3. Удаление вандалов. — Судьба императрицы Евдоксии и ее дочерей. — Базилика Св. Петра. — Легенда о цепях св. Петра. — Вандалы не разрушили памятников города. — Последствия разрушения города вандалами

3. Удаление вандалов. — Судьба императрицы Евдоксии и ее дочерей. — Базилика Св. Петра. — Легенда о цепях св. Петра. — Вандалы не разрушили памятников города. — Последствия разрушения города вандалами

Бедственная участь Рима вполне напоминает участь Иерусалима. Гензерих повел за собой в Ливию тысячи пленных римлян всякого сословия и возраста, и в том числе Евдоксию и сына Аэция, Гауденция. Дочь византийского императора и жена двух римских императоров должна была теперь искупить свою преступную измену Риму, если эта измена была действительно ею совершена, не только зрелищем разграбленного города и неслыханных страданий народа, но и своим собственным рабством и рабством обеих своих дочерей. Из ее дочерей Евдоксия должна была вступить в брак с сыном Гензериха, Гуннерихом. Прожив в этом насильственном браке 16 лет в Карфагене, Евдоксия бежала и после многих приключений достигла Иерусалима, где вскоре умерла и была погребена рядом со своей знаменитой бабкой, носившей одинаковое с ней имя. Другая дочь Евдоксии, Плацидия, была освобождена после смерти императора Марциана и встретилась со своим искавшим спасения в бегстве мужем Олибрием в Константинополе, куда она должна была проводить свою мать. Такова была судьба этих двух женщин, последних наследниц рода и государства Феодосия Великого.

Что касается несчастной императрицы Евдоксии, имя которой связано с разграблением Рима вандалами, то о ней по настоящее время служит напоминанием церковь, которую Евдоксия незадолго до вторжения в Рим Гензериха построила в честь св. Петра. Эта базилика неподалеку от терм Тита на Каринахе сначала называлась по имени Евдоксии — Titulus Eudoxiae, позднее же была названа S.-Pietro ad Vincula или in Vincoli. Об основании ее предание говорит следующее: Евдоксия, мать императрицы Евдоксии, взяла с собой из Иерусалима цепи св. Петра и одну половину цепей принесла в дар Константинополю, а другую отдала своей дочери для Рима. Здесь уже раньше хранились цепи, которые носил перед своею смертью апостол. И когда папа Лев приложил иерусалимские цепи к римским, они сомкнулись и образовали одну цепь в тридцать восемь колец. Это чудо побудило жену Валентиниана выстроить церковь; в ней и хранятся легендарные цепи и почитаются поныне, а языческий праздник Августа (1 августа) с той поры стал праздником цепей св. Петра.

Когда флот вандалов удалился, несчастные римляне могли никем не тревожимые оплакивать свою ужасную участь. Как после Алариха, так и после Гензериха в стенах города не оставалось больше врага; не последовало также никаких политических перемен. Только разграбленный город своим опустошением и трупами свидетельствовал о крушении, которое он перенес. Разграбление было так велико, что почти все, что имело цену, попало в руки африканцев. Трудно верить, чтобы вандалы и мавры из страха перед апостолами могли пощадить три главных церкви и ограбили только титулованные или приходские церкви. Но есть все-таки указания, что некоторые ценные вещи, в особенности принадлежавшие базилике Св. Петра, ускользнули от глаз варваров или были пощажены ими. Однако если б мы даже не имели никаких точных сведений о характере разграбления, которому подвергли Рим вандалы (позднейшие историки очень мало сообщают о нем), ставшее поговоркой выражение «вандализм» уже убеждает нас в том, что разграбление это было громадно. И хотя вестготы не оставили по себе добрых воспоминаний среди римлян тем не менее на их имени нет того клейма, которое голос народа наложил на вандалов, что доказывает, насколько неизгладимо запечатлелась в памяти города эта вторая катастрофа. Но беспристрастное исследование не подтверждает той пошлой басни, что вандалы разрушали здания в Риме. Никто из историков, которые только писали об этом событии, не называет ни одного здания, которое было бы уничтожено вандалами. Прокопий, от внимания которого не ускользнули развалины преданных огню готами дворцов Саллюстия, сообщает только, что вандалы разграбили Капитолий и дворец цезарей; и только позднейшие византийцы, списывавшие друг у друга, говорят общими словами о поджогах в городе и гибели от огня многих замечательных его сооружений. А между тем мы увидим, что еще Кассиодор описывает эти великолепные памятники и восхваляет заботы гота Теодориха о сохранении их. И мы закончим наше исследование по этому вопросу словами римлянина: «Насколько мне известно, не установлено, что Гензерих разрушал здания и статуи города».

Но в других отношениях Рим опустошен был выше всякой меры. Вандалы, захватив богатую провинцию Африку, уже владели латифундиями римских патрициев и патримониями церкви; семьи большей части сенаторов были доведены до нищеты; население Рима также уменьшилось, так как народ частью был обращен в рабство, частью спасался бегством. Можно утверждать, что за сорок пять лет, протекших со времени вторжения Алариха в Рим, население последнего убавилось на 150 000 человек, если не больше. Многие древние роды исчезли совершенно, другие влачили бедственное существование и гибли, как гибли храмы, покинутые и разрушающиеся. Большие дворцы стояли пустыми, и все в них было мертво, римляне двигались, как привидения, по городу, который был слишком велик для их замиравшей жизни. Если раньше, во время расцвета империи, обширные пространства Рима, занятые храмами, базиликами, аркадами и всякого рода увеселительными сооружениями, вызывали в зрителе изумление, то теперь, с середины V века, Рим должен был представлять картину торжественного умирания города, в величественных пространствах которого уже не катилась волна народного движения и всюду наступала могильная тишина.