ДНЕПРОДЗЕРЖИНСК, УКРАИНА, СССР 17 августа 1979 года

17 августа в 13:35 на высоте 8400 м в районе Днепродзержинска столкнулись два самолета «Ту-134А». На борту машин находилось 179 человек — 13 членов экипажей и 166 пассажиров, в том числе футболисты команды «Пахтакор», летевшие на игру чемпионата СССР с минским «Динамо». В живых не осталось никого.

Один из самолетов следовал из Воронежа в Кишинев, другой — из Ташкента в Минск с посадкой и дозаправкой в Донецке. Столкновение произошло в сплошной облачности, в отсутствие видимости. Однако и в этих сложных условиях летчики действовали безукоризненно, выдерживая эшелон полета. На диспетчерском посту юго-западного сектора харьковского районного центра в ту роковую субботу дежурило 3 человека. На двух параллельных трассах Харьков — Одесса и Кременчуг — Донецк находилось 8 самолетов, включая те, которые потерпели катастрофу. Военных машин в зоне ответственности диспетчеров не было. Не наблюдалось и грозовых явлений.

Молодой диспетчер Н. Жуковский, недавно окончивший училище, был допущен к самостоятельной работе за два месяца до происшествия. Он отработал всего несколько смен, да и то в часы, менее всего загруженные авиадвижением, в присутствии более опытного коллеги. В тот раз на подстраховке был диспетчер В. Сумской, имеющий первоклассную квалификацию, отработавший шесть лет в Заполярье и допущенный к инструкторской работе. Пульт диспетчеров был оборудован индикатором радиолокационной станции с нанесенными на экран контурами подконтрольных участков воздушных трасс, а также средствами радиосвязи. Расчет взаимного расхождения самолетов производился вручную на основе докладов экипажей.

В 13:17 — за 18 минут до столкновения — на связь с диспетчером Жуковским вышел первый из роковой пары. Доложив о входе в зону ответственности районного центра на высоте 8400 м, он запросил эшелон 9600 м. Диспетчер ответил отказом: на той же высоте уже находился самолет. Экипаж в течение нескольких минут пытался убедить диспетчера дать разрешение, но снова получил отказ. Последующие 7 минут, вплоть до момента столкновения, экипаж на связь не выходил, выдерживая прежнюю высоту. Второй самолет вышел на связь с Жуковским, находясь на высоте 5700 м, и также запросил 9600 м.

Жуковский разрешил ему набор высоты 7200 м, а после доклада о занятии этого эшелона сразу же дал команду набрать высоту 8400 м, уже занятую подходящим с севера к Днепродзержинску другим «Ту-134». Эта грубейшая ошибка была допущена из-за того, что диспетчер не проанализировал взаиморасположение самолетов на экране и не оценил схождение двух экипажей на одинаковом эшелоне.

Через три минуты первый из самолетов доложил о выходе на Днепродзержинск на эшелоне 8400 м и получил «добро» от Жуковского. В этот момент всю опасность ситуации осознал диспетчер-инструктор Сумской и сразу же взял управление на себя. Он скомандовал одному из самолетов занять 9600 м. Сразу после ответа: «9600 метров — 676-й занял», — Сумской подал за минуту до столкновения спасительную, как он был уверен, команду второму самолету. Но в этот момент на эту же частоту вышел с сообщением экипаж второго самолета. Его обращение забило конец последней команды диспетчера. Поэтому самолет с бортовым номером 735 не воспринял команду и не выполнил набор высоты до 9 тыс. м.

Более того, «незабитую» информационную часть сообщения диспетчера принял на свой счет экипаж того борта, который по команде диспетчера увеличил высоту с 9 тыс. до 9600 м. Он ответил всего за 65 секунд до столкновения: «Понял, 676-й».

Здесь сработала еще одна, психологическая, ловушка, характерная для стрессовых ситуаций: оба диспетчера восприняли в этом ответе позывной «735» вместо прозвучавшего «676», потому что они ждали ответа только от 735-го… Последняя минута перед столкновением была занята репликой диспетчера Сумского, обращенной к молодому коллеге: «Понял, что могло случиться?» — а затем переговорами с тремя другими самолетами, которые тоже нужно было развести. Через минуту пилот самолета «Ан-2», летевшего на гораздо меньшей высоте, доложил диспетчерам: «Что-то падает сверху…»

Расследование оказалось сложным. И дело было не столько в технических трудностях, сколько в межведомственном противостоянии заинтересованных сторон. В этой трагедии столкнулись не только самолеты, но и интересы министра обороны Дмитрия Устинова и министра гражданской авиации Бориса Бугаева. Оба диспетчера были приговорены к 15 годам лагерей каждый.