4. Крестовый поход. — Ричард Львиное Сердце отказывается посетить Рим. — Смерть Фридриха I. — Целестин III. — Генрих VI домогается императорской короны. — Коронование его. — Римляне разрушают Тускул. — Падение Тускуланских графов. — Отношение знати к римской республике. — Изменение конституции. — Бе

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

4. Крестовый поход. — Ричард Львиное Сердце отказывается посетить Рим. — Смерть Фридриха I. — Целестин III. — Генрих VI домогается императорской короны. — Коронование его. — Римляне разрушают Тускул. — Падение Тускуланских графов. — Отношение знати к римской республике. — Изменение конституции. — Бенедикт Карусгомо, сенатор. — Джованни Капоччио, сенатор. — Джованни Пьерлеоне, сенатор. — Генрих VI уничтожает норманнскую династию в Сицилии. — Быстрая кончина Генриха VI. — Смерть Целестина III

В 1189 г. Климент III получил от Генриха, наместника императора, все те земли, которые составляли церковную область и были отняты Генрихом у папы Люция, и после того сосредоточил все свое внимание на великом крестовом походе, который был предпринят сначала императором Фридрихом и затем Филиппом Августом Французским и Ричардом Английским. На этот раз римские нобили так же приняли участие в походе, и в их числе были, между прочими, один из членов фамилии Пьерлеоне и даже префект Теобальд; вместе с Конрадом Монферратским они оба были участниками битвы с Саладином при Акке. Отряды крестоносцев шли в этот поход, держась вдалеке от Рима, и только Ричард Львиное Сердце, севший с войском на корабли в Марселе, в начале августа 1190 г. высадился в Остии. Но он с пренебрежением отнесся к кардиналу, который предупредительно явился в Остию, чтобы пригласить его от имени папы почтить своим посещением христианскую столицу. Было время, когда ни один король не отказался бы последовать такому приглашению и счел бы долгом благочестия поклониться гробу апостола, вступив в ворота священного города в одежде паломника. Теперь наступило совсем иное время: Ричард, наследник благочестивых англосакских королей, некогда с благоговением надевших на себя в Риме монашескую рясу, с презрением объявил присланному папой кардиналу, что ему, Ричарду, нечего искать у корыстного и подкупного папского двора. Минуя Рим, Ричард направился сухим путем вдоль берега, покрытого лесами и болотами, в Террачину, сел здесь снова на корабли, прибыл в Мессину и вступил тут в переговоры с сицилианцами. После смерти Вильгельма II, мужа сестры Ричарда Иоанны, — эта смерть последовала уже 16 ноября 1189 г., — национальная партия в Сицилии предоставила корону графу Танкреду, незаконному сыну Рожера Апулийского, старшего сына короля Рожера. Как муж Констанцы Генрих VI решил прогнать силой оружия этого «узурпатора», права которого на лен были тем не менее признаны папой. Беспорядки в Германии и затем весть о смерти отца помешали, однако, Генриху привести свое намерение в исполнение. Престарелый Фридрих, некогда сожалевший о том, что судьба привела его в Италию, а не в Азию, как Александра Великого, погиб 10 июня 1190 г. в одной из рек Сирии.

Бессмертный Барбаросса, истинный колосс между императорами Средневековья, является доныне в истории Германии гордостью нации и в народных сказаниях символом возрождающегося величия германской империи. Но в Италии своими опустошительными походами и разорением знаменитых городов Фридрих заслужил глубокую ненависть, которую возможно смягчить только отчасти, сопоставив ее с общим жестоким характером того времени. Упорная борьба представителя имперского начала с городами, борьба из за политической инвеституры была не менее важна и благодетельна, чем борьба за церковную инвеституру, которую вели оба Генриха. Помимо деспотических замыслов и войн Фридриха города никогда не достигли бы всей своей политической независимости, и точно так же их право на эту независимость не было бы признано так скоро. Эта заслуга, совершенно не входившая в намерения Барбароссы, была им все-таки оказана Италии, которая вела с ним такую доблестную борьбу. Отнестись отрицательно к «империи», которая долгое время и роковым образом являлась связующим звеном между Германией и Италией, может только тот, кто измеряет события мировой истории каким-нибудь мелким масштабом, кто судит о них с точки зрения исключительно отечественных интересов; за пределами подобного ограниченного кругозора такое отрицательное отношение не имеет силы и лишено смысла. Но мы должны сказать, что Италия и Германия после мира, заключенного в Венеции, уже были вполне готовы отделиться друг от друга. По несчастью, Фридрих сицилианским браком удержал связь, в своей основе уже переставшую существовать, и таким образом единство и могущество Германии были принесены в жертву личной политике императорских династий, потребовавшей новых и долгих войн по ту сторону Альп.

Юный Генрих VI страстно желал императорской короны; поэтому он поспешил отправить послов к папе и даже к сенату, так как в вопросе об избрании императора теперь уже снова приходилось считаться с голосом сената, и Генрих сам обещал признать права его законными. Встревоженный угрозами Генриха, приведенного в негодование передачей Сицилии в ленное владение Танкреда, Климент III назначил коронование на ближайшую Пасху, но в конце марта 1191 г. умер.

Немедленно после того кардиналы провозгласили папой, под именем Целестина III, престарелого кардинала Пацинта, сына Петра Бобо, римлянина из дома Орсини. Сопровождаемый сильным войском, Генрих уже приближался к Риму и, немного времени оставалось так же до Пасхи; но новый папа медлил со своим собственным посвящением, чтобы отдалить коронование, о котором все еще шли переговоры. Враждебное настроение сената могло так же помешать коронованию; а между тем Генрих VI добивался совершения его во что бы то ни стало, намереваясь вслед затем немедленно идти в Сицилию. Этим случайным стечением обстоятельств римляне воспользовались, чтобы окончательно овладеть Тускулом. Измученный город в продолжение трех лет вел отчаянную борьбу с соединенными силами папы и сената. Доведенные до крайности тускуланцы обратились с мольбой о помощи к Генриху, уже находившемуся в это время поблизости, и получил» от него германский гарнизон, который он охотно отдал в их распоряжение. Но римские послы объявили тогда Генриху, что римляне воспротивятся его коронованию, если он не передаст в их руки Тускул, и что, напротив, если он это сделает, они добьются от папы немедленного коронования. Генрих согласился самым позорным образом нарушить доверие, которое было ему оказано, но сложил вину на папу, который позволил связать себя бесчестным договором: вслед за коронованием Тускул должен был быть передан Генрихом папе, а папой — римлянам.

Лишь после того, как Генрих уже подошел к Риму с большим войском, Целестин III назначил на 14 апреля посвящение свое в папский сан в базилике Св. Петра с тем, чтобы на следующий день, против своего желания, совершить коронование. Снявшись с Неронова поля, король вступил в Леонину. 15 апреля Целестин короновал в соборе Св. Петра Генриха и его жену Констанцу, а на следующий день германцы уже расположились лагерем на склонах Тускула. После того существованию города был вскоре же положен трагический конец: город был возвращен папе и им предан в руки палачей. Напав на свою беззащитную жертву, римляне не оставили во всем Тускуле камня на камне; население против договора было частью перебито, частью обречено на бедствия. Это было безрассудным, жалким повторением разрушения, которому были подвергнуты знаменитые города Лоди, Милан и Крема, и составляет характерную черту того времени, когда города достигали независимости и вместе с тем подвергались разорению. 17 апреля 1191 г. измена, совершенная императором и папой, прекратила навсегда существование одного из самых древних городов Лациума. В древности, в раннюю пору существования Рима, Тускул дал ему патриотов Катонов; в Средние века он дал ему тиранов в лице консулов и патрициев, Тускуланских графов и пап; большая часть из них была преступна, но некоторые выдавались своим умом и своей энергией. С именем Тускула связана самая мрачная эпоха, пережитая Римом в Средние века, и, глядя на печальные развалины города, расположенные на вершине холма и освещаемые солнцем, нельзя не вспомнить Марозии, Альберика и Феофилакта. Могущественный род графов de Тusculana отчасти прекратился совсем, отчасти перешел в боковые ветви в Риме и в Кампаньи; от них самая знаменная фамилия Колонна. В ее владение перешел тот древний наследственный дворец Тускуланских графов в Риме близ церкви S.-Apostoli, в котором некогда эти графы в качестве римских консулов так часто творили свой суд. Земли разоренного города, согласно договору, перешли во владение папы, а та часть населения, которая уцелела, вошла в состав жителей окрестных городов. Из Рима новый император направился в Апулию, чтобы отнять у короля Танкреда трон; беспомощный Целестин не имел в своем распоряжении никаких других средств, чтобы помешать этому намерению, кроме бесполезных просьб. Присоединение Сицилии к империи, которым нарушались все основные традиции пап, беспокоило, конечно, Целестина; но он не имел возможности предупредить это присоединение. После побед, одержанных в Апулии в скором же времени, и затем понесенных больших потерь Генрих вынужден был, однако, вернуться в Германию уже в сентябре 1191 г.; это обстоятельство доставило папе удовольствие, но теперь он еще менее мог решиться нарушить договор, заключенный с римлянами. За долгое время Целестин III оказался единственным папой, который в продолжение всего своего понтификата прожил в Риме. Все внешние условия благоприятствовали существованию республики; но упрочению и дальнейшему развитию ее мешали внутренние причины. Христианский Рим временно способен был увлечься величественным стремлением к независимости; но под влиянием папства истинная и мужественная гражданская доблесть была утрачена этим городом. Рим, управляемый священниками, не дал ни одного гражданина в том великом значении этого слова, какое оно имело в древности. Несчастный народ, обреченный на праздность, насчитывавший в году больше церковных праздников, чем рабочих дней, был чужд всякой гражданской деятельности и не обладал никакой собственностью; действуя совместно, оба эти обстоятельства лишали народ энергии и не давали возможность пробудиться в нем сознанию собственного достоинства. Причины такого положения римлян ясны, и ни один народ в мире не мог бы в конце концов устоять против воздействия этих причин. Слабый и бедный класс римских горожан, объединенный цехами лишь отчасти и притом в незначительной мере, не мог успешно бороться с патрициями и капитанами, которые благодаря этому обстоятельству в союзе с папой и одни то ослабляли республику, то упраздняли ее. Если бы римская знать обладала теми же качествами, которые были бы присущи знати в Генуе и Венеции, с течением времени в Риме могло бы установиться патрицианское правительство, которое составило бы оппозицию папам. Норимские нобили, не занимавшиеся ни торговыми делами, ни земледелием на обширных полях Кампаньи, были в большинстве случаев лишь знатными попрошайками или вассалами папы, епископов и разных римских церковных учреждений. Мало-помалу церковь превратила всех этих нобилей в своих вассалов, препятствуя им в то же время, насколько это было в ее власти, накоплять фамильные поместья и закреплять их за собой. Поэтому земельные владения римской знати не составляли прочной собственности и постоянно переходили из рук в руки. Читая договоры того времени, нельзя не удивляться частому обмену ленов и замков. И только немногим фамилиям, как, например, Колонна и Орсини, удалось действительно установить наследственное владение в Кампаньи.

После заключения мира в Венеции, Констанце и Риме нобили могли убедиться, что положение республики становится прочным, и тогда они решили прекратить обструкцию, которой они до сих пор держались по отношении к республик. С целью придать общине аристократический характер они стали вступать в нее, и сенат наполнился членами, принадлежавшими к знати, которой нетрудно было направить выборы в эту сторону. С 1143 г. в сенате сначала преобладали представители простого народа; но затем мало-помалу в сенат стали проникать знатные люди; со времени же Климента III и Целестина III большинство сената состояло уже из патрициев древнего рода, а не граждан и рыцарей. Наплыв знати в сенат был настолько велик, что нормальное число 56 членов сената вскоре оказалось превзойденным.

В зависимости от этих возникших с течением времени осложнений уже в 1191 г. произошел переворот; народ восстал против аристократии, уничтожил конституцию и, как было уже однажды, поставил во главе правительства одно лицо. Такой исход восстание могло получить по примеру других городов, в которых к концу этого века консулы были заменены отдельными лицами, получившими в свои руки правительственную власть. Римляне назвали своего верховного главу уже не патрицием и не подестой, как в итальянских городах, а сенатором, или Summus Senator. В этот именно сан они возвели Венедикта Carushomo, который несомненно принадлежал к классу горожан и во время восстания захватил власть в свои руки. Правительственная власть, разделенная между несколькими лицами, оказалась слишком слабой; правление, сосредоточенное в одном лице, явилось с самого же начала решительным: сенатор Бенедикт лишил папу всех его доходов, как тех, которые поступали в самом городе, так и тех, которые получались за пределами городской черты, и затем назначил так же своих судей в провинциальных поселениях. На первых порах папа не хотел было признать власти Бенедикта, но затем уступил и изъявил свое согласие на изменение конституции.

Возможно, что Рим обязан своим первым муниципальным статутом сенатору Бенедикту; этот статут, предложенный Бенедиктом, был утвержден народом; но о деятельности Бенедикта до нас дошли только некоторые несвязанные между собой заметки. Этот энергический человек, как надо полагать, заслуживал того, что память о нем сохраняется в Риме до сих пор в виде посвященной ему эпитафии. Бенедикт занимал сказанное положение в течение двух лет; затем он был низвергнут восстанием и заключен в Капитолий, где содержался долгое время. После того сенатором был провозглашен Джованни Капоччио. Этот римлянин происходил от одной из второстепенных знатных фамилий, владевшей замком близ церкви S.-Martino e Silvestro; некоторые башни этого замка сохранились до сих пор. Его правление так же отличалось энергией. Затем место Джованни Капоччио занял Джованни ди Пьерлеоне, после чего в 1197 г. произошел опять переворот: прежняя конституция с 56 сенаторами и исполнительным комитетом консилиаторов была снова восстановлена. Так как сенат в то время состоял главным образом из представителей капитанских фамилий, то инициатива этого переворота могла принадлежать только поместной знати.

Единственной надеждой папы в то время были взаимная борьба партий да страсть к новизне, свойственная всякой демократии; поэтому он благоразумно решил не вмешиваться в дела римлян. Именно тогда папству грозила большая опасность, так как со смертью короля Танкреда в 1194 г. Генрих VI подчинил Сицилию своей власти. Коварство, с которым этот лишенный всякой совести государь истребил последних потомков норманнской династии и лиц, составлявших норманнскую знать, возмутило национальное чувство итальянцев. Деспотизм нового императора угрожал независимости ломбардцев, так дорого добытой. По примеру отца Генрих возложил официальную власть в Италии на германцев; своего брата Филиппа он назначил герцогом тусцийским и дал ему в ленное владение земли Матильды. Сполето, Романья и Марки были еще раньше отданы в виде ленов: первое — Конраду Урслингенскому и вторые два — военачальнику Марквальду. Владения Генриха окружили, таким образом, церковную область как железным кольцом. Патримоний церкви был занят Генрихом почти до самых ворот Рима. С более чем юношеской неустрашимостью, с безумным увлечением сын Барбароссы мечтал об империи, лелея надежду, что ему удастся восстановить всемирную императорскую власть, поработить Италию и отнять у папства его григорианские основоначала. Он решил вернуть себе те права по отношению к Риму, от которых его отец отказался, и нет сомнения, что при той энергии, которой он обладал, он достиг бы своей цели, если бы прожил дольше. Префект города не переставал быть в оппозиции к папе, отказываясь признать себя состоящим на его службе: занимая раньше должность по назначению императора, префект имел положение независимого лица, к которому чувствуют почтение и страх, и теперь не мог примириться с утратой этих преимуществ. И мы действительно видим, что именно в это время префекты явно стараются примкнуть к императору и очень часто оказываются состоящими в его свите. Точно так же Генриху VI удалось привлечь на свою сторону и Франджипани. Эти вассалы церкви, в то время самые могущественные, по-прежнему вели борьбу с папами, которые были принуждены передать в их владение приморский город Террачину, где Франджипани правили как тираны, время от времени успокаивая договорами местную общину, восстававшую против них. Совершая свой последний поход в Сицилию в ноябре 1196 г., император, сопровождаемый префектом Петром, Марквальдом и Конрадом Сполетским, последовал через римскую область в Тиволи, Палестрину и Ферентино. В этот раз он не подходил к Риму, но из Тиволи вел переговоры с папой о короновании своего малолетнего сына Фридриха. В то время в Риме был голод, и папа просил Генриха снабдить город хлебом. Возмущенное тиранией императора население Сицилии восстало против него, причем к восставшим присоединилась и жена самого Генриха. Последний подавил восстание с нечеловеческой жестокостью, которую можно встретить только в истории азиатских султанов; но затем, когда Сицилия была обращена в пустыню, смерть похитила его самого. Генрих VI, характеру которого, наряду с некоторыми выдающимися способностями властного правителя, были свойственны так же бесчестность, корыстность и грубость умер 28 сентября 1197 г., имея всего лишь 32 года от роду. Вскоре после этого, 8 января 1198 г., умер и Целестин III. Наследником императора, своим могуществом внушавшего людям страх, был беспомощный ребенок, опекаемый фанатичкой-сицилианкой; наследником же бессильного папы оказался один из самых великих представителей папства.

Благополучию церкви не было границ.