Нечто «характерное»

Нечто «характерное»

— Алло, мистер Солоневич. Будьте добры, покажите нашим ребятам город. Они только что прибыли на миноносце и хотят проехать посмотреть что-нибудь.

Низенький, миниатюрный американец Гаррис глядит на меня умоляюще.

— Сами понимаете — гости. А я занят дьявольски… Уж, пожалуйста…

На Пушкинской улице у входа в контору АРА стоит большой Ролл-Ройс. Около него четверо американских морских офицеров — высоких, широкоплечих, румяных, чисто выбритых… От них несет духами и запахом хорошего коньяка.

За рулем машины мой хороший приятель, отчаянная голова, Скрипкин. Он, знаю, прокатит на славу…

— Так что-ж вам, господа, показать?

— Да что-нибудь экстраординарное… — небрежно растягивает слова капитан, вынимая золотой портсигар. — Что-нибудь характерное для вашей советской страны…

Что для него, этого капитана, — наша страна, наши бедствия, наш голод и смерти? Он здесь проездом. Турист, который хочет видеть «самое характерное».

Злобная мысль мелькает у меня. Ладно!…

Я усаживаюсь вместе с шофером.

— Ну, Скрипкин, — газуй, брат, на кладбище… Туда, с заднего хода!..

Скрипкин сперва недоумевающе смотрит на меня, а потом злорадно ухмыляется.

— Вот это да… Для протрезвление буржуйских мозгов? Это дело!..

На дворе градуса два мороза. Стекла машины запотели. Впрочем, офицеры и не смотрят на мелькающие картины…

Умело и точно проезжает машина на узеньким тропинкам. Последний мягкий толчок.

Я раскрываю дверцы.

— Пожалуйста, господа!

«ИЗДЕРЖКИ РЕВОЛЮЦIИ» Из архива Foto UdSSR (Nibelungen Verlag)

Перед нами безформенная груда сотен человеческих тел, сложенных чем-то вроде штабелей. Обнаженные трупы покрыты тонким слоем снега, раскиданные воронами и собаками. Желтые и синие руки и ноги высовываются из кучи во все стороны. Ближе к нам из под снега каким-то жестом отчаяние и проклятья торчит темная рука с судорожно растопыренными пальцами…

Американцы неподвижно глядят на эту страшную картину, и румянец их щек бледнеет. Несколько секунд все молчат. Потом капитан резко поворачивается, и все так же молча усаживаются в машину.

— Теперь куда? — спрашиваю я.

— В порт, — коротко командует капитан. Молча мы едем в порт. Там офицеры, как-то не поднимая глаз, молчаливо прощаются и едут на катере на корабль.

Через несколько часов миноносец снимается с якоря.