В Киеве
В Киеве
В перерыве между двумя заседаниями я отправляюсь к начальнику местной дружины. Адрес заучен на память. Я давно уже перестал записывать адреса и имена своих друзей. Сколько лишних тревог и трагедий случилось на матушке-Руси в период властвование ВЧК от неосторожной привычки записывать адреса и сохранять старые письма. Для ЧК, подозрительно видящей везде и всюду заговоры классовых врагов, такие материалы — основание для новых и новых арестов и репрессий… А в моем положении такой справочник, взятый при аресте, был бы прямо кладом для ЧК…
— Могу я видеть Ледю?
Пожилая бедно одетая дама с беспокойством отступает в переднюю. Незнакомый человек в военном костюме в Советской России всегда вызывает опасения.
Я вижу ее беспокойство и спешу сказать:
— Пожалуйста, не беспокойтесь, мадам. Мы с Ледей — старые друзья.
Дама облегченно вздыхает и приглашает меня войти.
Через минуту в дверях показывается юноша низенького роста, с копной черных волос на голове и умными веселыми глазами.
Увидев меня, он на секунду удивленно останавливается, и на лице дамы опять мелькает тень беспокойства.
Я салютую по скаутски, и молодой человек радушно отвечает тем же.
— Я — скаутмастор Солоневич.
— Вы — Солоневич? — радостно восклицает Ледя.
— Очень, очень рад. Я давно уже знаю вас. Еще в 1919 году вы были здесь, парад вместе с доктором Анохиным принимали, но я как раз болел и вас не видел. Но я, пожалуй, узнал бы вас и по описаниям…
Через полчаса я — в курсе местных скаутских дел. Картина та же, что и везде: закрытие отрядов сопровождалось разгромом штаб-квартир, реквизицией инвентаря, хулиганством, арестами — словом, полным аккордом «комсомольской активности»…
— Ну, а теперь-то как живете?
— Да не унываем. Создали, вот, несколько кружков натуралистов, спортсменов, туристов и продолжаем собираться. Малышей-то, конечно, пришлось распустить.
— Правильно, — одобрительно киваю я головой. — Опасности-то ведь продолжают грозить?
— Ну, еще бы! — спокойно отвечает Начальник Дружины. — Для комсомольцев наше существование — бельмо на глазу. Соперники, что ни говори. Они у нас, знаете, почти всю работу пионеров переключили на шпионаж за скаутами… И знамя одного отряда мы все-таки и потеряли…
— Как — отобрали?
— Да… Оно хранилось у одного скаута, студента. А у него брат двоюродный с комсомольцами спутался. Видно, пронюхал как-то о знамени и выдал…
— Так и пропало знамя?
— Ну, еще бы… Но мало того, что реквизировали; так еще и поиздеваться решили — положили его перед дверями комсомольского клуба, вместо тряпки — ноги вытирать…
Лицо Леди нахмурилось.
— Но зато другое — самое старое наше знамя, — опять оживился он, — прямо чудом спасли. Вам не писали об этом?
— Нет.
— Эх, и рассказывать даже приятно!.. Так, я в первый раз услышал о подвиге Васи Кириенко. Вот эта история так, как я смог ее восстановить по рассказам участников и свидетелей.