3. Виталиан, папа, 657 г. — Император Констант II посещает Италию. — Прием его и пребывание в Риме, 663 г. — Плач о Риме. — Состояние города и его памятников. — Колизей. — Констант грабит Рим. — Смерть Константа в Сиракузах

Евгений умер в июне 657 г., а 30 июля в папы был посвящен Виталиан, латинянин из Сигнии, в Вольских горах. Император, уже решивший, вероятно, посетить Запад, старался стать в дружественные отношения к римской церкви; новый папа шел в этом навстречу императору и поспешил выразить ему свою готовность примириться. Оказав милостивый прием римским нунциям, доставившим синодик папы, император подтвердил привилегии римского епископства и послал Виталиану список Библии, украшенный золотом и алмазами. Шесть лет спустя император действительно прибыл в Рим; но что происходило с городом за этот промежуток времени, совершенно неизвестно.

Констант покинул столицу Востока в 662 г., имея намерение покорением завоеванной лангобардами южной Италии вернуть империи ее прежний блеск и затем подчинить также Рим и римское епископство своим предписаниям. Уезжавшего императора сопровождали тень убитого им брата Феодосия и ненависть подданных. Императорская флотилия направилась к афинскому Пирею. Возможно, что имя Афин в то время еще пробуждало к себе благоговение в людях, но все более и более бледневшие воспоминания об этом городе могли быть доступны в середине VII века только тем немногим людям, которые еще были знакомы с писаниями древних мудрецов. Со времени Юстиниана смолкли и в Афинах последние голоса философов, и грустные развалины величайшего расцвета человечества окружали

Акрополь так же, как был окружен развалинами всемирного владычества римлян Капитолий Юпитера. Но из праха греческой страны историческая жизнь более уже не возрождалась подобно тому, как она возродилась на мировых развалинах Рима. Весной 663 г. Констант отплыл из Афин в Италию. Так следовал императорский поезд из Византии в Афины, в Тарент, в Рим и Сиракузы, посещая одни за другими развалины знаменитейших городов древности. Высадившись в Таренте, император решил идти походом против лангобардов и освободить от них южные провинции Италии. Эти завоеватели действительно успели проникнуть сюда; тем не менее является ни на чем не основанной басней предание о том, будто бы уже Автарис достиг сицилийского пролива, заставил своего коня войти в море у Региума и, коснувшись копьем воздвигнутой там колонны, воскликнул: здесь должна быть граница лангобардов! Лангобарды не были знакомы с мореплаванием и ограничивались завоеваниями внутри страны; вследствие этого им были недоступны такие приморские города, как Неаполь, Амальфи, Сорренто, Гаэта и отчасти Тарент, в которых властителями по-прежнему оставались греческие герцоги, наместники императора. Напротив, Беневент был уже Альбоином возведен в герцогство и передан Зото как его первому герцогу. Это знаменитое герцогство (оно включало в себя древний Самниум, Апулию и отчасти Кампанью и Луканию) служило лангобардам исходным пунктом их хищнических набегов на юге. Могущественный и воинственный Зото умер в 591 г. При его преемнике Арихисе II, правление которого продолжалось 50 лет, в герцогство вошла большая часть Нижней Италии и оно простиралось к северу за Сипонт до горы Гарган.

За два года до прибытия императора в Италию Гримоальд Беневентский завладел лангобардским троном в Павии и оставил в этом городе, в качестве герцога, своего сына Ромуальда. Собрав войска из Сицилии, Неаполя и других, еще принадлежавших грекам мест, Констант двинулся к Беневенту. Но юному Ромуальду удалось отразить нападение императора на крепкие стены города; эта мужественная защита составляет один из лучших эпизодов в истории Павла Варнефрида. Услыхав затем о приближении короля Гримоальда с войском, император прекратил осаду, повернул к Неаполю и, оставив в Формиях, нынешнем Mola di Gaeta, для прикрытия своего тыла отряд войск в 20 000 человек, направился по Via Appia к Риму.

Можно представить себе, какое волнение овладело давно покинутым городом, когда в нем появился сам император-повелитель. Прибытие в Рим византийского монарха, который все еще по праву именовал себя императором римлян, было для них великим событием. Оно будило в памяти людей последние времена империи и воскрешало перед ними всю эпоху тех 200 лет, в течение которых совершались такие великие события, как падение западной Империи, образование и уничтожение германского королевства, гибель народов и городов, разрушение Древнего Рима и возникновение нового. Со времени Одоакра Рим не видел ни одного императора; развалин города не покидал один только епископ или папа, являвшийся бесспорным представителем латинской нации во всей Италии. Констант уже не вел явной борьбы с римской церковью, испытавшей от него так много оскорблений и несправедливостей, но стоял к ней все-таки в натянутых отношениях, и ей приходилось опасаться его. Если бы императору удалось овладеть Беневентом и вступить в Рим победителем, это имело бы тяжелые последствия для церкви, но, хотя император не был побежден, он и сам не одержал победы, и в этом было счастье римской церкви.

Книга пап приводит церемониал встречи этого императора, в высокой степени замечательный уже по одному тому, что он совпадает с обычаями, которые соблюдались во все Средние века при приеме германских императоров. Папа, духовенство и представители Рима, с крестами, хоругвями и свечами, встретили Константа за городом, у шестого верстового камня. Виталиану не предстояло встретить императора с тем высоким мужеством, которое некогда проявил епископ Амвросий, удаливший со ступеней церкви Милана великого Феодосия, который запятнал себя кровью жестоко наказанных мятежников. И тем не менее при виде ненавистного Константа Виталиан не мог не вспомнить убитого императором Феодосия, погибшего голодной смертью папы Мартина и замученного католического аббата Максима. Торжественное вступление императора в Рим происходило в среду 5 июля 663 г.

Так как нам известно, что император шел по Via Appia, то он должен был пройти через porta Sebastiana и затем так же, как сделал это Теодорих при своем вступлении в Рим, немедленно направиться к базилике Св. Петра и здесь, у гроба апостола, совершить свою молитву и принести свой дар. Не может быть сомнения в том, что помещением для императора послужил древний дворец цезарей, разрушение и запустение которого должны были привести в ужас византийских придворных. Но как бы ни был запущен этот дворец, в VII веке он отчасти еще был обитаем, так как герцог Рима имел в нем свое помещение. В ближайшую субботу император проследовал к S.-Maria Maggiore и здесь также сделал приношение; в воскресенье он от правился в торжественной процессии, сопровождаемый войсками, в базилику Св. Петра, был встречен на пути духовенством и затем папой, который ввел его в базилику. Здесь Констант принял св. Тайны и возложил на главный алтарь золотой паллий. В следовавшую затем субботу Констант посетил Латеран; тут он совершил омовение и после того принял пищу в базилике Юлия, которая уже нам известна как триклиний в древнем дворце.

Жалкое положение Виталиана и его смирение перед Константом невольно вызывают чувства снисхождения и сожаления; нужно было пройти целому ряду столетий чтоб это зрелище папского унижения сменилось сценой в Каноссе. Вид властителя-императора, который своим посещением города выражал только снисхождение к его обитателям, и вид греческих царедворцев, которые смотрели на римлян с полным презрением, должны были вызывать горькие воспоминания и в самих римлянах, видевших повсюду вокруг себя только нищету и разрушение, и мы считаем весьма правдоподобным, что именно в это время раздался трогательный голос, оплакивавший унижение Рима;

«О Рим, некогда ты был основан свободными людьми; теперь рабы — твои властители. Увы, ты погибаешь! Твои цари давно покинули тебя. Твое имя и слава померкли перед греками. Из твоих великих правителей не осталось ни одного; свободные граждане твои обрабатывают поля пелазгов. Тобой владеют рабы рабов — народ, собранный с самых отдаленных концов земли. Константинополь процветает и зовется новым Римом, а твои. Древний Рим, укрепления и стены превращаются в развалины. Древний поэт предсказал тебе все это в своей песне: Амур нежданно покинет тебя, Рим! Если бы милость Петра и Павла не охраняла тебя, ты давно бы погиб в несчастьях. Жестокие и отвратительные евнухи надели на тебя ярмо, а некогда ты так ярко сверкал славой благородных людей».

Заглянуть в императорский дворец того времени и воссоздать картину тех празднеств, которые давались византийскому монарху среди печальных развалин прошлого, и того зрелища, которое представляли собой одетая в восточную золотую парчу знать, магистрат и утративший свое величие римский народ, — все это было бы полно глубокого интереса. Но то время смолкло для нас навсегда. Мы не знаем, устраивались ли игры, раздавались ли народу деньги и хлеб, было ли предписано императором приступить к реставрации каких-либо зданий. Точно так же по вине только летописцев мы не знаем, какой суммой из средств церкви вознаградил себя император за честь, которую он оказал городу, посетив его. Констант вступал в Рим, будучи чуждым тому чувству благоговения, которым некогда еще был проникнут сын Константина, посетивший Рим в 357 г. Будет нелишним вспомнить те слова, которыми описывает Аммиан изумление, вызванное в этом императоре и множеством народа в городе, и величием его сооружений. Констанция поразили в особенности Капитолий, купальни, амфитеатр Тита, Пантеон, храм Венеры и Ромы, императорские колонны, форум Мира, театр Помпея, odeum и stadium Домициана и более всего форум Траяна. Протекли 306 исторических и частью бедственных лет, и перед теми же памятниками снова стоял римский император; но на этот раз невежественный, как варвар, он едва ли знал даже по имени некоторые из этих памятников, уже ставшие легендарными, и возле него не было ученого Кассиодора, который мог бы просветить его в этом отношении. В течение трех веков Рим испытал полное превращение. Храм Юпитера лежал в развалинах; купальни были разрушены; в фонтанах не было воды; амфитеатр порос густой травой, и изуродованные стены его разваливались. Императорский дворец был отчасти еще обитаем но также разрушался; форум Мира и все другие форумы представляли развалины и были запущены; одна только колонна Траяна так же, как колонна Марка Аврелия стояла в своем спокойном величии среди покосившихся храмов и опустошенных библиотек, в которых почерневшая статуя какого-нибудь греческого или римского гения кое-где еще боролась с забвением прошлого. Цирк и театр, уступая действию времени, медленно разваливались; великий храм Венеры и Ромы был без крыши и наполовину разрушен. И всюду между седыми памятниками древности были видны воздвигнутые из их материала церкви; к другим памятникам были пристроены монастыри, а некоторые языческие храмы были сами обращены в церкви. Рим в полном смысле испытал превращение и переселение своих памятников: одни из них были прямо перестроены в базилики, из других брались и уносились для постройки близких и дальних церквей плитняки, колонны и архитравы.

Таким образом перед Константом стояли, как и теперь, два Рима, древний и новый. И точно так же, как в настоящее время, центром античного Рима был и тогда амфитеатр Тита. Этот исполинский памятник могущества цезарей уже в то время народ называл Колизеем, но не по имени Колосса Нерона или Statua Solis, давно развалившегося, а вследствие собственных громадных размеров этого сооружения. Варварское название Колизея впервые появляется в конце VII века у англосаксонского монаха Беды, в знаменитом предсказании о судьбе Рима:

«Пока стоит Колизей, будет стоять и Рим;

Когда падет Колизей, падет и Рим;

Когда же падет Рим, погибнет мир».

Беда, вероятно, никогда не был в Риме, а предсказание и название Колизея достигли до севера, конечно, через пилигримов. В новом Риме возникли два церковных центра: Латеранский дворец, мало-помалу заступивший место императорского дворца, и Ватикан, христианский Капитолий. Древний Рим не переставал, однако, существовать во всем его громадном величии и сохранял даже свои улицы и дома; христианский же город был как бы разбросан по Древнему Риму и давал о себе знать только множеством церквей, которые отчасти были ценными сооружениями; история некоторых из этих церквей (так быстро старятся создания людей) точно так же успела уже приобрести легендарный характер.

Греческий император, конечно, едва ли предавался меланхолическим размышлениям о судьбе столицы мира и, окидывая жадным взором развалины Рима как свою собственность, скорее должен был заметить с удовольствием, что есть еще вещи, которые могут удовлетворить его корысть. На улицах и площадях еще сохранились некоторые бронзовые статуи, виденные Прокопием, а всюду сновавшие византийцы старательно разыскивали их в закрытых языческих храмах. Папа показал своему гостю Пантеон, принесенный церкви в дар императором; Констант заметил, что на Пантеоне крыша из золоченой бронзы, и, не смущаясь возможностью возмездия ни Девы Марии, ни всех мучеников, отдал приказание перенести драгоценную черепицу к себе на корабль. С большой неохотой Констант отказался от намерения поступить таким же образом с крышей на базилике Св. Петра, и только святость базилик и, может быть, также боязнь вызвать восстание римлян удержали его от этого намерения. Констант оставался в Риме только 12 дней; но этого времени было достаточно, чтоб лишить город всех его последних античных бронзовых украшений. Величественная конная статуя Марка Аврелия из позолоченной бронзы была спасена каким-то чудом от грабительства византийца. Она стояла на Латеранском поле (campus Lateranensis), в восточной стороне от базилики; здесь она и была воздвигнута первоначально, так как Марк Аврелий родился и был воспитан именно здесь, во дворце своего деда Вера. С этого места, позднее превращенного в виноградник, знаменитая статуя была удалена только в 1538 г., когда Павел III перенес ее на Капитолий. Конная статуя Константина у арки Септимия Севера, если только эта статуя еще существовала в 663 г., была, без сомнения, взята Константой и перенесена на корабль. Таким образом возносившим мольбы римлянам была оставлена из милости только бронзовая статуя Марка Аврелия, и с того времени невежественный народ и в особенности духовенство перенесли имя великого Константина на статую Марка Аврелия в Латеране, которая и называлась этим именем в течение всех Средних веков.

В день отъезда император еще раз присутствовал на обедне у гроба апостола, затем простился с папой и отплыл со своей добычей к Неаполю. Но ни самому императору, ни Константинополю не довелось воспользоваться награбленным в Риме добром. Достигнув древних Сиракуз, Констант поместился на острове Ортигии и здесь стал собирать и копить подати с Сицилии, Калабрии, Африки и Сардинии, причем не стеснялся брать даже священную утварь из церквей; четыре года спустя он был убит во время купания. Какой-то сильный раб разбил ему голову медным сосудом. Сложенные в городе художественные произведения Рима вскоре затем достались сарацинам, когда они овладели Сиракузами. Знаменитый город Гелона и Гиерона разделил участь Афин и Рима; Ахрадина, Тихэ, Неаполь и Эпиполы представляли собой одни только безлюдные развалины древнего величия.

Читайте также

Локрийское посольство в Риме. Сенатское расследование в Локрах и Сиракузах.