Болен!

Болен!

Недели через две я получил распоряжение от СФК быть судьей очередного футбольного матча на первенство города. Оказалось — «Динамо» должно было играть с «желдором».

Народу на стадиони было тысячи три. Любят футбол в СССР, и крепко любят. Любят по политическим причинам, или, может быть, правильнее сказать, по аполитическим. Футбол — самое доступное, самое оживленное зрелище, к которому никак не прицепишь принудительного ассортимента советской пропаганды. Эти привески есть везде: и в музыке, и в парадах, и в кино, и в театрах. Даже на матчах бокса всегда найдется «предварительный оратель», который будет рассказывать перед началом о том, как-де в Америке линчуют негров после их матчей с белыми; если негр победил — линчуют из злобы, если побежден — от избытка радостных чувств.

По моему свистку обе команды вышли на поле, но в «Динамо» Мишки Крутых не было. В перерыве я спросил о Мишке у капитана «Динамо», помкоменданта ГПУ, латыша Петерсона. Тот угрюмо покосился на меня:

— А вам на что?

— Да приятели!.. Да и потом — ваша линия хавов, ясно, без него — слаба!..

Латыш досадливо сморщился и уронил:

— Болен Крутых…