Политика Правительства в еврейской вопросе

Политика Правительства в еврейской вопросе

Российское Правительство, получивши в свое подданство, больше миллиона евреев, всячески стремилось привлечь их к участию в общероссийской культурной жизни. Этому всячески противились раввины, руководившие не только религиозной стороной жизни евреев, но всеми сторонами их быта и культуры. Они опасались, что участие евреев в общероссийской культурной жизни неизбежно приведет и к отходу от Талмуда регулирующего и направляющего все стороны жизни евреев и требующего их обособления от народов, среди которых они живут.

Это ассимиляционное направление политики Правительства в еврейском вопросе недвусмысленно выражено в “Положении о евреях”, подписанном Александром I-м в 1804 году. В этом “Положении” говорится следующее: “все евреи могут быть принимаемы и обучаемы, без различия от других детей, во всех российских училищах, гимназиях и университетах” (цитируется по “Книге о русском еврействе”, Нью-Йорк. 1960 год).

Открывая такие широкие возможности для приобщения евреев к общероссийской культуре путем получения образования в русских учебных заведениях, Правительство в своей ассимиляционной политике прибегало и к другим мероприятиям, иногда очень жестоким, а иногда к мерам, по существу ничего не дающим, а только чисто внешне старающимся “унифицировать” евреев с остальным населением. Так, например, в первой половине 19 века, на основании именного указа Николая I-го (1827 г.), по которому евреи должны были давать рекрутов в армию наравне с другим населением (раньше эта повинность заменялась денежной) было разрешено принимать рекрутов, начиная с 12 летнего возраста. Эти еврейские мальчики направлялись для несения военной службы исключительно в местности, в которых не было еврейского населения, а в пути к месту службы даже запрещалось останавливаться на ночевки в еврейских домах… Конечно, эти дети не могли нести солдатскую службу наравне со взрослыми. Их отдавали в специальные школы, очень часто в музыкантские, где, оторванные от своей родной среды, мальчики, переходили (вернее, были переводимы) в православие и в дальнейшем проходили военную службу, не испытывая на себе никаких ограничений, как евреи, ибо в России ограничения, как известно, существовали только по признаку религиозному, а не расовому. Это были так называемые “кантонисты”, многие из которых сделали не плохую карьеру, как на военной, так, по ее окончании, и на службе гражданской. Вступая в браки с русскими, они полностью обрусевали и для еврейства были потеряны. Этот жестокий метод проведения ассимиляционной политики просуществовал больше четверти столетия и был отменен только в 1856 году. Ощутительных результатов для ассимиляции всей еврейской массы он не дал. В “кантонисты” попадал только весьма незначительный процент еврейских мальчиков.

Другое мероприятие правительства, никаких ощутительных результатов не давшее, это было запрещение носить долгополые кафтаны почти до пят, каковые были чем-то вроде национального костюма у евреев. Николай I-й, любивший внешний порядок и вообще форму, ввел таковую и для евреев, точно определивши какой длины могут быть их кафтаны. Конечно приказ должен был быть исполнен, и евреи обрезали длинные фалды своих кафтанов. Так создалась та верхняя одежда евреев, которая до Революции на Украине называлась “лапсердак”. Но “пейсы”- локоны на висках - которые носили евреи, остались неприкосновенными до самой Революции 1917 года. Их носило подавляющее большинство евреев на Украине, кроме незначительного процента отошедших от старых еврейских обычаев. Конечно, “лапсердаки”, заменившие старые длиннополые кафтаны, ничего в направлении ассимиляции не дали и евреев к общерусской культуре и быту не приблизили.

К мерам ассимиляционным надо отнести и полное уравнение еврея во всех правах с момента отказа от иудаизма и перехода в любую христианскую религию, не обязательно в православную, чем некоторые евреи и пользовались. Но число их было сравнительно не велико и заметного влияния на приобщение всего еврейства к русской культуре не оказало.