Большевики в Киеве

Большевики в Киеве

Большевики же, взяв Киев, учинили в нем страшную расправу, от которой пострадали главным образом русские офицеры, которых большевики легко опознавали и расстреливали на месте. Погибло в первые же дни около 5.000 офицеров. “Сознательные украинцы” - сторонники Рады, пострадали гораздо меньше. Д. Дорошенко пишет: “большинство украинских деятелей, которые остались в Киеве, смогли перепрятаться. Погибло лишь несколько людей, в большинстве, случайно”. Из украинцев пострадала главным образом молодежь, которая имела удостоверения на особой бумаге о службе в украинских частях. Обнаружение такого удостоверения влекло немедленный расстрел. Не мало украинской молодежи стало жертвой своих, романтических украинских настроений, в результате которых они побрили себе головы, оставивши “чубы” и “оселедцы”, следы которых не так легко было уничтожить, хотя они и были немедленно сбриты. На сбритой коже, оставались светлые пятна, по которым большевики легко узнавали “гайдамаков”, как они называли сторонников Центральной Рады, и тут же на месте их расстреливали.

Харьковское Правительство немедленно переехало в Киев; начали работать все правительственные учреждения, причем все служащие бывших учреждений Центральной Рады изъявили желание работать с новой властью и под новыми начальниками.

Командующим войсками был назначен Юрий Коцюбинский, сын известного украинского писателя, а Комендантом г. Киева, украинец - Гунько.

Новая власть стараясь наладить жизнь и снабжение (без особого успеха), но особенно строгих мер против сторонников Рады пока не предпринимала, разрешая даже выход украинской газеты “Нова Рада”, органа украинских социалистов-федералистов под редакцией члена Рады С. Ефремова. Городскую Думу опять возглавил эсер Рябцов, выбранный в июле 1917 г. Но настроение в городе было тревожное, ползли слухи об интервенции немцев, хотя никто ничего определенного не знал, даже не знали о заключении мира.

Большевики же, конечно, обо всем были отлично осведомлены, а потому, предвидя возможность прихода немцев, чувствовали себя неуверенно, хотя и издали ряд декретов: о недействительности, выпущенных Радой, перед бегством, украинских денег; о ликвидации Центральной Рады и об объявлении ее бежавших членов “уголовными преступниками”, подлежащими аресту, а их имущество конфискации.

А Центральная Рада, в это время, находилась “на колесах”. Решила было задержаться в Житомире, но Городская Дума попросила, “во избежание неприятностей для города”, оставить Житомир. Раде оставался только один путь - на Коростень и Сарны, т.к. к югу и юго-западу от Житомира во всех городах захватили власть местные большевики.

Туда и направилась Рада со своими защитниками. В пути, бесчисленные “полки” в несколько человек были переформированы и слиты в “Отдельный Запорожский Корпус” под командой ген. Присовского и его помощника, полк. Болбачана.

Петлюра со своими “гайдамаками” не подчинился ген. Присовскому и пожелал командовать ими сам. К нему присоединился и отряд “вольных казаков” М. Ковенка. Всего набралось до 3.000 “Украинского Войска”, включая штабы и нестроевых.

Вынужденные оставить Житомир, сторонники Рады, ведя стычки с небольшими большевистскими отрядами, расчищали путь по направлению к немецким линиям для следования за ними в поездах Рады и Правительства, которые и тут не прекращали своей законодательной деятельности и вынесли ряд законов: о перемене стиля; - о новой монетной единице (“гривна”); - о государственном гербе (тризуб); - о новом административном делении Украины и т.д.

Тут, где то около Сарн, они узнали о заключении мира и о движении немцев на Украину.