Террор. Телергоф

Террор. Телергоф

В первые месяцы войны, по малейшему подозрению или непроверенному доносу, “москвофилов” или заподозренных в “москвофильстве”, без суда и следствия, арестовывали, вешали, а, в лучшем случае, ссылали в концентрационные лагеря вглубь Австрии. Наступавшая тогда русская армия на каждом шагу натыкалась на следы этих зверств, нередко, - на еще не остывшие тела повешенных, среди которых были и женщины.

Ссылаемые подвергались всяким издевательствам со стороны не только австрийской жандармерии, но и распропагандированных масс, считавших их “русскими шпионами”. Убийства арестованных, иногда прикалывание штыками на улицах города (например в Перемышле) были обычным явлением. Во время этих бессудных расправ погибло не мало людей. Не мало погибло и в концлагерях, где они находились в невыносимо тяжелых и физических, и моральных условиях. Одной из жертв таких расправ пал уважаемый всеми священник о. Максим Сандович. Он был расстрелян без суда в сентябре 1914 г. в Горлицах. Падая, он воскликнул: “Да здравствует Русский народ и святое Православие!” Палачи докололи его штыками…

Размер книги не дает возможности уделить много места описанию всех тех зверств и издевательств, жертвой которых были галичане, не согласные с русоненавистнической деятельностью галицийских “украинцев”.

Весьма подробно и строго документировано изложены они в четырех выпусках “Телергофского Альманаха”, изданных во Львове в 1924-32 годах. Этот альманах назван “Телергофским” по имели главного концлагеря, в котором люди страдали единственно за свою верность идее единства Руси.

31 мая 1934 г. во Львове состоялся “Телергофский Съезд”, на котором собрались уцелевшие его заключенные и их друзья и был открыт памятник жертвам Телергофа, который одновременно был и памятником всем жертвам террора, свирепствовавшего в Галичине и Закарпатья в годы войны.

Этот террор не пощадил даже депутатов Венского Парламента - “москвофилов”, хотя по закону они и пользовались неприкосновенностью. В 1915 году был инсценирован процесс “изменников”, по которому, на основании ложных доносов, семь человек были приговорены к смертной казни, в том числе депутаты Парламента Дмитрий Марков, Владимир Курилович и другие. Депутат-священник, Роман Чайковский, провел в Телергофе 28 месяцев и только в 1917 году был оттуда выпущен.

Известие о смертном приговоре депутатам Парламента взволновало весь мир. За них ходатайствовал испанский король - и смертная казнь была заменена пожизненным заключением. В 1917 году они были амнистированы.

Но не ходатайствовали за них их же коллеги - депутаты, галицкие “украинцы”, которые тогда были в особой милости у Правительства, хотя, как депутаты, и могли это сделать. Не поддержали они и запроса, сделанного в Венском Парламенте поляком, Дашинским, который с парламентской трибуны протестовал против террора в Галичине и Карпатской Руси, жертвы которого Дашинский исчислил в 30.000 повешенных и 80.000 интернированных.

Впоследствии, после падения Австрии, за которую они так самоотверженно боролись, галицкие “украинцы”, желая себя оправдать писали в своих газетах (напр. “Дiло”, май, 1934 года), что репрессированы были не только “москвофилы”, но и “украинцы”. Но никаких доказательств этого утверждения привести не могли.

О настроениях же “украинцев” в то время пишет в своих воспоминаниях бывший смертник, упомянутый выше, депутат Курилович, следующее: “читают обвинительный акт - глупые фразы и сказки, которые не могли убедить ни одного юриста, но зато убедили известного украинского шовиниста - Павлюха, который за моими плечами, на скамье слушателей, ревет, громко пенится: “хоферретерн ауфхенген!” - изменников повесить! Потом проходят сотни свидетелей. Немцы, чехи и поляки дают показания или для нас благоприятные или безразличные; зато наши “родимцы” фантазируют (не скажу - простите - брешут), а каждый кончает: Распни! Распни Русь! Спасай Австрию!” (В. М. Курилович. “Прага-Вена-Арад”. Напечатано в календаре за 1934 год, изданном во Львове О-вом имени Качковского).

Не удивительно, что, в результате всего происходившего, те галичане, которые не считали себя “украинцами”, были терроризированы и с особенной радостью ожидали прихода русских войск, видя в них своих спасителей, с которыми они охотно сотрудничали и которым старались всячески помочь.

Во время этого сотрудничества, разумеется, не мало было жалоб “москвофилов” на своих обидчиков - “украинцев”. Но, в большинстве случаев, они были безрезультатны, т.к. обидчики заблаговременно удирали перед наступавшей русской армией и были вне ее досягаемости. В редких же случаях, когда активные “украинцы” не успевали скрыться, а их вина или активная антирусская деятельность бывала доказана - их попросту высылали в Россию. Не в концлагеря и тюрьмы, а на положение беженцев, не желая иметь в районе военный действий элемент, определенно враждебный России.

Даже такой выдающийся антирусский деятель Галиции, как польский граф Шептицкий, униатский митрополит, в начале был оставлена на своей кафедре во Львове, хотя русским властям и была хорошо известна его деятельность и тесная связь с австрийской разведкой. Еще задолго до войны он побывал в Росси по фальшивому паспорту - надо полагать для работы, о которой не принято говорить.

Оставленный на кафедре, митрополит дал слово русским властям политикой не заниматься, а буквально на следующий день, собравши в соборе священников давал им объяснения как им держаться с русскими, которым, по его словам, нельзя верить, ибо они “волки в овечьей шкуре”.

После этого он был со всем комфортом переселен в один из монастырей Центральной России, где и прожил, ни в чем не нуждаясь, до 1917 года, когда Временное Правительство разрешило этому врагу России, во время войны, выехать в Австрию и занять там свое место в австрийской Палате Господ, членом которой он являлся, как митрополит.

После падения Перемышля (март 1915 года) население Галичины считало, что это конец Австрии и старалось всячески приобрести расположение русских властей, веря что Галиция отойдет к России. Вероятно из этих побуждений один из служащих митрополита Шептицкого донес русским властям о существовании тайного архива митрополита, замурованного в подвале. Когда этот архив был открыт, в нем обнаружили собственноручно писанную митрополитом докладную записку австрийской разведке, как надо действовать в случае оккупации Австрией территорий Российской Украины. Записка эта была писана после данного обещания не заниматься политикой.