Юноша-палач

Юноша-палач

Под прессом

Как-то поздно вечером я со своим приятелем, Мишкой Крутых, возвращались с купанья в реке Томь. Мы только что выдержали горячий футбольный матч, хорошо выкупались и бодрые и веселые возвращались в город.

Поднимаясь от реки по узенькой улочке, мы встретили этап, направлявшийся из тюрьмы к пристани, а оттуда, как и всегда, в Нарым.

Для советской жизни этап этот ничем не был примечателен. Сотни две оборванных понурых людей с котомками и узелками брели под понуканиями солдат… Сзади толпы ехало несколько подвод со старухами и маленькими детьми. Обыкновенная картина! Сколько раз и мне самому приходилось брести точно в таких же этапах.

Когда мимо нас медленно проезжали подводы с детишками, Мишка вздрогнул и тихо сказал:

— Сволочи!

Я понял, что это слово никак не относится к ссыльным. Круглое широкое лицо Мишки, типичного русского «добра-молодца» из народных песен, омрачилось, и он нервно передернул плечами. Я не без удивление поглядел на его нахмуренное лицо.

— Так чего же ты, Мишка, в комсомол влип?

Мишка считался одним из активистов-комсомольцев и был даже секретарем городского Совета Физической Культуры. Что за странная реакция?

— Как это «чего»? — переспросил он.

— Да вот, чудак-человек, в комсомол. Красноармейцы, которые этап гонят, ведь, верно, твои же ребята из комсомола?

— Да я этапов еще не гонял.

— Ну, а прикажут — погонишь!

Мишка промолчал.

— Да ты скажи, Мишка, я ведь парень свой, на кой черт ты с комсомолом спутался? Ведь погонят раскулачивать или этап гнать — ведь не выкрутишься! Свой своему — поневоле брат.

— Ну, а что-ж, Солоневич, делать-то? — мрачно пробурчал сибиряк. — Надо же как-то наверх вылезать. Свиней пасти — тоже не густое занятие. Тебе хорошо — ты парень интеллигентный. Ты везде как-то пристроишься. А куда мне? Я, вот, думал через СФК в Москву путевку получить, в Инфизкульт…[37] Это дело все-таки чище других. Чинить, а не калечить людей придется. Да ведь без комсомольского билета, язви его, душу, разве-ж куда проберешься?

— А как насчет этапов, если прикажут?

— Да черт его знает — все норовят выкрутиться. Может, и я выкручусь! Думаешь, кому радостно на энти картинки смотреть? Это ведь наш же пролетариат, наши, может, и чалдоны, которые испокон веку где по заимкам мирно жили… А теперь вот — «классовые враги»…

Мишка судорожно кашлянул и плюнул.

— Вот ты, Солоневич, вроде как в осуждение сказал о комсомоле. Ну, а что другое? Самому идти в этап, что-ль? Думаешь, легко против машины переть?.. Ты вот счастливец, что адмссыльный… Да, да, ты не смейся!.. Верно слово… Тебе, притворяться не надо. Контрреволюционерщик и баста. Тебе, брат, не ставят вопросов — ты за кого: за троцкистов, али за сталинцев или там про какую оппозицию, едри их корень… И насчет энтузиазму тебе, брат, не обязательно… И нам?.. Аж нутро, быват, выворачивается. А ни хрена не сделаешь… Аппарат, паря, такой аппарат, что лбом не прошибешь… Ну, и изворачивается всякой, как умеет…