«НОРДЖ», ШОТЛАНДИЯ 28 июня 1904 года
Скандинавские рыбаки именуют эту скалу по-разному: Скала, Гранитный Клык, Каменный Утюг. Она и вправду похожа на одинокий зуб, торчащий из ненасытной пасти Северной Атлантики, и чем-то напоминает утюг. Само ее название Роколл (Rockall) в переводе с английского языка означает «весь камень» или «всё — камень». Высота скалы составляет 21 м, ее основание у воды имеет около 30 м в длину и 24 м в ширину. Восточный склон скалы почти отвесный и имеет небольшую вогнутость, остальные склоны немного выпуклы. Северо-восточный верхний угол Роколла носит следы разрушения океаном.
На счастье для мореплавателей, природе угодно было распорядиться так, что Роколл оказался в стороне от морских дорог и обитаемых берегов. Его координаты: 57’35' с. ш., 13’48` з. д. Это в 300 км от островов Сент-Килда — самых западных островов Шотландии, в 575 км от Фарерских островов, и в 700 — от самой южной точки Исландии.
В странах Северной Европы о Роколле ходили легенды. Но видеть его доводилось в основном лишь рыбакам, хотя взглянуть на эту удивительную скалу хотелось многим.
22 июня 1904 года из Копенгагена в Северную Америку отправлялся в очередной рейс пассажирский пароход «Нордж». Это был небольшой пароход — водоизмещением всего 3320 т. Корабль был построен 23 года назад в Шотландии, на верфях Клайда, судостроительной компанией «Александр Стефан и сыновья» для фирмы «Дет Форенеди». Этим трансатлантическим рейсом он должен был доставить в Нью-Йорк более 700 пассажиров. Сейчас уже, конечно, никто и никогда не узнает, кто из них сумел уговорить капитана Ганделла проложить курс вблизи Роколла. До этого в течение почти двадцати лет «Нордж», обслуживая регулярную Скандинавско-Американскую линию, никогда не приближался к Гранитному Клыку ближе, чем на 160 км. Но что бы там ни было, на шестой день плавания, 28 июня, перед рассветом «Нордж» оказался на подходе к Роколлу. Небо со всех сторон было затянуто облаками, дул крепкий норд-вест, и Атлантический океан величаво катил размеренную зыбь. Накануне штурманы парохода не сумели определиться по звездам из-за низкой облачности, и сейчас судно шло по счислению со скоростью 8,5 узлов.
Капитан Ганделл поднялся на мостик и ждал появления Роколла. Он приказал вахтенному штурману объявить пассажирам, что с минуты на минуту по правому борту они смогут увидеть чудо природы.
Часы в штурманской рубке показывали 7:45, когда судно дрогнуло и почти потеряло ход. Через секунду второй удар в днище сотряс корпус парохода так, что люди не смогли устоять на ногах. «Нордж» остановился. Его носовая часть поднялась из воды, но машины продолжали работать на передний ход. Капитан приказал механикам переключить двигатели на задний ход. Только после этого он распорядился, чтобы измерили лотом глубину и произвели замеры в льялах.
Именно так и была совершена трагическая непоправимая ошибка. Однако Ганделл — не первый и не последний капитан, который ее допустил. Отдавая команду отрабатывать задний ход, он не еще знал характера повреждения подводной части судна. Лот показал глубину всего два метра, и капитан понял, что судно наскочило на один из подводных рифов Роколла — риф Хэлле.
И хотя в ход быстро были пущены паровые насосы, «Нордж» заметно оседал носом. Вода прибывала быстрее, чем насосы успевали ее откачивать. Судно тонуло…
А на его палубах толпилось около восьмисот человек: 703 пассажира и 71 член экипажа.
У «Норджа» было шесть водонепроницаемых переборок. Ганделл распорядился немедленно задраить их, хотя знал, что это не спасет судно от гибели: вода поступала одновременно в два больших отсека — трюмы № 1 и № 2, не считая форпика.
Словно насмехаясь над тонущими людьми, в эту минуту сквозь поредевшие облака по правому борту предстал в своем угрюмом величии Гранитный Клык. Он будто хотел сказать «Норджу»: «Ты меня искал — я здесь, я никогда не покидаю своего места, теперь смотри на меня и любуйся».
Но Роколл уже никого не интересовал: на пароходе все поняли, что случилось непоправимое. Палуба дрожала от больших оборотов машины, которая работала на задний ход. За кормой вихрились разводы и воронки. Прошло пять минут, и «Нордж» с приглушенным водой скрежетом железа о гранит сошел кормой на глубину. Пароход снова закачался на зыби, и всем показалось, что страшное позади и плавание продолжается.
Но пассажиры не знали, что поднявшийся на мостик старший помощник Карпектор уже докладывал капитану, что форпик, первый и второй трюмы залиты водой на уровень человеческого роста. Днище и второе дно были пробиты, видимо, в нескольких местах сразу. Из-за плотно уложенного груза и прибывающей воды пробоины заделать было нельзя.
Шлюпочная палуба «Норджа» походила на растревоженный муравейник. Над океаном слышались крики, стоны, рыдания и проклятия.
Вот что сообщил на суде спасшийся матрос первого класса Карл Матьессен: «Стоя на палубе с третьим штурманом, я спускал на воду шлюпки. На первой из них заело тали, и она пошла носом вниз так круто, что все, кто в ней находился, попадали в воду. Висевшую на кормовых талях шлюпку стало бить на зыби о борт парохода… Потом мы стали готовить другую шлюпку. За нами шла толпа плачущих женщин с детьми… Офицеры и команда совершенно не знали, по каким шлюпкам они расписаны, и все время бегали от одной к другой, только усиливая панику. Некоторые матросы садились в шлюпки первыми и лишь после угроз со стороны офицеров в них стрелять вылезали из шлюпок на палубу. Капитан Ганделл все время находился на мостике. Он отдал сразу столько команд, что экипаж не знал, что нужно делать».
«Нордж» погружался носом. Зыбь перекатывала свои могучие валы через его палубу. Люди отступали к корме, которая все выше и выше поднималась из воды. На воду удалось спустить семь спасательных шлюпок и сбросить все плоты, но места хватило немногим, большинство людей остались на борту тонущего «Норджа». Люди пытались спасаться вплавь. Пассажирка Катерина Силландер позже писала: «Сначала с палубы в воду прыгнул один человек, потом второй, третий… Вскоре после этого можно было насчитать сотни плававших в воде человек. Люди предпочитали погибнуть на свободе океанского простора, нежели в тесном чреве корабля. Лишь некоторые остались на его палубе, надеясь, что пароход, может быть, останется на плаву».
«Нордж» после удара о камни продержался на воде всего 12 минут. Он исчез в волнах, на несколько мгновений высоко задрав корму. В серых сумерках утра над океаном высился лишь одинокий Роколл. Повсюду плавали люди и обломки корабля. За несколько секунд до окончательного погружения «Норджа» третий штурман и матрос первого класса Карл Матьессен сумели спустить на воду небольшую рабочую шлюпку. С палубы тонущего парохода они видели, что на воде плавало всего две шлюпки, в которых находилось около 200 человек. Капитан и второй механик Брун держались на воде около часа, пока их не подобрала одна из трех шлюпок (остальные перевернулись). Это была шлюпка № 1 правого борта. Когда к Ганделлу вернулись силы, он принял у матроса Петера Олеена командование шлюпкой и направил ее в сторону Сент-Килда. Шлюпка была сильно перегружена (в ней находился 61 человек), а имевшийся в ней неприкосновенный запас оказался мизерным: всего две банки воды и одна банка с галетами.
На другой шлюпке также был 61 человек, на третьей, рабочей шлюпке находились третий штурман с матросом Матьессеном и 30 пассажиров.
Со шлюпки, которой командовал капитан, дважды видели проходившие в море суда, но не могли ничем привлечь их внимание. На пятый день плавания капитан Ганделл увидел землю: это были острова Сент-Килда. Но прежде чем шлюпка дошла до берега, ее заметили с борта немецкого парохода «Энергия». В 6 часов вечера люди были подняты на его борт.
Вторую шлюпку заметили с английского рыболовного траулера «Сильвия», приписанного к порту Гримсби. Приняв на борт спасшихся, рыбаки полным ходом пошли к Роколлу, надеясь обнаружить там живых людей. Но нашли лишь обломки и плавающие в спасательных жилетах трупы.
Маленькая рабочая шлюпка была спасена пароходом «Сернова». Таким образом, из 774 человек пассажиров и членов экипажа «Норджа» остались в живых только 120. Неуемное любопытство и ошибка капитана Ганделла обошлись в 634 человеческие жизни.