Выход

Выход

Поздно вечером прибегает курьер III части:

— Т. Начальник… Так что срочно просят придти в 17-ый барак… Что-сь случилось…

Подхватываю походную аптечку и бегу. В бараке — полная тьма. Все керосиновые лампочки перенесены в комнату администрации, где толпятся люди в военной форме.

— Ага, вот и вы, доктор, — встречает меня уполномоченный III части. — Осмотрите вот этого… «бывшаго» человека… И главное — сам или не сам?..

На лежанке странно вытянулось тело с повернутой на бок головой. На шее трупа видна сине-багровая полоса от веревки. Относительно смерти сомнений никаких.

— Давно сняли?

— Да нет… С полчаса… Рабочий за барак случайно вышел — видит: висит кто-то… Он крик и поднял…

Я поднес лампу к судорожно перекосившемуся лицу и невольно вздрогнул: эта гримаса отчаяния и злобы сразу напомнила мне того студента, который сегодня был у меня на осмотре. Он нашел, значит, решение вопроса, что ему делать…

Да…

«Смерть — выход из всякого положения,

Но единственное положение, из которого выхода нет»…

— Слышьте, Солоневич, — наклоняется ко мне чекист, — нам главное — нет ли следов, что его повесили?

— Нет. Этот, видно, сам…

— С чего это он? — насмешливо поднимает брови чекист.

Я молча пожимаю плечами… По своему, он, этот студент, прав. Наблюдать свое угасание и с тоской ждать последних минут, когда легкие будут разрываться от жажды воздуха и жажды жизни… Нет уж, лучше сразу… Мрачная, обнаженная арифметика советской действительности…

Я понимаю его, как врач, и негодую, как гражданин: почему он, безвременно уходя в иной мир, не захватил с собой кого-нибудь из своих тюремщиков и палачей?…