.

После конца землетрясения прошло не более 10–12 минут, когда мы вдруг увидели, что прямо на нас плывет обратно тот самый засольный цех, который только что относило в море, причем плывет теперь со значительно большей скоростью и против ветра. Я сообразил, что цех плывет под действием цунами. Раздумывать было некогда, нужно было спасаться. Я находился от сопок в 700 метрах, а море было рядом. От меня метрах в 70 лежала на берегу шлюпка. Я бросился к шлюпке и добежал к ней уже по колено в воде. Только я успел прыгнул» в шлюпку, как ее подхватила волна и понесла по направлению к сопкам. Потом волна перегнала шлюпку, оставив меня примерно в том месте, где раньше находилось озеро. Через некоторое время волна отхлынула и смыла с косы, где размешался рыбозавод, шлюпку вместе со мной и массу самых различных предметов, начиная от бревен, крыш, полов, стогов сена и кончая ящиками с консервами, мешками с мукой, одеждой и прочим.

Эта первая волна была сравнительно небольшой высоты, около 4–5 м, и, главное, небольшой скорости. Перед волной наблюдался быстрый подъем воды, и потом уже налетела сама волна. Волна разрушила почти все дома поселка и потом, отхлынув в море, почти все смыла. Моя шлюпка наполовину была залита водой. Поймав обломок доски, я попытался грести по направлению к сопкам, на север, но с запада дул небольшой ветерок. Шлюпка была большая (грузоподъемностью более тонны), и обломком доски против ветра я не мог сдвинуть ее.

Немного позже, когда первая волна несколько успокоилась, катер Авачинского рыбокомбината прошел в море недалеко от меня, но с катера меня не заметили. Плавая в шлюпке с обломком доски при сильной зыби (зыбь в бухте появилась после первой волны, по-видимому, оттого, что волна последовательно отразилась высокими берегами бухты), я думал, что с катастрофой уже все покончено, и прикидывал, как бы мне попасть на сопки, где горели три костра, зажженные спасшимися людьми. Однако минут через 10–15 после первой волны я заметил, что со стороны моря в бухту движется огромное ледяное поле, покрытое снегом. Но то, что я принял за ледяное поле, оказалось второй волной, гораздо большей высоты (ориентировочно до 10 м), идущей с гораздо большей скоростью, с массой пены и водяной пыли. Волна со страшной силой налетела на меня (я даже почувствовал боль от удара воды), подхватила мою шлюпку, высоко подняла ее на гребень и перевернула. Некоторое время волна несла меня вместе с собой; я был под водой так долго, что начал задыхаться. Наконец вода перегнала меня, я оказался на поверхности и уцепился за плавающее бревно.

Вторая волна цунами, накрывшая меня, в своей верхней части состояла из громадных пенных барашков, и сами барашки, и пространства между ними были заполнены мельчайшей водяной пылью и брызгами.

Из всего пережитого самым страшным была встреча в бухте с этой второй волной. Увидев свою шлюпку, я перебрался в нее, но сдвинуться с места не мог. Я начинал замерзать, а помощи ждать было неоткуда.

Когда взошло солнце, я увидел, что катера, которые ночью при первом толчке ушли в море, идут обратно. Я стал им кричать, но меня не слышали из-за шума моторов. Тогда я поднял весло над головой и стал им махать до тех пор, пока один катер не повернул ко мне».