ПАРОМ «ЭСТОНИЯ», БАЛТИЙСКОЕ МОРЕ 28 сентября 1994 года
Известный астролог Павел Глоба, побывавший в Таллинне в середине сентября 1994 года, предсказал тогда Эстонии штормы и ураганы. А 28 сентября назвал «урожайным временем» для катастроф. «Как же так, — смеясь спрашивали его, — ведь двадцать восьмого в Таллинне концерт Ирины Понаровской?» «Мне жаль Понаровскую, — ответил Глоба, — но концерт придется отменить…»
Ночью 28 сентября, когда дождь бил в окна, ветер гнул к земле деревья, а две северные балтийские столицы — Таллинн и Стокгольм — мирно спали, в Финском заливе произошла страшная трагедия. В 100 км от шведских берегов затонул белоснежный красавец паром «Эстония», направлявшийся из Таллинна в Стокгольм. 776 пассажиров и 189 членов экипажа почти моментально оказались в холодной морской воде. Трагедия произошла столь стремительно, что с «Эстонии» успели подать всего один сигнал бедствия — пока не отключилась система энергоснабжения. Через час на месте трагедии от парома не осталось и следа.
Причины катастрофы окончательно не выяснены. Специалисты мрачно шутят: чтобы затопить такую современную громадину за такое короткое время, надо было открыть кингстоны…
Пассажирский лайнер «Эстония» — из семьи знаменитых «Викингов» постройки восьмидесятых годов. Для корабля подобного типа это был не возраст.
Первыми на место катастрофы прибыли шведы — теплоходы «Мариэлла», «Викинг» и «Силья Европа».
Немедленно вылетели спасатели из финского города Турку. Телекомпании трех стран, которых коснулась трагедия, — Финляндии, Швеции, Эстонии — с раннего утра следующего дня беспрестанно показывали свежеотснятые кадры: из вертолета выносят спасенных людей. Спасательные работы продолжались целый день, хотя в Таллинне уже понимали, что шансов выжить у тех, кто несколько часов продержался в воде при температуре 8 °C, практически нет. В этом случае человек погибает от переохлаждения.
Больше всего на борту было шведов — 444. Эстонцев насчитывалось около 200. Находились среди пассажиров и русские, белорусы, латыши, литовцы, финны, норвежцы, канадцы. Траур был объявлен в Эстонии, Швеции и Финляндии.
На следующий день после катастрофы в Таллинне говорили о 126 спасенных. О том, что творилось на тонущем судне, рассказывают спасшиеся очевидцы трагедии — семья Ворониных. Это едва ли не единственная семья, которой удалось спастись в ледяной воде после крушения парома. Разбросанные по разным плотам, подобранные разными вертолетами, судами, развезенные по разным госпиталям, они встретились наконец в Турку — все трое, точно так же, как и начинали свой путь из Таллинна тем трагическим вечером.
Александр: «Мы ехали в Данию на деловую встречу и не полетели самолетом только потому, что нас предупредили, что из-за сильных ветров авиакомпании отменяют рейсы один за другим…»
Василий Иванович: «…Мы пришли, расположились, покушали. Вася, внук, пошел отдыхать в каюту, а мы с Александром еще в баре посидели, посмотрели, как девчата там выступают. Когда выходили из бара, волнение на море уже чувствовалось. Мы легли спать и уже почти заснули. Но тут Васю стало укачивать…»
Вася: «Качало, как на американских горках».
Василий Иванович: «…и вдруг я почувствовал толчок, и судно стало крениться. Потом второй толчок. Паром накренился так сильно, что мы с Васей слетели с коек…»
Александр: «Мы были на шестом этаже в каюте люкс. Полетели столики, стулья. Мы выскочили, не понимая, в чем дело. Шума моторов не было слышно. Паром кренился все больше и больше… Отец сказал, что надо одеваться. Накинули на себя кто что успел и побежали к выходу. А нам же не рассказали ни где спасательные жилеты, ни где аварийный выход. Тогда мы спустились на пятый этаж, и тут отец открыл дверь на палубу. Вдруг последовал еще один сильнейший удар, и мы с Васей метров двадцать летели вниз по коридору с бешеной скоростью. Именно летели, а не катились. Ударились о перегородки, отделяющие каюты от коридора. Я их сразу все снес и начал терять сознание. Вася сказал мне: «Папа, я, кажется, сломал руку»…»
Василий Иванович: «..люди вокруг кричали, стонали. Человека два были в крови — наверное, обо что-то ударились. Никакой команды «Спасайтесь!» или «Выходите на палубу!» не было…»
Александр: «…и судно начало медленно оседать. А дверь, в которую мы должны были выйти, оказалась наверху. Внизу было бы легче — катись кубарем и все. А так надо было подниматься вверх под углом сорок пять градусов. На ступеньках лежали окровавленные люди. Они кричали, плакали, умоляли спасти. Я сказал сыну, что, видимо, дойти не смогу — такая была боль. Меня почти парализовало… Выбравшись из каюты с помощью сына, мы оказались на воздухе. Кто-то из команды начал раздавать спасательные жилеты. Был шторм, плакали пожилые люди. Темнота — электричество отключилось. Но только как спуститься к шлюпкам? Столько народу… Люди хватались за шлюпку… Ее надо было сначала сбросить, а потом прыгать и хвататься. А они держались за нее и думали, что спасутся. Мы пытались помочь им, но тут нас накрыла мощная волна…»
Василий Иванович: «…нас снесло в море, и мы потеряли друг друга из вицу…»
Вася: «…я сломал мизинец, третью косточку. Когда нас смыло волной, мы уже друг друга больше не видели. Меня несколько раз перекрутило, я стукнулся головой обо что-то железное. Потом смотрю — в воде плот перевернутый. Я сначала рукой держался за него. Вижу — рядом еще один плот, а на нем люди. Когда я на него залез, там уже горели фонарики, была аптечка, несколько ракет…»
Василий Иванович: «…Много ли прыгнуло людей? Нет. Те, кто прыгнул, все могли бы спастись. Но ведь многие даже не могли выйти из кают. У нас на плоту было двенадцать человек, и двое на наших глазах умерли от переохлаждения. Один, лет под тридцать, был в одних плавках, а второй — лет сорока пяти. Они были оба в забытьи. Мы старались их расшевелить, помогали. Тот, что постарше, умер часа через полтора, а тот, что помоложе — часа через три…»
Александр: «…Через два-три часа после катастрофы подошли суда. Но они не могли приблизиться к нам. Но как только они встали рядом, сразу появилось чувство: мы спасены. Вертолет ночью летал, мы махали руками, но спасатели нас не видели, наверное. И только утром, когда собрали всех, заметили и нас. Мы последние остались. Нас подняли вертолетом на теплоход, обматывая веревками, цепляя по два человека. Вертолет опустился на палубу. Нас накрыли одеялами, штук пять-шесть на каждого набросали. Кофе горячий дали…»
Первые выводы трехсторонней комиссии обнародовал министр транспорта и связи Эстонии: «Вне всякого сомнения, причиной крушения парома послужило проникновение большой массы воды через автомобильный люк. Комиссия пришла к однозначному выводу, что подъемная носовая часть отделилась от корпуса еще в пути. Неясно, результат ли это изношенности металла или перенапряжения. После приоткрытая носовой части большая масса воды устремилась на автомобильную палубу, что и заставило «Эстонию» накрениться».
Этот вывод подтверждают показания спасенного третьего машиниста Маргуса Трео: «…С капитанского мостика просили выровнять крен и спустить из резервуаров пресную воду по одному борту. Но это уже было невозможно. Крен был почти девяносто градусов, и остановились машины…»
Большинство погибших навсегда остались под водой на затонувшем пароме на глубине более 100 м. Всего, согласно самым последним данным, на пароме погибло 912 человек.