“Консолидация”. “Новый Курс”

“Консолидация”. “Новый Курс”

В результате, в 1894 году тот самый Романчук, который провозгласил “Новую Эру”, провозглашает ее конец, рвет с правительством, переходит в оппозицию и ищет сотрудничества, как со “Старо-Русами”, так и с левой частью интеллигенции, незадолго перед тем создавшей свою особую “радикальную” партию. Провозглашается так называемая “Консолидация” всех национальных сил Галицкой Руси для борьбы за свободу своей национально-культурно-политической деятельности. Но с правительством остается группа бывших единомышленников Романчука (Вахнянин, Барвинский и другие), которая с своей стороны провозглашает “Новый Курс”, призывая лучше довольствоваться малым, чем потерять все. Правительство решительно становится на сторону “Нового Курса” и, не стесняясь самыми крутыми мерами воздействия, всячески поддерживает его сторонников. То же самое делает и митрополит Сембратович - глава униатской церкви.

“Консолидация” была принята польско-католическими кругами и правительством, как прямой вызов - и наместник Галиции граф Бадени открыто заявил, что он “обойдется и без русинского представительства”.

На ближайших выборах (1895 г.) он подтвердил свои слова на деле. Сторонники “Консолидации” были разгромлены и даже Романчук не получил депутатского мандата. “Русинскую” (или как ее уже стали называть “украинскую”) группу депутатов составили покорные исполнители желаний власти, последователи “Нового Курса” - Барвинский, Вахнянин и другие. Не безынтересно здесь отметить, что это тот самый Анатолий Вахнянин, который в свое время написал и переложил на музыку патриотическую песнь пробужденной Галицкой Руси, которая начиналась словами: “Ура на бой орлы! За нашу Русь святую, Ура!”

Но он был на государственной службе (учитель гимназии) и его карьера зависела от степени его преданности режиму и поддержки его политики…

Побежденные на выборах противники “Нового Курса”, (совместно - “Старо-Русы” и “Народовцы”) пытались обратиться с жалобой к императору Францу Иосифу и послали депутацию из 290 человек в Вену, но они были приняты подчеркнуто холодно. Стало очевидно, что надо или согнуть спину и покориться или считаться с возможностью попасть в число “неблагонадежных” и подвернуться всяческим репрессиям.

Ряды сторонников “Консолидации” и борьбы за свои права поколебались. Намечавшееся сотрудничество “Старо-Русов” и “Народовцев” не было осуществлено. Но записанные в свое время во все протоколы и широко рекламированные установки “Новой Эры” Романчука остались и правительство, опираясь на них, энергично проводило меры по развитию и усилению антирусских настроений, не жалея для этого средств и не стесняясь в применении репрессивных мер. Так же энергично проводилось и “сближение” (точнее, полное подчинение) униатской церкви Галицкой Руси с прямолинейным римским католицизмом. Труднее шло дело с полонизацией, ибо, несмотря на все усилия власти, не легко было искоренить отталкивание населения Галицкой Руси от вековых притеснителей - поляков.

Мероприятия правительства встречали отпор со стороны “Старо-Русов”, энергично боровшихся за свои старые идеалы единства Руси. Сохранив многие старые культурные учреждения и создавши новые (например, “Общество Михаила Качковского”) “Старо-Русы” не сдавали своих позиций и вели борьбу против проводимых властью идей “Новой Эры”. Борьба эта была не легкая и затруднялась еще тем, что нужно было внешне оставаться лояльным верноподданным Австрии, политика которой была антирусской.

Это последнее обстоятельство широко использовали противники “Старо-Русов” и, по совету Барвинского, лидера клерикалов, многие из них стали “добровольными жандармами”, следящими и доносящими на “Старо-Русов” - “москвофилов”, приписывая им антигосударственную деятельность. Во всем крае началась самая ожесточенная “холодная война” (сопровождавшаяся нередко и физическими насилиями) между двумя направлениями культурно-политической жизни. Формальна “победа” как будто выходила на стороне последователей “Новой Эры” и власти, но, по существу, все эти “победы” вовсе не были доказательствами антирусских настроений широких масс народа, а результатом, вынужденного обстановкой, молчания “Старо-Русов”. Они приняли тактику: “притаиться и ждать”, твердо веря в правоту и торжество своих идей.

Пути “Старо-Русов”, которых их противники называли “москвофилами”, и “Народовцев”, все чаще называвших себя “украинцами”, (“Старо-Русы” называли их “мазепинцами”) разошлись окончательно и бесповоротно. К “Народовцам” примкнули и левые группировки (частично марксистские и социалистические), оформленные в политическую партию “радикалов”. Несмотря на расхождение в вопросах социальных (“Народовцы” были в этих вопросах “либералами-консерваторами”), между двумя этими партиями был найден общий язык. Сближало их общее у обоих партий отрицание единства истории и культуры всей Руси.